Для Воронежа 27 августа – скорбная памятная дата: 78 лет назад гитлеровцы расстреляли в Песчаном логу 452 мирных жителей, оставшихся в госпиталях во время нацистской оккупации правобережной части города. Сейчас на месте трагедии находится мемориал «Песчаный лог». Корреспондент РИА «Воронеж» попросил воронежского историка Татьяну Чернобоеву рассказать о том, как происходил расстрел и кто был главным палачом.
Расстрел в Орловке
Великая Отечественная война пришла в Воронеж в 1942 году. Первыми жертвами стали дети, погибшие во время праздника по случаю окончания учебы в саду Пионеров 13 июня 1942 года. Через две недели в Воронеж вошли гитлеровцы. Он стал городом-фронтом. Во время оккупации из Воронежа не успели эвакуироваться свыше 100 тыс. жителей.
Оккупацию пережил Николай Попов, дядя воронежского историка Павла Попова. В своих воспоминаниях он писал, что горожане с замиранием сердца читали вывешенный приказ немецкого коменданта города Вольдемара фон Радецкого. Всем жителям грозила смертная казнь за связь с партизанами и нарушение правил поведения в городе.
Нацисты боялись мирных жителей, видя в каждом из них партизан. В августе 1942 года они приняли решение о тотальном выселении жителей. Воронежцев (среди них были дети, женщины и пожилые люди) под конвоем повели пешком в направлении села Хохол, где находились два концентрационных лагеря и распределительный пункт по отправке в тыл эвакуированного населения.
С середины августа 1942 года для окончательной зачистки города в Воронеж прибыл отряд карателей из зондеркоманды 4а айнзатцгруппы C – службы безопасности рейхсфюрера СС. Каратели расположились в центре города по адресам: улица Карла Маркса, 92а, и улица Студенческая, 35.
Зондеркоманду возглавлял офицер СС Август Брух. Именно она под руководством немецкого офицера Пауля Блобеля 29–30 сентября 1941 года расстреляла в украинском Бабьем Яру мирное население – 33 771 человека. А перед этим, 27 сентября, палачи уничтожили 752 пациентов психбольницы.
В Воронежской области нацисты пошли по уже знакомому сценарию, учинив с 14 по 17 июля 1942 года массовый расстрел пациентов психиатрической больницы в Орловке. Погибли 720 человек. Вместе с ними гитлеровцы расстреляли врачей Софью Груздь и Елизавету Резникову с ее полуторамесячным сыном Марком. Тогда же расстреляли 13 раненых советских военнослужащих и пять мирных жителей.
Свидетельницей эксгумации тел погибших в Орловке стала Ольга Журавская, которая после освобождения Воронежа возглавила областную комиссию по расследованию нацистских злодеяний в психиатрической больнице «Орловка».
– Журавская вспоминала: «Когда я ехала на эксгумацию трупов, мне дали десять девушек и бутыль со спиртом. Я не поняла, для чего это, – я не пьющая. Но когда мы увидели раскопанные ямы с жертвами, стало понятно... К утру все мои девушки разбежались. Это было неимоверное психическое напряжение. Работа заключалась в том, чтобы все черепа с дырами посчитать, сфотографировать. Фотографии должны были стать документальным подтверждением того, что здесь произошло», – рассказала Татьяна Чернобоева.
Расстрел раненых и немощных
В оккупированном Воронеже оставались немощные, больные и раненые. Больницы новая администрация города закрыла, но продолжали работать несколько госпиталей – в школе №29 (нынешней школе №12), в доме-коммуне (улица 20-летия Октября, 86) и родильном доме (улица 20-летия Октября, 82). В школе № 29 воронежцев лечил младший медперсонал. Сюда с огромным риском для жизни устроилась врач детской поликлиники Ревекка Мухина, которая возглавила госпиталь.
– После войны медсестра Ревекки Мухиной, Нина Рубцова, прислала свои воспоминания в клуб «Красная гвоздика» школы №12. Она рассказала, как врач не отходила от операционного стола сутками, а между операциями искала в горящем городе знакомых коллег, – отметила Татьяна Чернобоева.
Немецкая комендатура приказала доктору отправлять вылечившихся раненых в лагерь на Чижовке. Однако отважная Ревекка Мухина вместе с Ниной Рубцовой под покровом ночи тайно организовывала отправку излечившихся бойцов за линию фронта. За свой подвиг Ревекка Мухина расплатилась жизнью – гитлеровцы расстреляли ее во дворе школы 10 августа 1942 года.
