На вопрос, что такое любовь, 25-летняя Наргиза Черкасова (в девичестве – Сулиева) точного ответа не знает до сих пор. Наверное, это ее обожаемый муж Лешка, с которым она прожила уже семь лет, и четырехлетний сынишка Артемка, копия отца. А еще – здоровье ее брата Зейнали и сестер Гульмиры и Назлы и покой папы и мамы – Мардали и Гюльчхары, нарушенный поступком нынешнего супруга красавицы-турчанки - Алексея, укравшего ее прямо из родительского дома из-под носа отца. Первым словом Мардали, понявшего тогда, что произошло, было «убью!», обращенное и к дочери, и к ее избраннику…
Насильно мил?
Семья Сулиевых уехала из родной для них Ферганы в 1987 году, успев покинуть Узбекистан за два года до грандиозного погрома коренными жителями тогдашней союзной республики СССР компактно проживающих в Ферганской долине турок-месхетинцев. Обосновались в селе Второе Никольское Воробьевского района, семья переселенцев получила от колхоза небольшой домишко, и зажили Сулиевы на новом месте.
Окончив девять классов, Наргиза на каникулах пошла работать в колхозную столовую – уж больно искусные руки для поварского дела оказались у нее. В округе семей турок-месхетинцев практически не было, что, впрочем, не помешало родителям в соответствии с национальными обычаями в 14 лет назначить дочке жениха. Сговор между родителями потенциальных молодых случился, и Наргиза узнала, что в суженые родители ей выбрали Шавката из Белгорода.
- Я его видела один раз, - говорит Наргиза, - ничем мне не приглянулся – парень как парень. У нас, конечно, обряды и традиции значат многое, но, если девушке категорически не нравится жених, выбранный родителями, насильно выдавать замуж ее никто не будет.
Отец не то чтобы держал дочь в ежовых рукавицах – попробуй, соблюди все мусульманские и национальные традиции в центре России, где зачастую отношения парней и девушек , проще некуда. Но Мардали постоянно по-отцовски занудствовал: куда пошла, к кому пошла, зачем пошла, когда вернешься? Почему опять губы накрасила? И не забудь надеть длинное платье, когда на улицу пойдешь.
Наргиза кротко отвечала отцу, а сама, глядя на подружек, обнимающихся с парнями по углам, на короткие юбки одноклассниц, просто ждала своего принца, точно зная, что имя его будет не Шавкат.
Летом 2004 года в их село приехала бригада строителей ремонтировать их полузавалившийся ДК. Среди мастеров она заметила видного светловолосого парня. Пару раз они пересеклись в столовой, перекинулись фразой, потом начали здороваться при встречах, потом – улыбаться друг другу. И Наргиза поняла, что ее сердце при этих встречах бьется вдвое быстрее, а ладони как-то странно холодеют.
Письменная работа
Ее муж и отец Артемки – тот самый белобрысый Лешка, чуток, правда погрузневший, на вопрос, чем его тогда тронула эта смуглая девчонка, солидно отвечает:
- Она тогда, в свои 16 лет, вела себя как умудренная житейским опытом женщина – солидно, уверенно, держалась с удивительным достоинством и в то же время от нее какой-то огонь шел… Я к тому времени в свои 22 года со столькими девчонками передружить успел, а вспомнить особо-то и нечего было. А Наргизку увидел, понял, что «попал». Вроде девять классов только окончила, девчонка еще, а по-житейски мудрая очень, готовила прекрасно. Ясно стало, что для меня это всерьез.
Имя «Наргиза» в переводе с турецкого значит «цветок счастья», и в присутствии Лешки красавица-турчанка зацвела, может быть, впервые в жизни. Со встречами у молодых были проблемы :Наргизу контролировал отец, так что лишний раз из дома было не выйти. Больше общались в эпистолярном жанре. Записки влюбленных переправляла младшая сестра Наргизы – Гульмира. В одной из посланий, например, девушка просит «Лелика» ( Алексея) сходить вместе с Гульмирой «за грушами» - так они называли место для встреч на краю села. И подпись «Пока, целую. Цветок счастья».
- …Леш, а ты помнишь письма, которые я тебе тогда писала, - спрашивает она мужа.
- Наргизка, не обижайся, что-то помню, что-то не очень, - уклоняется от ответа ее любимый мужчина.
Наргиза лезет в какой-то ящик и достает кипу конвертов, перевязанных ленточкой. Лешка округляет глаза: «Ты что, их все хранила все эти годы? Ну ты даешь!»
Его жена, блестя восточными глазами, достает наугад свои письма возлюбленному. «Лешенька, Котенок, я буду тебя вечно любить» , «Лешенька, ты самый лучший парень на свете!»
- Папа, это что? - спрашивает Артемка, разглядывая цветные конверты.
- Это... наш будущий… ты, - отвечает отец недоумевающему малышу.
Папа ехал убивать
В мусульманских семьях принято так: если незамужняя девушка провела ночь вне дома, никто ничего выяснять не будет – с кем была, где. Пусть даже и у подруг. Она автоматически считается не то чтобы обесчещенной, скажем так – подпорченной.
Мардали видел: дочь что-то утаивает от него, но до конца не понимал, как далеко все зашло. Как-то Алексей и Наргиза поехали на «озеро любви» - безымянный водоемчик недалеко от села, облюбованный парами для встреч. Это было их первое полноценное свидание.
