Уроженка Воробьевского района, выпускница факультета иностранных языков Воронежского педуниверситета Мария Горюшкина месяц работала в архиве музея Аушвиц-Биркенау, расположенного на территории Освенцима. Девушка призналась корреспонденту РИА «Воронеж»: работа в подобных архивах меняет человека – «и мысли, и внутренний мир, но это необходимые перемены». Мария показала корреспонденту РИА «Воронеж» уникальные кадры из жизни концлагеря и рассказала, что ей удалось узнать из документов о тяжелейших условиях жизни заключенных.
Ненависть в воздухе
С педуниверситетом сотрудничал Центр устной истории, который набирал группу для участия в международной конференции по теме Холокоста. После мероприятия организаторы предложили участникам поработать летом в архиве музея Аушвиц-Биркенау, чтобы собрать информацию для будущих презентаций и помочь архиву оцифровать хранящиеся там допросы, акты, заявления.
– Тема, которую я тогда выбрала для исследования, – «Дети в концентрационном лагере Аушвиц», – рассказала Мария Горюшкина. – То, что я узнала, просматривая документацию, поразило и возмутило меня. О концлагерях страшно читать и невозможно осознать до конца весь ужас, происходивший в их застенках.
Во время работы в архиве музея девушка жила в бывшем кабинете коменданта концлагеря – сейчас это гостевая комната. Часть оригинальной мебели сохранена: и эта обстановка, и вся комната как бы пропитаны болью и страданиями. Мария Горюшкина призналась: когда на улице становилось темно, было страшно подходить к окну. Комната была большой, часть окон выходила на газовые камеры, и одно – на лагерь.
– Было такое ощущение, что боль и ненависть, жившие столько лет на территории лагеря, до сих пор остаются в воздухе, что там до сих пор страдают люди, – поделилась Мария.
Лозунг «Работа освобождает» – первое, что видели пленные, попавшие в концентрационный лагерь Освенцима Аушвиц-Биркенау (Польша). С этой надписи начинались ложь и непрекращающиеся издевательства над людьми.
Лагерь состоял из трех крупнейших частей: на территории города Освенцима (Аушвиц-1), деревни Моновиц близ Освенцима (Аушвиц-3) и основной лагерь – Биркенау – на территории деревни Бжезинка. За период его существования, с 1940 по 1945 год, в лагерь попали 234 тыс. детей и подростков, из них около 216 тыс. – с еврейскими корнями. Взрослые узники исчислялись десятками тысяч различных национальностей, но наиболее известен лагерь уничтожением евреев – более миллиона человек, многих из которых сразу отправили в газовые камеры.
– Для большинства евреев жизнь в застенках начиналась с вагона для перевозки скота – без окон, заполненного людьми, часть которых умирала от холода и давки за несколько дней путешествия в «новую жизнь», – рассказала Мария Горюшкина. – Под видом эвакуации фашисты предлагали людям жизнь в трудовых лагерях под защитой немецкой власти, с достойной работой и сохранением семьи. Люди собирали чемоданы, брали необходимые инструменты и надеялись, что худшее позади, но по прибытии в лагерь их встречали с винтовками и собаками, забирали вещи и проводили так называемую национальную сортировку. Отбирали пригодных для работы – молодых и сильных. Дети проходили под специальным ростомером, и слишком маленьких отправляли в отдельную группу – «детский лагерь». Поначалу малышей, больных и стариков регистрировали (для эсэсовцев была важна статистика), но вскоре сочли это излишним. Их сопровождали якобы для дезинфекции в баню, забирали одежду, остригали волосы и запускали в помещение. Но это была газовая камера... После умерщвления людей вывозили в крематории.
Жизнь взамен
Из документов Мария Горюшкина узнала, что оставшихся в живых узников регистрировали и лишали индивидуальности. Им выдавали полосатую одежду, рваную, в пятнах крови предыдущих жертв, раздавали обувь не по размеру с деревянной подошвой. Им сбривали волосы, на руке выбивали регистрационный номер, на который они должны были отзываться. Семьи разделяли, мужчин и женщин уводили в разные части лагеря.
– Жили узники в кирпичных или деревянных бараках, большинство из которых были переделаны из конюшен, с вентиляцией по периметру всего здания, – продолжила переводчица. – Внутри конюшни устанавливали две печи с длинным дымоходом между ними, чтобы постройка прогревалась. Но, учитывая вентиляцию, зимой было дико холодно. Узники спали на трехуровневых деревянных койках по четверо-шестеро человек на каждом уровне, на голых досках. Питание узников было очень скудным, а работа – невероятно тяжелой физически, поэтому большинство умирали в течение нескольких недель. На завтрак давали кофе или травяной отвар, на обед – суп из гнилых овощей или брюквы, на ужин – 300 г черного глинистого хлеба и кусочек маргарина. Вода была в большом дефиците.
Те, кто не умирал от голода, часто подхватывали инфекционные болезни и помещались в спецблок на карантин – большинство уже не возвращались оттуда. Многие погибали от побоев охранников, на других ставили эксперименты. Сбежать из лагеря было практически невозможно – расстреливали часовые, окружали заборы из колючей проволоки под напряжением. Кто-то из узников, не вынеся жестокой жизни, бросался на эту проволоку. Однако изредка побеги все же удавались, и эсэсовцы придумали новое наказание: за каждый побег расстреливали, вешали или приговаривали к голодной смерти по несколько человек.
Известен случай, когда пленный священник Максимилиан Кольбе предложил свою жизнь взамен жизни польского сержанта, у которого осталась семья, и, находясь в камере, поддерживал остальных приговоренных к голодной смерти молитвами и песнопениями.
Жестоко и бессмысленно
В лагере работал печально известный доктор Менгеле, проводящий страшные эксперименты над людьми. Целями большинства исследований были улучшение методов лечения немецких солдат и стерилизация людей «низших» национальностей. Жертв экспериментов стерилизовали различными методами, резали без наркоза, заражали бактериями несколько групп. Детям пытались изменить цвет глаз химическими препаратами, при этом ослепляя. Из 1,5 тыс. испытуемых детей выжили только около 300. Особенно жестоко обращались с близнецами: одного из них заражали туберкулезом или тифом, а после его смерти убивали второго и сравнивали результаты вскрытия. Или сшивали их, пытаясь воссоздать сиамских близнецов.
Жестокие эксперименты над детьми скрывали от Красного Креста, заключения о смерти фальсифицировали. Мария Горюшкина выяснила, что в феврале 1943 года на территории лагеря Биркенау фашисты основали семейный цыганский лагерь, а в сентябре 1943 года – гетто Терезиенштадт, семейный лагерь для евреев. Здесь установили семейные бараки, на койки стелили солому, людям давали вдоволь воды, лучше кормили, были так называемые детские сады и школы, где дети учились читать, писать и могли рисовать, а рядом присутствовал кто-то из родных. Это все было ширмой для Красного Креста. Как только в 1944 году проверки закончились и делегации разъехались, семейные лагеря ликвидировали, а заключенных уничтожили.
– Жизнь – самое ценное, что у нас есть, и мы должны беречь себя и окружающих. Наша задача – помнить и нести правду, чтобы больше никогда не допустить подобного, – подытожила девушка.
){kind=link}