Воронежский исследователь Первой мировой войны Михаил Карпачев рассказал слушателям лекции «Воронежская губерния в годы Первой мировой войны», к чему сто лет назад привел запрет продажи алкоголя, как повышение закупочных цен на хлеб обогатило сельчан и поставило горожан на грань голода и почему рост благосостояния народа опасен для правящего режима.
На редкость благополучный период
Доктор исторических наук, заведующий кафедрой истории России Воронежского государственного университета Михаил Карпачев рассказал, что ровно сто лет назад Воронежская губерния, как и вся Россия, переживала на редкость благополучный период. Это было время динамичных перемен. Воронежская губерния была на подъеме – с точки зрения экономической, социальной и демографической.
– Даже Ленин признал, что в России после отмены крепостного права совершались преобразования, которые в странах Европы заняли века, – запомнил Михаил Дмитриевич. – В частности, в пореформенное время в стране было построено 72 тысячи км железных дорог (для сравнения, БАМ – это всего 3,5 тысячи км). В 1869 году Юго-Восточная магистраль появилась и в Воронеже. На закупку шведских паровозов для нее пошли средства от продажи Аляски.
Население Воронежской губернии в этот период совершило настоящий демографический подвиг: в момент отмены крепостного права оно не превышало 1,8 млн человек, а к 1914 году – выросло до 3,7 млн. При этом не было никакой миграции в губернию, наоборот, 200 тысяч семей выехали в Бийск Алтайского края, где им нарезали земельные наделы. 92% воронежских жителей составляли крестьяне, в среднем крестьянская семья состояла из семи человек – классические «семеро по лавкам».
К 1914 году воронежская деревня была богатой, сытой – за предшествующее войне пятилетие урожаи в губернии поднялись на 25-30%. Крестьяне стали зажиточными, потребности населения росли. Крестьянские девушки не желали выходить замуж в лаптях, уже считалось неприличным крыть крыши соломой.
«Сухой закон» и «экономический одеколон»
Однако 19 июля 1914 года по юлианскому календарю, когда была объявлена война, настроения населения были еще очень далеки от недовольства. В Воронежской губернии, как и по всей России, наблюдался всплеск патриотизма, проходили массовые демонстрации, успешно начался призыв. Война всем представлялась победоносной и короткой – не больше 3-4 месяцев. Молодые люди мечтали о подвигах, дамы записывались в сестры милосердия. Омрачали эйфорию только случаи буйства пьяных призывников, которые, отправляясь на войну, рекруты отмечали с таким размахом, что громили трактиры.
Эти случаи стали поводом для того, что воронежский губернатор Георгий Петкевич издал указ о запрете продажи (но не производства) спиртного. Наказание полагалось и за его употребление. Штрафы были непомерными для крестьян – до 3 тысяч рублей, так что деревня действительно отрезвела, потребление алкоголя снизилось среди крестьян в 25 раз. Даже крестьянские свадьбы иногда были безалкогольными.
Зато в городе стали пить политуру, лаки, денатурат и вообще все, что горит.
– Один хитрый аптекарь продавал «экономический» одеколон в больших бутылях, не нарушая закона, – ведь запрета на продажу одеколона не было. Тогда губернатор издал новое распоряжение: не давать больше флакона одеколона в день в одни руки. Но проконтролировать этот указ было невозможно, и это был лишь один из эпизодов растущей беспомощности власти,
Введение «сухого закона» оказалось опасным решением – у крестьян образовались свободные деньги, которые они стали складывать в кубышку. За год в одном только Коротояке образовался целый миллион «непропитых» денег. И еще 1,5 млн рублей получили коротоякские крестьяне в компенсацию за призывников – эту практику ввел Николай II еще в 1912 году. То есть 2,5 млн рублей не обеспеченных товаром денег в одном только маленьком Коротояке.
Выход в диктатуру
У крестьян были и деньги, и хлеб, так что торговать им они не торопились. Но армия нуждалась в продовольствии. Поэтому были назначены особые уполномоченные по поставкам хлеба для армии – в Воронеже таким уполномоченным стал председатель губернской земской управы Владимир Томановский. Они получали право закупать хлеб по ценам выше рыночных, поэтому помещики и крестьяне торопились выгодно продать им хлеб, а на рынок его не везли. Вскоре город стал испытывать нехватку продовольствия.
Такой дисбаланс привел к неожиданному для правительства росту цен. Особенно страдало городское население, получавшее фиксированную зарплату. Даже царь обвинял торговцев в отсутствии патриотизма, а население их просто ненавидело. Первыми социальную напряженность отметили жандармы. Руководители Воронежского жандармского управления: подполковник Зякин, ротмистр Малюгин - прямо предупреждали, что дело кончится взрывом народного гнева.
Воронежские власти попытались разрядить обстановку введением таксы на продукты питания – каждый день на рынке вывешивалось объявление, что сколько должно стоить. Но продавцы вскоре стали игнорировать эти нормы. А жандармам только и оставалось, что писать бессильные жалобы губернатору.
– 29 ноября 1916 года правительство ввело продразверстку – Воронежская губерния должна была продать государству 47 млн пудов хлеба, – продолжает историк. – Но опять была допущена ошибка. Поддавшись на уговоры властей, крестьяне повезли хлеб по назначенной цене – 1 рубль 80 копеек за пуд, а правительство, чтобы их поощрить, внезапно повысило закупочные цены до 2 рублей 50 копеек. И крестьяне сдавать хлеб перестали – ждали, что цена еще повысится. Так благие намерения привели к катастрофе. В стране было более миллиарда пудов избыточного хлеба, а в Петрограде за хлебом стояли очереди. В конце концов была введена карточная система: по карточкам 1916 года можно было получить 10 фунтов (то есть 4 кг) белой муки в месяц, 5 фунтов сахару и 3 фунта черного хлеба ежедневно.
Новый всплеск эйфории среди населения произошел в Воронежской губернии в марте 1917 года, после падения монархии. Праздновали это событие бурно: гимназисты и студенты СХИ бросили учебу, многие прекратили работать, опять начались митинги, где народ ликовал по поводу избавления от «деспотического своеволия» и надеялся на скорую победу в затянувшейся войне.
– Лишь один гражданин написал возмущенное письмо в газету «Воронежский телеграф» – как же так, мол, у нас теперь страна, свободная от деспотизма, а вчера на митинге у меня украли кошелек! А между тем удивляться было нечему – жандармское управление было распущено, вместо упраздненной полиции создавалась милиция, в которую охотно шли бандиты и мародеры. Уволены были опытные управленцы, старые кадры были отстранены, а новые не выдерживали никакой критики. Выход из этого хаоса был только в диктатуру,
Организатором мероприятия выступила общественная организация «Штаб им. Андрея Снесарева».
){kind=link}