Группа Plazma выступила на Адмиралтейской площади в честь Дня молодежи в субботу, 27 июня. Этот концерт за 15-летнюю историю существования коллектива стал для музыкантов вторым в Воронеже. О том, как на первых гастролях их заперли в гостинице, как диски заменяли им паспорта и какую роль Дмитрий Маликов сыграл в становлении группы, Роман Черницын и Максим Постельный рассказали в интервью корреспонденту РИА «Воронеж».
Роман: – Я очень хорошо помню наш первый приезд в Воронеж в 2002 году, так как аккурат перед гастролями я сломал ногу и был вынужден весь концерт провести на стульчике с гипсом и костылями, – рассказал Роман Черницын. – А самое яркое впечатление произвела на нас консьержка в местной гостинице – этакая тетенька строгих нравов советского образца. Она закрыла проход между этажами, мотивировав это тем, что после 23 часов шлындать по коридорам нельзя. И как мы ее не уговаривали, из гостиницы она нас так и не выпустила до утра.
– Кроме гастролей, казусы с вами часто случаются?
Максим: – Много забавных случаев было на съемках клипов. Помню, когда снимали You’ll Never Meet An Angel, нужно было управлять автомобилем. Поскольку нас снимали с раннего утра, и было весьма прохладно, мы, естественно, решили согреваться разными чаями и не только. И к тому моменту, когда пришла пора садиться за руль, мы уже изрядно согрелись (смеется). Благо, съемки проходили в закрытом помещении, и нагоняй мы получили только от режиссера. Увидев пустую бутылку и нас с Ромой навеселе, он в ужасе стал метаться по площадке. К счастью, все закончилось благополучно, клип мы сняли. Опыт не пропьешь.
Роман: – На самом деле пили мы не столько из соображений сугрева, сколько из-за того, что были очень долгие съемки, а без допинга мы бы заснули или были бы совершенно безэмоциональные. Ради трех минут видео пришлось двое суток торчать в павильоне. А у меня вдобавок была веская причина выпить: прямо перед съемками я потерял все документы. Обычно, когда мы выезжали на гастроли, наш тогдашний директор заказывала для группы транспорт. В тот раз мы также поехали на вокзал на микроавтобусе, который она нам подогнала. И только у вагона я понял, что сумочку с ключами от машины и квартиры, документами, деньгами оставил в автобусе. Но настоящая паника у меня началась после того, как выяснилось, что этот микроавтобус директор заказала не в службе такси, а просто поймала на улице. Номер, естественно, никто не запомнил. И все два дня съемок я пребывал в таком подавленном состоянии – только коньяк и спасал. Я уже представлял, как мне все документы придется восстанавливать – лететь по месту прописки в Волгоград. Слава Богу, раньше нас в самолет пускали по водительским правам, а иногда и просто по диску. Сейчас это уже не прокатит. История закончилась благополучно. Мы вспомнили, какое радио слушал водитель автобуса, и дали там объявление. Отозвалась женщина – как мы поняли, жена нашего водителя. Правда, она сказала, что гуляла с собакой и нашла сумочку на улице. Денег, разумеется, в ней не было. Но я был все равно счастлив, так как удалось избежать мытарств с восстановлением документов.
– Музыкальные критики определяют ваш стиль как синти-поп, евродэнс. Вы сами какое название бы дали?
Роман: – Мы считаем, что классификацией жанров и стилей должны заниматься специально обученные люди, но не сами музыканты. Мы делаем то, что у нас получается, а уж в какую категорию попадают наши песни, судить другим. Я слушаю самую разную музыку: от диско 80-х до хеви-металл. А самым мощным вдохновением для меня была и остается группа «A-Ha».
– На ваш взгляд, есть ли сегодня успешные последователи группы Plazma?
Роман: – Думаю, да. В России сейчас очень много англоязычных исполнителей – это совершенно нормально и отнюдь не является непатриотичным. До появления группы Plazma петь в нашей стране на английском считалось чем-то странным. Когда мы только пробивали себе дорогу и показывали свое творчество различным продюсерам, часто слышали: «Ребята, сделайте то же самое, но на русском». Но мы верили в то, что в каждой стране могут быть артисты, поющие на английском – международном языке. И мы внесли свою лепту.
– А чем в свое время был обусловлен такой выбор языка?
Роман: – Все получилось спонтанно. Мы были юны, нам нравилась англоязычная музыка, хотелось петь на том же языке, что и наши кумиры. А потом мы решили – пусть это остается нашей визитной карточкой.
– Трудно ли сочинять песни на английском?
