Доктор воронежского «Факела» Олег Голубев: «Все врачи допускают ошибки»

России не хватает системы подготовки спортивных врачей, признал доктор «Факела» Олег Голубев в разговоре с корреспондентом РИА «Воронеж». В интервью врач команды рассказал о своей карьере в спортивной медицине, о специфике работы и о том, почему умеренное употребление алкоголя не вредит футболистам.

«В профессию попал из-за любви к футболу»

– Как становятся спортивными врачами?

– Есть два пути. Бывает, доктора, который не имеет образования спортивного врача, приглашают в команду. И он уже в процессе работы адаптируется. А мне посчастливилось в свое время отучиться на единственном в Советском Союзе отделении спортивной медицины, которое было в Тартуском университете, в Эстонии – поступал чисто из-за любви к футболу, на высоком уровне я не играл. Большинство предметов там рассматривалось через призму спорта. К сожалению, с обретением Эстонией независимости факультет прекратил существование. Мне кажется, такой системы подготовки спортивных врачей России сейчас не хватает. Есть курсы, которые длятся несколько месяцев. Конечно, с развитием интернета сейчас можно заняться самообразованием и довести себя до приличного уровня – есть много специализированных сайтов, книг, в открытом доступе несложно найти материалы различных конференций. Вы можете учиться в обычном медицинском институте и параллельно читать, смотря на все через призму спорта.

– В основном в футбольные команды приглашают хирургов и травматологов?

– Да, хотя это ошибочно, на мой взгляд. Футбол ведь – не только травмы, это и питание, и общеклинические заболевания, и много чего еще.

– После учебы вы попали в баскетбольную, а не футбольную команду.

– Да, так вышло. Специфика там немного другая. Больше травм верхнего плечевого пояса. Ведь в баскетболе руки являются, можно сказать, рабочим инструментом. И хватает травм пальцев, кистей, локтевых суставов. В футболе же, понятное дело, в первую очередь страдают ноги. Хотя в «Факеле» приходилось сталкиваться и с переломами рук, и с травмами спины, ключицы.

– Первым вашим футбольным клубом был «Ростсельмаш». Период вашей работы там совпал с успехом команды – шестое место и путевка в Кубок Интертото. Приятно вспомнить?

– Конечно, еще в «Ростсельмаше» тогда играл помощник главного тренера «Факела» Игорь Ханкеев. У него была важная роль в команде: чего стоят только два его гола в ворота «Спартака», когда москвичи уступали в три мяча, но отыгрались. Он играл на фланге полузащиты, отличался большой мобильностью и сумасшедшей самоотдачей. Помню и приезд «Ювентуса». При вместимости стадиона в 17,5 тыс. было около 300 тыс. заявок. Приехали почти все звезды – кроме Зидана и Дель Пьеро.

– Вы несколько месяцев работали с Леонидом Слуцким в «Уралане». Уже тогда было видно, что это очень перспективный специалист?

– Основной состав «Уралана» вылетел из элитного дивизиона, а дубль стал вторым в своем первенстве. Уже это говорило о многом. Он выжимал максимум из имеющихся игроков.

– Как вы попали в московский «Спартак»?

– Абсолютно случайно. Тогда у москвичей были проблемы после скандала с бромантаном. Двух врачей дисквалифицировали. Им пришлось набирать, по сути, новый штаб врачей. Выбор пал на меня. Мне позвонил тогдашний спортивный директор клуба Александр Шикунов и пригласил поработать в «Спартаке». Команду возглавлял Невио Скала. Тому коллективу не хватало монолитности. Были талантливые русские ребята – Торбинский, Шишкин, Погребняк, Павлюченко, Самедов, Павленко. Были сербы, человек пять. Среди них, кстати, Неманья Видич, позже перешедший в «Манчестер Юнайтед». Помню, в своем первом матче он выиграл весь верх и почти все единоборства внизу. Еще были три румына – Йенчи, Шоавэ и Тамаш. Оставались старики – Парфенов, Калиниченко, Ковтун, Аленичев вернулся. Словом, это были разрозненные кучки, а не единый коллектив. Аленичев пытался всех как-то сплотить, но не выходило. Слишком уж разношерстная публика была. И общаясь со старожилами «Спартака», я улавливал ностальгические нотки в их речи. Было понятно, что это уже не тот клуб, что доминировал в девяностые. И я не горжусь тем, что работал в «Спартаке». Хорошо, что я был частью народной команды – весомый штрих в профессиональной биографии, но не более.

– Потом вы еще были главным врачом в «Динамо».