Вскоре нацисты поставили перед собой задачу тотально освободить город от населения – для этого решили уничтожить всех пациентов воронежских госпиталей. И 27 августа 1942 года тяжелораненым бойцам и больным гражданским, находившимся в госпиталях, сообщили, что их перевозят в другое место.
– В акте расследования преступления нацистов мы читаем: «Немецкий офицер объявил, что госпитали эвакуируются из Воронежа в села Орловку и Хохол и предложил больным грузиться на машины. Тех, кто не мог самостоятельно передвигаться, вынесли на носилках и погрузили в автомашины. Когда они были заполнены, немецкие солдаты опустили брезенты, чтобы люди не видели, куда их везут», – сообщила Татьяна Чернобоева.
Выехав из города, автомобили повернули вправо от дороги, что идет на Малышево. Подъехав к неглубокому песчаному логу, остановились. Слабым и беспомощным людям приказали выходить из машин. Потом их сталкивали в овраг, заставляли ложиться на землю лицом и в упор расстреливали. Тех, кто сопротивлялся, убивали ударом приклада по голове. Гитлеровцы убивали даже грудных детей.
Выживший свидетель
Единственный свидетель того расстрела – Анна Попова, которая и показала место массового расстрела воронежцев. Впервые ее имя под засекреченным сокращением «А. П.» появилось в письме бывшего начальника отделения управления НКВД по Воронежской области. Он говорил о необходимости расследования нацистских злодеяний в регионе и выявления палачей мирного населения. Из письма следует, что в женщину стреляли, но она уцелела.
– Он писал, что женщина была сильно истощена, качалась на ветру, как тростинка. Черты ее лица выражали безжизненность и желание, чтобы ее оставили в покое. Она забывала слова. Но в итоге рассказала о трагедии оставшихся в госпитале жителей, – отметила Татьяна Чернобоева.
Не ожидая спасения, я легла лицом на землю, закрыв голову пальто лежащей рядом застреленной, еще теплой женщины, чтобы не видеть происходящего вокруг ужаса. Немного погодя, почувствовала, как кто-то лег сверху, приняв меня за мертвую. Я слышала голос какой-то девочки, с плачем спрашивавшей: "Где моя мама?" Один из участников расстрела ответил ей на русском языке: "Она здесь, ложись рядом". Потом послышались выстрелы. Я почувствовала, как меня облило кровью, хотя я сама не была задета пулей. Наконец, выстрелы стихли и нас начали засыпать землей. Предпочитая, чтобы меня застрелили, чем быть закопанной живьем, я хотела поднять голову, но тут послышалась команда "хватит", немцы погрузились на машины и уехали. Подождав немного, я выбралась из оврага и спряталась в бурьяне. Я видела, как машины приходили и уходили еще несколько раз. Расстрелы продолжались до вечера. Три дня я просидела в пустом домике на окраине города. Потом мне удалось добраться до глухого села, где я и дождалась прихода советских войск...
Из воспоминаний Анны Поповой
После того как женщина показала место массового расстрела, раскопки там продолжались три дня – с 7 по 9 октября 1943 года. Из оврага извлекли 452 тела, в том числе 35 детей. Вместе с ними выкопали и предметы домашнего обихода – чайники, бидоны, бутылки с водой и маслом, кружки, молитвенники и детские игрушки.
Из акта эксгумации следует, что у погибших были огнестрельные пулевые ранения черепа. При этом Татьяна Чернобоева отметила, что на некоторых телах не было следов ран, нанесенных при помощи огнестрельного оружия, – люди могли быть отравлены или погребены заживо.
– Сохранилось свидетельство 80-летнего воронежца Павла Владимировича Романовского, которое позволяет сделать вывод, что некоторых горожан отвезли уже мертвыми – они умерли без должного лечения, – отметила историк.
На многих телах были гипсовые и марлевые повязки. Из ямы извлекли много костылей.
Воронежцы несколько дней ходили на место казни. Протоптали широкую дорогу в Песчаный лог. Потом состоялись митинг и торжественные похороны.
Не так давно областное управление ФСБ рассекретило материалы следственных дел военных преступников, которые участвовали в расстреле. Об этом в августе 2019 года на траурном митинге в Песчаном логу рассказал военный историк, ректор Воронежского педуниверситета Сергей Филоненко. Он же опубликовал рассекреченные документы в многотомном научном издании «Война на Воронежской земле в документах Красной армии, вермахта и войск сателлитов». Из них следует, что нацисты, свозившие воронежцев в госпитали, не оказывали им медпомощи, не давали продуктов и воды. Тяжелобольных расстреливали. Так, 20 и 21 августа 1942 года во дворе дома-коммуны убили 30 стариков и женщин-евреек.
