Актер Гоша Куценко представил в Воронеже военную драму о спецоперации российских военных в Косово в 1999 году «Балканский рубеж» в среду, 20 марта. Этот проект он вынашивал семь лет и не только сыграл роль командира спецподразделения подполковника Асланбека Етхоева, но и выступил генеральным продюсером – из-за чего, по собственному признанию, влез в огромные долги.
На встрече со зрителями после показа артист рассказал, почему намеренно снял жестокое кино, изобилующее сценами убийств и насилия, чем ему помог президент Ингушетии и как в картине оказался Эмир Кустурица. Обозреватель РИА «Воронеж» записала самые яркие фрагменты беседы.
Об идее «Балканского рубежа»
– Авторы идеи – я и мой товарищ Васил Шевц. Еще в далеком 2012 году, сидя в ресторане, мы соревновались, кто из нас больше любит Россию – он, окончивший МГИМО словак, или я. Васил тогда спросил: «Почему ты не делаешь серьезное мужское кино, а только комедии продюсируешь?». Это не очень известный факт, но во всех картинах, начиная с «Антикиллера», я выступал сопродюсером. «Дикари», «Игра в правду», «Упражнения в прекрасном», «Со мною вот что происходит» – это мои любимые фильмы, хоть и комедии. Тогда мы задумались с ним, о чем можно было бы снять кино. Моя мечта, конечно, сделать фильм о развале СССР. Но нам в голову пришла идея снять про 1999 год, про бомбардировки Белграда, про серьезный разворот в политике России. Думаю, в те годы Россия как раз заложилась и стала той страной, в которой мы живем сейчас. Кстати, от идеи снять кино о развале СССР я не отказался, и у меня много соображений на этот счет. Просто не люблю делиться идеями, а то расскажу, и кто-нибудь сделает.
О реалистичности
– Каждая сцена была четко продумана и выписана. Все, что есть в этом кино, так или иначе имеет исторические подтверждения. Ремарка «основано на реальных событиях» относится ко всему действию фильма. Прежде чем писать сценарий, в 2013 году я обрисовал идею своему товарищу, писателю-фантасту Ивану Наумову – мог обратиться к сериальным сценаристам, но намеренно не сделал этого. Иван написал роман на 600 страниц. Он не просто взял информацию из интернета, а поднял материалы Гаагского суда, подробно изучил ситуацию, даже ездил туда. И создал историю жизни нашего миротворца, который остался в Югославии и жил там некоторое время. Это стало основой его лирического романа. Я хочу, чтобы фильм посмотрели американцы и увидели следы своей деятельности – как они повоевали знатно. Как на самом деле была проведена эта спецоперация, неизвестно, такие вещи засекречены. Но все остальное в этой картине – правда. Поэтому тут наша совесть чиста.
О жестокости
– Я не знаю, сколько литров бутафорской крови было использовано, – это вопрос к гримерам, у них все в отчетах записано. Я могу мерить литрами только то, что пью. У нас по части «натуралистичности» был серьезный консультант, который прошел все горячие точки и продолжает это делать. Картина – о войне, которая начинается с бомбардировок Белграда. Это была очень жестокая война, поэтому и фильм с этической точки зрения получился жестоким. Я считаю, эта картина должна шокировать, отрезвлять. У меня есть один умный дядя, друг моего отца, он с детства меня знает, профессор Алексей Венгеров. Перед премьерой он сказал: «Юрка, я тебя научу, как отвечать на такие вопросы, чтобы ты не выглядел мямлей. Запомни: история как факт всегда жестче и беспощаднее памяти народа». И ведь действительно, народу свойственно забывать кровь и идти вперед. Вспомните хотя бы о Великой Отечественной войне, насколько мы уже снисходительны к ней стали, уже протягиваем друг другу руки. Исторические факты беспощадны, и они остаются. Если мы не будем снимать честное кино, не будет фиксации истории. Если мы не будем снимать правду о таких событиях, то история нашего времени будет такой же жестокой. А людям нужно знать правду. В этом сила моей картины.
О патриотизме
– У меня было продюсерское решение: я мог сократить картину, тем более после первой сборки она получилась на 3 часа 10 минут. Были на этот счет дебаты с режиссерами, творческой группой. Идеально, чтобы картина шла около двух часов, чтоб туда еще рекламу можно было поставить. Но я сделал на 2 часа 30 минут и не стал убирать сербскую тему, убийство милиционера, убийство священника. Иначе бы вышла агитка, и журналисты первыми мне бы сказали: «Ага, получил госзаказ и отработал его». Нет, это не заказ, это авторское кино, авторская идея. Нас поддержало Госкино – дали 10% от бюджета, остальные средства я привлек за счет инвестиций. Было бы смешно, если бы государство не поддержало, – мы же снимаем пророссийское кино. Я очень боялся реплик, что Гоша Куценко снял патриотическую картину. Она патриотическая в том смысле, что рассказывает о реальных патриотах – людях, которые за нашу Родину готовы были отдать жизнь. Этот патриотизм без кавычек. Я люблю свою страну и рад, что мы сделали такое честное кино.