– Эта формулировка меня еще тогда бесила. Я был единственным врачом в команде. Слово «главный» подразумевает наличие хотя бы еще одного человека в штабе, твоего подчиненного. Но я был один – меня сильно коробила эта несуразность с названием должности. А «Динамо» тогда было очень симпатичным. Играло трио Данни-Семшов-Хохлов, Фернандес, Колодин, братья Комбаровы по краям, Пименов был. А потом приехали Воронин, Кураньи, Самедов. Я закончил работу при Божовиче. Это нормально – меня ведь Андрей Кобелев приглашал. Вообще я бы сказал, что работа в московских командах тогда имела определенную специфику. Там действует закон курятника: «Клюй ближнего, вали на нижнего, сам лезь вверх, чтобы не завалили». Интрига на интриге. Не знаю, с чем это связано. Может, москвичи думают, что в столичных клубах должны работать только местные специалисты, коренные.

«Не видел такого, чтобы “Факел” проигрывал безвольно»

– Бывало, что вы смотрели на игрока и думали: «Что этот человек делает в клубе такого уровня»?

– Помните Кавенаги? Попав в «Спартак» с лишним весом, он мог пропустить тренировку ради участия в фотосессии. Помню, команда работает, а форварда нет. Скала ничего не знал – когда кто-то рассказал про съемки, все очень сильно удивились. Потом, в Европе, Кавенаги заиграл – наверное, мышление изменилось. Были и другие странные ребята, но я лучше не буду называть их фамилии. Лучше скажу про тех, кто радовал. Во-первых, Дмитрий Аленичев – тут без комментариев, это легенда. Про Видича уже рассказал. А какая молодежь тогда была в «Спартаке»! Нужно было ухитриться так ее разбазарить. Но не мне об этом судить. Врач должен быть незаметным. И ни в коем случае нельзя выносить сор из избы. Считаю, что команда – это государство в государстве. И то, что происходит в раздевалке и на тренировках, не должно становиться достоянием публики. В любом клубе есть подводные течения, разговоры, кто-то с кем-то дружит, а кто-то с кем-то не очень. Нереально собрать команду, в которой все будет гладко 365 дней в году. Конфликты везде есть, но болельщикам про это знать необязательно.

– Но им же интересно.

– Им должны быть интересны результат и содержание игры. Если команда побеждает, пусть хоть все футболисты друг друга ненавидят, это уже никого не касается. Понятно, что один матч от другого отделяет неделя, а разговаривать о чем-то болельщикам надо. Но я убежден, что играть надо так, чтобы публика могла всю неделю пересматривать видеонарезку с матча и смаковать увиденное. Скажу честно: никогда не видел, чтобы «Факел» проигрывал безвольно. Да, иногда может показаться, что команда «мертвая», что она не бежит. Спады действительно случаются, но спустя рукава команда не играет. По целому ряду причин – тут и требовательность тренера, и атмосфера в коллективе, и отношение болельщиков к «Факелу». Я лично считаю, что футболист имеет право отдыхать, он тоже человек. Просто всему свое время и место. Футболисту дано в лучшем случае лет 15-17 на профессиональную карьеру. Как правило, меньше. Он должен максимально добросовестно относиться к спортивному режиму, чтобы отыграть как можно дольше. Здесь и питание, и сон, и восстановление. Чтобы обеспечить достойную старость родителям, хорошую жизнь супруге и дать отличное образование детям, нужно либо быть суперталантливым, либо беспрекословно выполнять все требования режима. Полной самоотдаче неоткуда взяться, если ты до матча кутил два дня и толком не спал.

– Разрешен ли алкоголь футболистам «Факела»?

– Павел Пантелеевич (главный тренер Павел Гусев – РИА «Воронеж») запрещает его. Но я скажу крамольную вещь: после матча не грех выпить одну-две банки пива или бокал красного вина. Это поможет снять перевозбуждение, ведь многие футболисты не могут уснуть после игры. Кроме того, это полезно для восстановления. Когда я был на сборах в Австрии, там вместо воды после спарринга выносили бокалы с пивом. Просто голова должна быть на плечах – кто-то выпьет бутылку пива и ляжет спать, а кто-то пойдет в магазин еще за несколькими. И вот этого уже точно нельзя допускать. Гусев – житейски очень мудрый человек. Мне кажется, он понимает, что иногда футболисты могут позволить себе бокал.

– Некоторые спортивные врачи говорят, что буквально чувствуют боль игроков.

– Я чувствую ответственность за ребят. А в остальном врач должен быть спокойным, нельзя позволять эмоциям брать верх. Еще очень важно, чтобы доктор уделял одинаковое внимание и основному игроку, и запасному. Я стараюсь за этим следить, но где-то на подсознании иногда что-то такое проскальзывает.

– Кого из футболистов можете назвать уникальным?

– Данни. Редкое сочетание скорости и выносливости. Обычно, если игрок быстрый, с выносливостью дело обстоит хуже. Если выносливый, чаще всего это футболист «тягучий», без взрывной стартовой скорости. А у Данни все есть.