Старожил Воронежа, которого уже нет в живых, рассказывал: когда немцы стали выселять горожан из города, они с матерью, братом и сестрой добрели до окраины Воронежа. «Я шел с трудом, прихрамывал, был контужен в одну из бомбежек уже после сада Пионеров. Смотрим – едут машины в сторону Орловки. Мать подняла руку: «Подвезите сына». Вышел бугай в немецкой форме с белой повязкой. Открыв дверцу фургона, подсадил меня. Я залез, и у меня сразу мурашки по коже. Люди свалены друг на друга, вонь, кто-то шевелится, мычит, кто-то уже неживой. Слышен голос из самого дальнего угла: «Внучек, что же ты делаешь? Куда же ты с нами?» Я пролез по телам к кабине – реакции не было, – дико забарабанил в борт и уже на повороте в лог «воронок» остановился. Тот же немец буквально выбросил меня из фургона. Я еле поднялся», – вспоминал воронежец.
Известны имена 171 жертвы расстрела в Песчаном логу. Их удалось установить по уцелевшим в земле документам.
Имена палачей
Татьяна Чернобоева отметила, что расстрел в Песчаном логу производили шофер начальника передовой команды службы безопасности Августа Бруха Али Циммерман и немецкий солдат Эдуард Золя. Эти и другие имена нацистских преступников ценой своей жизни установила бывший преподаватель ВГУ Ева Никитина. Ее семья переехала в Воронеж вместе с Юрьевским университетом, на базе которого и был создан ВГУ. До войны ее отец преподавал в университете геодезию.
Ева Павловна окончила ВГУ и была старшим преподавателем немецкого языка в университете. Никитиной поручили остаться в городе на подпольной работе. Она устроилась в службу безопасности СД. Помощник начальника этой службы Вольдемар фон Радецкий оказался племянником профессора из бывшего Юрьевского университета, знакомого семьи Никитиных.
Это был главный воронежский палач, руководитель особого карательного отряда зондеркоманды 4а. Радецкий – балтийский немец по происхождению – родился в Москве, хорошо знал русский язык, всего владел четырьмя языками. Именно он отдал приказ о расстреле в Песчаном логу.
– Многочисленные повешенные на фонарных столбах, оградах и на руке памятника Ленину – тоже его заслуга, – уточнила Татьяна Чернобоева.
Ева Никитина стала свидетельницей того, как каратели Золя и Циммерман вместе с эсэсовцем Августом Брухом делили деньги и вещи казненных воронежцев. Среди жертв расстрела была и мать Никитиной, парализованная Елизавета Ивановна.
Судьба Никитиной сложилась трагически. В своих донесениях о сотрудниках карательных органов она указывала свое имя, поэтому была арестована как пособница нацистов и умерла от туберкулеза в курской тюрьме. Спустя много лет было установлено, что предатель Ева Никитина и особо отличившийся агент разведки под псевдонимом Хорват – одно и то же лицо. В 2003 году статью – расследование о Никитиной опубликовал в журнале «Подъем» воронежский историк Виктор Шамаев.
Радецкий умер в 1990 году. После войны, в мае 1945 года, нациста арестовали американцы. На процессе по делу об айнзатцгруппах его признали виновным в участии в массовых убийствах евреев, коммунистов и советских военнопленных. В 1948 году фон Радецкого Нюрнбергским трибуналом приговорили к 20 годам тюремного заключения, но через три года амнистировали.
В 1975 году к 30-летию Победы на месте массовой казни воронежцев создали мемориальный комплекс «Песчаный лог». Сейчас он состоит из трех зон: дороги к месту расстрела, которая вымощена булыжником, стены из красного кирпича у песчаного обрыва (это место расстрела) и места погребения. Установлены 452 надгробия, рядом – памятник. Здесь находится братская могила №565.
В 2019 году активисты общественной организации «Центр экологической экспертизы» и власти Воронежа высадили в Песчаном логу по 1,5 тыс. деревьев и кустарников.
Инициатор проекта – член Общественной палаты Воронежа Надежда Стороженко, ставшая свидетельницей того, как на месте массового расстрела на квадроциклах разъезжают экстремалы.
В апреле 2020 года общественники высадили еще 750 деревьев и кустарников.
){kind=link}