Роман: – Что касается рифмования, английский язык, на мой взгляд, слишком примитивный, в отличие от русского. Есть слова, к которым существует всего 1-2 рифмы. Писанина текстов на английском у меня отнимает кучу времени, сил и, честно говоря, это не самая любимая часть творчества. Написание музыки куда более радостный процесс. Если я с головой погружаюсь в творчество, на написание песни уходит двое-трое суток.
– Погружение происходит спонтанно, или есть какие-то ритуалы – включить любимую группу «А-На», например?
Роман: – Наоборот. Нужно выключить все источники звука и включить голову. Остаться наедине с собой - и тогда можно работать.
– Максим, а у вас как аранжировщика откуда берется вдохновение?
Максим: – Любой барабанщик или гитарист скажет, что все идет от звука. Если звук хороший, аранжировка возникает сама собой, если плохой – то ты можешь ковыряться хоть неделю и не сдвинешься с мертвой точки.
– Что рождается сначала – музыка или текст?
Роман: – Всегда текст пишется на музыку. Наоборот – только романс какой-нибудь. В поп и рок-музыке текст всегда вторичен, ведь основное настроение несут в себе мелодия и энергетика.
– В вашей творческой копилке есть песня на русском языке «Бумажное небо», записанная с экс-участницей «Дома-2» Аленой Водонаевой. Почему выбор пал именно на нее, ведь Алена ранее вокальных способностей не проявляла?
Роман: – Мы хотели поэкспериментировать с новыми участниками – в частности, с девушками. Алена на общих основаниях пришла на кастинг. Мы с ней встретились, побеседовали, узнали, что она не поет и не играет ни на каких инструментах. Но она оказалась настолько яркой и общительной девушкой, что мы решили сделать с ней дуэт. Кстати, после знакомства мои представления о ней изменились в лучшую сторону. Алена очень прилежно подошла к записи песни, даже с педагогом по вокалу специально занималась. Но участницей группы она никогда не являлась, как ошибочно думают некоторые.
– Вы долгое время работали с Дмитрием Маликовым в качестве продюсера. Мы его с этой стороны не очень хорошо знаем, какой он?
Роман: – Мы тоже (смеется). Его продюсирование было минимальным, потому что на момент знакомства мы были уже готовым, состоявшимся проектом. У нас был наработанный материал: большинство песен, о которых впоследствии узнала вся страна, были написаны еще в Волгограде. Например, Take My Love мы сочинили в 1993 году, а «выстрелила» она только в 2000-м. К Дмитрию наши записи попали совершенно случайным образом. Он послушал, ему показалось это интересно и перспективно, мы встретились и договорились о сотрудничестве.
Максим: – Дима поступил очень грамотно: он не стал навязывать собственное мнение, свои музыкальные вкусы, не стал нас кроить и ломать, как считал нужным – все-таки его песни сильно отличались от наших. Он дал нам свободу и в то же время некие ориентиры. Да, он имел право вето – ведь он вкладывал в нас свои деньги. Но он этого не делал. Кстати, именно Дима посоветовал нам сменить название группы Slow Motion на Plazma, за что мы ему очень благодарны. Это яркое слово, которое звучит одинаково на всех языках и легко запоминается.
– У вас есть любимые песни, которые никогда не надоедает исполнять?
Максим: – Storm, Home, Angel Of Snow – я считаю их очень клевыми. Прямо, даже как будто и не мы написали. Кстати, в Бразилии нашу композицию Lonely перепел местный артист. И занял с ней первое место в национальном хит-параде.
– Зимой вы представили сингл Lucky Rider. Значит ли это, что поклонников ждет новый альбом?
Роман: – Да, нас неизбежно ждет альбом, куда от этого деться. Уже готово несколько композиций, одну из них мы впервые записали с использованием живых барабанов и баса. Для группы Plazma это эксперимент – мы немножечко отошли от типичного для нас ностальгического ретро-поп звучания.
– Роман, а вашему сыну Артему нравятся песни Plazma? (Роман Черницын был женат на певице Ирине Дубцовой, в 2006 году у пары родился сын, в 2008-м супруги развелись – РИА «Воронеж»).
Роман: – Да, у него есть несколько любимых, совершенно неожиданных песен. Одно время ему очень нравилась One Of A Kind. Сейчас Артем очень плотно присел на самокат. Мы с ним регулярно ездим в скейт-парк, и он там прыгает по всевозможным рампам.
Благодарим радиостанцию «Europa Plus-Воронеж» за помощь в организации интервью.
){kind=link}