О президенте Ингушетии
– Картина повествует о череде событий, которые происходили после бомбардировок Белграда. И основным событием, конечно, был марш-бросок нашей колонны. Во время подготовки фильма мы узнали, что марш-броску предшествовал захват аэродрома Слатина. Начали интересоваться этой спецоперацией и нашли одно любопытное интервью нынешнего президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова, в котором он очень аккуратно сказал, что за эту операцию получил звание Героя России. Я полетел с ним знакомиться. Подружился. Он произвел на меня неизгладимое впечатление. Настоящий командир и очень мужественный человек, разведчик, который действительно руководил той операцией. Однако за четыре года, что я к нему летал, он не рассказал об операции ничего. Только сказал: «Вы давайте пишите сценарий, я посмотрю». К его чести и занятости, он прочитал весь сценарий и понял, про что мы снимаем. Первую версию сценария на 250 страниц он вернул через две недели исписанной вручную правками на полях. А всего было 50 или 60 редакций. Мы делали коммерческое кино. Нам не нужна была документальная доскональность, важнее был сюжет, за которым было бы интересно следить, события, которые держали бы в напряжении зрителя. Нам нужны были военные темы, шутки, атмосфера. Это война. И от этого не уйти.
О вырезанных сценах
– Когда писали сценарий, читали реальные факты про вскрытие захоронений сербов, где находили по 400 человек без внутренних органов. Мы убрали это из сценария. В фильме были эпизоды про торговлю органами – их тоже убрали. В Европе тогда эта тема вызвала бум. Мы убрали, чтобы кино не стало похоже на китч. Но оставили сцену, где боевики загоняют людей в аэропорт. Это реальный факт – тех людей готовили для сдачи на органы.
Об актерах
– Поначалу Милош Бикович отказался сниматься. Как он признался потом на пресс-конференции, «испугался последствий». А нам он тогда сказал, что это очень интересная тема, но он не может поучаствовать из-за съемок в другом проекте. Через неделю он перезвонил и сообщил, что согласен. Сказал: «Если не сделаю это, не смогу своим детям смотреть в глаза». Милену Радулович утвердил я, у нас были пробы, мне понравилась ее красота, актерская школа, она очень подвижная актриса. А привлечь Равшану Куркову было пожеланием режиссера. Кстати, в первой версии сценария у нас со снайпершей была прописана любовная линия. Но я опротестовал ее: всех ребят по сценарию убивают, я единственный живой, да еще и девушку себе нашел – это же ненормально. С любовью повезло только герою Антона Пампушного, у него с Миленой даже эротическая сцена была – жаль, пришлось вырезать.
Об Эмире Кустурице
– Эмиру мы предложили сотрудничество еще на этапе сценария. Все-таки это его страна, поэтому мы не могли пройти мимо такого мастера. Насколько я понял, он сам задумывал такое кино и поэтому сначала отказался с нами работать. Но потом согласился участвовать актерски, написал эпизод, сам все придумал. Мы оставили его появление в картине как star guest, вишенку на торте, и закончили наше окровавленное повествование присутствием мастера, уважаемого человека, который говорит герою мудрые слова.
О реакции сербов на фильм
– На премьеру пришли 4 тыс. человек. Мне потом написали, что фильм произвел эффект разорвавшейся бомбы. Шутят, что бомбардировки Белграда продолжаются – упала кинобомба, очень сильная. Когда мы задумывали картину, ситуация в Косово была остывшей. А сейчас она взвинтилась. Но жестокость, показанная в фильме, – о том времени. И она, безусловно, «миротворническая». А вообще, эта картина – за мир. Я не хочу, чтобы она послужила поводом для роста и нагнетания проблем.
О других киноработах
– Я пока не знаю, буду ли сниматься в продолжении «Склифосовского», потому что пока меня не отпускает «Скорая помощь» на НТВ. С этими двумя сериалами у меня вообще страшная история вышла. Когда запускали «Скорую помощь», никто не знал, как она пройдет и будет ли продолжение. А я ж не буду сидеть сложа руки и ждать, запустят второй сезон или нет: мне кормить себя надо, кредиты за «Балканский рубеж» отдавать. И как раз в это время поступило предложение сняться в «Склифосовском». Меня спросили, не хочу ли я попробовать увести у Максима Аверина жену. (Смеется.) Кто ж откажется? Правда, с первого раза не получилось, но, может, в следующем сезоне удастся. «Склифосовский» – прикольный сериал, я вообще люблю врачей. Еще буду сниматься на ТНТ в четвертом сезоне «Ольги». Вообще-то я должен был уйти из третьего сезона, но сценаристы не придумали, как от меня избавиться, и отправили «мотать» четвертый срок.
){kind=link}