А через несколько дней Лешка подпил для храбрости и пришел в дом к Сулиевым.
- Дядя Мардали, я пришел сватать Наргизку, - прямо с порога начал он. Тогда он еще не знал, что «дядя Мардали» - мужик серьезный и авторитетный во всех смыслах: в ферганский период его жизни у него было пять «ходок» за решетку и больше 15 лет тюремного стажа, и числился он в криминальных авторитетах.
- Я тогда ничего не понял, - говорит Мардали, - вижу, парень заходит, видел я его раз до этого в селе. И начинает с порога пургу гнать про женитьбу на Наргизке. У меня прямо руки зачесались, но я сдержался и вежливо объяснил, что дочери о свадьбе думать еще рано, что у нее есть жених и что Алексею лучше бы пойти домой проспаться. У нас же есть национальные традиции - выдавать дочерей замуж за своих, иначе меня просто не поймут.
Мама Наргизы – Гульчхара переживала за дочь, понимала, что у них с Лешкой все серьезно, но открыто перечить мужу не могла. Никто уже этого точно не помнит, но, скорее всего, именно будущая теща предложила своей влюбленной дочери: «А пусть он тебя украдет!».
К похищению невесты Лешка готовился, как к последнему бою. Взял у своего отца старенький «Москвичок», заправил бензином. Батя – Александр Иванович- вызвался в напарники : еще бы, в центре России невесту похищать выпадает не каждый день!
Ровно в 5 утра Лешка был за углом, недалеко от дома Наргизы, которая еще с вечера приготовила полные сумки приданого, наподобие тех, которые возили с собой «челноки» лет 10 тому назад. Набила их своими платьишками, кофточками, потому как понимала – обратной дороги в родительский дом, скорее всего, не будет!
- Не спала всю ночь, - вспоминает Наргиза, - а тут папа встал по малой нужде и задел ногой сумки в прихожей. «Что это такое!» - зашумел он, но мама его успокоила, сказала что-то о знакомом, оставившем их на ночь возле двери, и скоро отец захрапел.
А Лешка искурил почти пачку сигарет возле своего авто, пока Наргиза бочком-бочком вышла из дома, села в машину и умчалась в новую жизнь, оставив отцу записку: «Папа, я влюбилась и убежала».
Утром отец сразу все понял, Гульчхара позвонила дочери и сказала в трубку: «Папа едет вас убивать!».
Лешкин отец отвез молодых на хутор Солонцы к какой-то дальней родственнице-бабке, о существовании которой никто не знал. А около 9 утра отцы встретились лицом к лицу.
- Он вошел и сходу спросил, где его дочь, - вспоминает Александр Иванович. - Я сказал, что они с Лешкой поехали к кому-то из его друзей, а куда именно – не знаю. Через час возле моего дома стояло три десятка машин с турками-месхетинцами, собравшимися по первому зову Мардали чуть ли не со всей Воронежской области. Они прошерстили все окрестные села, перекрыли все дороги, но безрезультатно – дочь как в воду канула.
Мардали вернулся домой и все твердил жене: «Убью их все равно». А потом запил на неделю.
Отцы и дети
- Тогда сгоряча я вычеркнул дочь из своей жизни, - говорит Мардали. - Наши земляки звонили со всей России и выговаривали мне, как, мол, ты, отец, допустил такое. Особенно старались старики, в понимании которых мы опозорили всю родню.
Спустя три месяца Наргиза позвонила отцу: «Папа , прости нас, я люблю Лешку, жить без него не могу… И без тебя тоже». Мардали к тому времени уже малость остыл, только немного осунулся. Но куда было деваться строгому папаше? И он простил дочь. Потом жених с невестой приехали в родительский дом, отец выпил по 200 граммов с будущим родственником, только и сказав ему: « Хорошо, что я вас тогда не нашел…» А Лешка ему в ответ: «Мардали Закиряевич, да я Наргизку на руках носить буду всю жизнь». На том и порешили.
- У меня с тестем отличные отношения, - говорит Лешка, - Мардали нормальный мужик, толковый, с громадным жизненным опытом, посоветует, если что надо.
Свадьбу играли 6 августа 2005 года – народу было мало, многочисленные родственники Сулиевых, еще не отошедшие от такого нежданного известия, не приехали поздравить молодых. Так родился этот не совсем обычный союз.
Первые месяцы Наргиза каждый день мыла мужу ноги, как это принято у мусульман, но тот на корню пресек эту традицию. «Неудобно как-то мне было, я извинился перед женой и навсегда закрыл эту тему».
Через несколько лет на свет появился Артемка. «Мы с мужем решили: родится девочка – дадим ей мусульманское имя, будет сын - русское», - говорит Наргиза, гладя рукой белобрысые вихры сыночка.
Сейчас Наргиза работает поваром в одной из школ Воробьевского района – ее природный дар готовить вкусные блюда известен на всю округу. Родители и сестры Наргизы переехали в соседнюю Белгородскую область, чтобы быть поближе к землякам. Старшая сестра , Назлы, замужем за русским парнем; младшая, Гульмира, тоже встречается с русским. «Пример Наргизки для нас оказался заразительным», - говорит она.
Мардали успокоился, и нюансы смешанных браков его давно перестали волновать – он на своем примере убедился, что воровать невест могут и в центре России.
И воровать успешно – чему гарантией улыбка его любимой дочери и крепкое рукопожатие зятя, которых он еще недавно хотел убить.
){kind=link}