– Если футболист одного из ведущих клубов России нуждается в операции, чаще всего его отправляют в Германию. Зря?

– Видите ли, в Германии уровни развития футбола и медицины соответствуют друг другу. Там более хорошее оборудование, отличная диагностическая техника. Хотя и в России немало талантливых хирургов и травматологов, которым можно доверить здоровье футболиста. Хозяева команд считают, что если игрок стоит больших денег, то и лечить его должны врачи высочайшей квалификации. А значит, иностранец – такое мышление свойственно нашему менталитету. И иногда это небезосновательно.

– Я читал, что самое сложное для российских врачей – правильно провести реабилитацию спортсмена.

– Профессия врача-реабилитолога – вообще отдельная тема. Человек должен знать основы медицины и еще основы спортивной физиологии и подготовки. Правильно проведенная реабилитация – это часто не меньший труд, чем хорошо сделанная операция. Это искусство. Нужно сделать так, чтобы человек вернулся в общую группу на определенном уровне функциональной подготовки и снова не получил то же повреждение. Не знаю, есть ли в России учреждения, которые стабильно выпускают реабилитологов высокой квалификации. Те, кого я знаю, в основном самоучки. Ездят по конференциям, выбираются на стажировки в хорошие клубы. В общем, уровень реабилитации за рубежом действительно выше.

– Есть в вашей карьере какие-то ошибки, за которые вы себя корите?

– Все врачи допускают ошибки. Нет ни одного, который бы все всегда делал правильно. Ошибки могут быть в чем угодно – в диагнозе, в лечении. А иногда просто организм проявляет какую-то индивидуальную реакцию на лечение. Никуда не деться от того, что люди разные. У одного «кресты» заживают за четыре месяца, у другого – за восемь. Если допустил ошибку, запомни ее и больше не повторяй. А самое главное в работе спортивного врача – правильно оценить сферу своей компетенции. Если у игрока кишечная инфекция – это не относится к спортивной медицине, я должен отвезти его к узкоспециализированному специалисту. Я не должен сам заниматься таким лечением.

– Были сложные, запутанные случаи?

– Бывает, что у человека сразу два повреждения. Делают упор на одно, а на передний план выходит второе. Юре Дубровину, который был капитаном «Факела», говорили, что у него проблемы с местом прикрепления ахилла. Потом нашли дополнительную косточку. Оперируя, занесли инфекцию. Пошло осложнение. В итоге футболист потерял четыре-пять месяцев из-за этого.

– Можете привести пример мужества игрока «Факела»? Когда футболист играл через «не могу».

– Такое мужество у нас не приветствуется. Ладно бы финал чемпионата мира, но мы не на том уровне, чтобы жертвовать здоровьем людей. Тот, кто получил травму, не может играть на все сто. Значит, несмотря на все волевые усилия, он будет обузой для команды. В большинстве случаев за таких игроков отрабатывают партнеры. У нас в «Факеле» правило – тренироваться и играть должны здоровые футболисты. Да, бывает, что кто-то играет на уколах. Но одно дело противовоспалительный препарат, а другое дело, когда колют блокаду – человек может усугубить повреждение. Травмированный игрок может подвести команду, в этом плане мы придерживаемся европейских взглядов.

– Есть ли в «Факеле» табу на какие-то блюда или продукты?

– В день игры стараемся убрать жирное. Нет яичницы, нет копченой колбасы. Вообще нет в рационе вареной колбасы и сосисок, майонеза, кетчупа. В день игры стараемся насытить игроков легко усваиваемыми углеводами.

– Клубу действительно очень нужен медико-восстановительный центр?

– Да, его отсутствие сказывается на сроках и качестве восстановления игроков. Но это действительно дорогое удовольствие. Как и все, что связано со спортом высоких достижений. Точную сумму назвать сложно, все зависит от того, чем именно оснастить центр. Можно закупить лишь вещи первой необходимости, а можно сделать как у «Милана». Итальянские и немецкие клубы – лидеры в вопросе спортивной медицины.

– Бывало ли, что приходилось говорить футболистам самую страшную для них фразу: «Похоже, придется заканчивать»?

– Да, это неприятно. Но я не преподношу это как трагедию. Зачем говорить об этом с траурным видом? Игрок должен это знать. И напомню: жизнь – это не только футбол. А даже если человек не мыслит себя без этой игры, то он может проявить себя в качестве тренера или функционера.

– Насколько спортивному доктору важно, чтобы его команды играли на высшем уровне? Есть ли у вас какая-то мечта?

- Я бы хотел слушать песню We are the champions в честь моей команды как можно чаще. Важно ли, в какой лиге играет команда? Не место красит человека, а наоборот. Главное для врача – доверие со стороны руководства – и особенно футболистов.