Ангелина Севергина: «В единстве сила». Как в Воронеже поддерживают жертв домашнего насилия

Домашнее насилие – проблема, которая долгие годы замалчивалась и была «личным делом». Притом, что, по данным ВОЗ, каждая третья женщина сталкивалась с абьюзом. Сейчас жертвам бытовой агрессии помогают активисты, участники разных общественных и благотворительных организаций, убежище предоставляют кризисные центры. Есть надежда, что уже в скором времени будет, наконец, принят закон, который тоже облегчит жизнь жертвам абьюза.

Руководитель некоммерческого центра «Право голоса» Ангелина Севергина в интервью РИА «Воронеж» рассказала о том, на какую помощь в Воронеже могут рассчитывать жертвы семейного насилия.

О бриллиантах и немеркантильности

– Ангелина Евгеньевна, расскажите, когда и для чего создавался Центр «Право голоса»?

– Официально наш Центр появился в регионе 8 ноября 2020 года. Собственно, объединились организации, которые уже помогали женщинам и детям, пережившим насилие. Известно же – в единстве сила. Четыре женских приюта, институт практической психологии «Терра», Центр правовых инноваций и практической медиации ВГУ. Кроме того – несколько неравнодушных людей, которые для себя приняли решение не проходить мимо. Например, Елена Гамбург, которая стала амбассадором – лицом нашего проекта. Еще Марина Ареян – юрист, которая не только проводит консультации и помогает с заполнением документов, но и представительствует в судах и инстанциях (ЗАГСах, управах, органах опеки и ПДН).

– Откуда такое название?

– В нем заложено многое: это и про равноправие, и про отсутствие дискриминации в отношении женщин, и про то, что проблема домашнего насилия должна стать видимой. Ну и, конечно, это отсылка к истории правозащитной деятельности, ведь она начиналась с права женщины голосовать и получать образование.

Знаете, откуда появилась фраза: «Лучшие друзья женщины – это бриллианты»? Это вовсе не про женскую меркантильность! Совсем недавно женщинам не разрешалось иметь собственный сберегательный счет в банке и распоряжаться деньгами. И разрешили только в 60-х годах в Америке, а в Европе – и вовсе в 70-х! И в это сравнительно недавнее время у жительниц вполне цивилизованных стран был единственный путь иметь накопления: хранить их в драгоценностях. В странах, где делали уже сложные операции, летали в космос и пользовались видеомагнитофонами.

В 40-х годах известный ювелирный дом запустил рекламную акцию со слоганом «A diamond is forever», благодаря которой появилась традиция дарить на помолвку кольца именно с этими камнями. Такая суровая женская реальность – бриллианты навсегда, а все остальное спорно. Бриллианты были единственными камнями, которые не теряли в цене, если были не новыми. И выжить можно было в случае смерти мужа или развода, только продав драгоценности.

О задачах

– Расскажите, как работает ваш Центр, какие у него задачи.

– Задачи две. Первая – принимать обращения переживших насилие и распределять их по специалистам, которые смогут оказать им помощь.

Мы оказываем юридические консультации, сопровождаем в суде, психолог помогает справиться со стрессом, причем у взрослых и детей разные специалисты, существует группа поддержки. Есть возможность для SOS-размещения – в шелтерах (домах-убежищах). Разработана процедура медиации (досудебное решение споров об имуществе или порядке проживания ребенка – это не процедура примирения сторон!). Мы сопровождаем в судах, травмпунктах и судмедэкспертизе. Кроме того, оказываем гуманитарную помощь. Не редкость, когда женщина оказывается на улице просто в халате и тапках, и из вещей у нее – ничего.

Вторая наша задача – информационная. О проблеме нужно рассказывать через все доступные источники.

– Кому еще нужна помощь в ситуации домашнего насилия, кроме женщин?

– Есть еще две категории уязвимых людей: дети и пожилые люди. Им мы тоже по мере возможностей помогаем. К сожалению, ребенок сам зачастую не может обратиться за помощью, для этого существуют педагоги, школьные психологи. Им стоит быть внимательнее и замечать таких детей, обращаться к нам.

Мы как-то помогали бабушке. Ее била внучка вместе со своим мужем. Из дома выгоняли. Причем из бабушкиного дома. К нам обратились за помощью люди, которые стали свидетелями этого.

О законе

– Одна из претензий к проекту закона о домашнем насилии – термин «насилие» трактуется очень размыто. Это может быть не только вразумляющий родительский подзатыльник, но и запрет, например, не делать что-то опасное, указание убрать за собой и т. д. Что вы думаете по этому поводу?

– Главное, что я думаю: «вразумляющий подзатыльник» – это однозначно насилие. Я всегда привожу в пример понятие «абьюз» и его непосредственный перевод на русский язык – «злоупотребление». Вот насилие – это тогда, когда один злоупотребляет уязвимостью и слабостью другого. Будь то уязвимость, поддерживаемая традициями, – например, калечащие операции для женщин в некоторых ортодоксальных религиозных общинах или физическое насилие над ребенком «в воспитательных целях». Проверить, совершаете ли вы насилие над своим ребенком или партнером, очень легко. Вы сами в данный момент позволили бы по отношению к себе это или нет? Исходя из этого и действуйте. А не из рассуждения: «мой отец меня и мамку лупил, и ничего, человеком вырос», – как мы часто слышим.

– Принятие этого закона вызывает много вопросов. Некоторые уверены, что проверяющие органы будут дневать и ночевать в семьях – от государственных органов опеки до частных НКО, которым, согласно законопроекту, могут быть делегированы права надзора. Почему многие так боятся закона о домашнем насилии и почему он все-таки нужен?

- Для нашей работы главным будет то, что понятие «домашнее насилие» будет так или иначе закреплено в законодательстве. Об этом недавно высказалась Валентина Матвиенко. И значит, приходя с женщиной, например, в РОВД, мы не будем больше сталкиваться с таким отношением, будто происходящее – ее блажь, каприз и вообще, «может, она сама его спровоцировала». «Зло любит тишину» – одна из поговорок у тех, кто занимается проблемой домашнего насилия. Когда у проблемы нет имени, то и проблемы как бы нет. С введением закона имя у проблемы появится. А значит, женщине проще будет обратиться, психологически проще. И нам легче ей помочь.

И еще момент. Сейчас у нас нет никаких инструментов для профилактики. Если вы в кино, например, видите, как пострадавшей женщине выдают в полиции охранный ордер с запретом для агрессора даже приближаться к ней на расстояние ближе 50 метров, то у нас такой возможности защитить женщин нет. И получается, что есть, например, тиран с арсеналом оружия, Катя, напуганная до состояния пограничного расстройства, трое детей травмированных – и полное бессилие.