РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях умирающих хуторов и деревень региона. Журналистов интересует, останутся эти населенные пункты на карте через 10-15 лет или исчезнут вместе со своими последними жителями.
Очередной выпуск спецпроекта – о поселке в Таловском районе, который официально называется Участком №22. Несмотря на скромные размеры поселка, в нем целых три улицы – Набережная, Тихая и Лесная. В советское время в Участке №22 было порядка 50 дворов. Сейчас там постоянно живут девять человек.
Участок №22 относится к Шанинскому сельскому поселению и находится в 7 км от его центра – Участка №26. До поселка еще в советское время проложили асфальт, а сам Участок №22 окружен такими же населенными пунктами – Участками №16, №28, №37 и другими. Иных названий у них никогда и не было.
Специфика места связана с тем, что сюда во время столыпинских реформ – в начале ХХ века – переселялись жители соседних деревень и получали так называемые отрубы – наделы земли, выдававшиеся крестьянам при их выходе из общины.
В советское время на этих землях располагался крупный колхоз «Авангард». Он развалился в середине 90-х годов, зато в округе до сих пор сохранилось около десятка прудов, выкопанных первыми переселенцами в самом начале ХХ века.
Одним из первых в те давние времена в поселке поселился прадед самого молодого сегодняшнего жителя Участка №22 – 62-летнего Владимира Кузнецова – Иван Иванович. Потом здесь жил дед Владимира Кузнецова Павел Иванович, а уже отец Нил Павлович после войны уехал из родных мест в Таджикистан, там женился, потом пошли дети.
Судьба Владимира сложилась так, что он, родившийся в Таджикистане, вернулся на родину своих предков в 1992 году.
В своем «родовом поместье», как он сам называет Участок №22, мужчина живет с женой и дочерью. Когда корреспонденты РИА «Воронеж» побывали в поселке, Владимир только что вернулся со смены (он работает охранником в одном из соседних сельхозпредприятий) и находился дома один. Его двор охраняет несколько собак, которые отгоняют разных непрошеных гостей, приезжающих в глушь поживиться металлом.
Семья Кузнецовых живет в перестроенном здании старой участковой больницы. В сотне метров от нее раньше была церковь из дубовых бревен, разрушенная в 20-х годах ХХ века. От нее остались только еле заметные холмики фундамента.
– По профессии я гидрогеолог, – рассказал Владимир, – а по призванию, вероятно, историк или летописец, потому что здесь, на родине моих предков, изучаю историю этих мест, расспрашиваю стариков о том, что здесь было в давние времена. Мы отлично жили в самом центре Душанбе, в 90-х начались межнациональные конфликты, и пришлось фактически бросать свою квартиру и уезжать подобру-поздорову на родину моих предков, где я никогда не был.
Род Кузнецовых издавна славился в округе своим трудолюбием. Перед революцией Кузнецовы имели много земли и скотины, но батраков не нанимали. Что не помешало им попасть при новой власти в разряд «кулаков» и быть фактически ограбленными.
– Мой дед Павел Иванович всегда был хитрецом: он продал лошадь и на эти деньги отправился в Москву к самому Анатолию Луначарскому – одному из сподвижников Ленина. О том, как именно он прорвался к нему, наша семейная легенда умалчивает, но дед Павел получил от него бумагу, что Кузнецовы не являются кулаками и, соответственно, не подлежат раскулачиванию. Поэтому-то наш род и не прервался в голодные 20-30-е годы! – пояснил Владимир.
Сегодня на Участке №22 тишина и покой. Магазин, построенный из дубовых бревен, взятых в свое время с разрушенной церкви, закрылся в 2000 году. Автолавка приезжает, а до магазина в центре поселения – Участка №26 – рукой подать.
Здешнее сельское кладбище необычно тем, что на некоторых семейных могилах в изголовье единственного надгробия стоит по четыре-пять «персональных» крестов, людей, похороненных здесь. Это местная традиция.
Есть тут и родовое захоронение Кузнецовых, под надгробием которого покоится прах 12 человек. Первым в эту землю лег прадед Владимира Иван Иванович, когда же хоронили остальных, то могилу копали влево-вправо, но надгробие так и осталось единственным. Теперь даже сам Владимир затрудняется вспомнить поименно всех родственников, которые обрели здесь покой.
– Имена всех, кто похоронен здесь, я обязательно соберу и напишу на новом памятнике, который собираюсь поставить, – пообещал Владимир Кузнецов. – Все-таки это наша земля, наши корни и наша история.
Пенсионеры Синяковы – соседи Владимира Кузнецова. Анатолию Дмитриевичу 77 лет, а Вере Тимофеевне 82. Они прожили вместе 58 лет, нажили двух детей и трех внуков.
В день приезда журналистов РИА «Воронеж» в поселок Вера Синякова белила старенькую кухню, а ее супруг копался по хозяйству.
Главный предмет в доме пенсионеров – сундук, в котором готовилось приданое невесты.
– В него влезало три одеяла, подушки, наволочки и еще какая-то мелочь – это и было моим приданым, – вспомнила Вера Тимофеевна. – Сейчас часто вспоминаю колхозные времена – я работала свекловичницей, мой дед – механизатором. А теперь в хозяйстве у нас только несколько кур, три кота да собака.
– Домов-то брошенных в поселке навалом, да только кому они нынче нужны, – посетовал Анатолий Дмитриевич. – Кто сюда поедет на жительство? Пруды у нас отличные, рыбы много, иногда люди с других сел порыбачить приезжают, хоть какие-то новые лица появляются здесь.
История соседей Синяковых – пенсионеров Тюминых – не совсем обычна. Долгие годы Юрий Константинович проработал инженером на одном из некогда самых благополучных воронежских предприятий – НИИ «Эникмаш» (разрабатывал оборудование для кузнечно-прессового машиностроения), защитил кандидатскую диссертацию. Супруга Раиса Ивановна трудилась завучем в одной из воронежских школ.
В глушь Юрия Тюмина привела рыбалка. Он часто ездил в эти края на пруды, присмотрел в поселке домик в 1989 году под дачу, купил его за 1 150 рублей. А потом эти места его так очаровали, что он вместе с женой бросил Воронеж и переехал.
– Город меня совсем не привлекает, – признался Юрий Тюмин. – Хотя у нас в роду вообще не было деревенских жителей, в эту жизнь мы с супругой вписались легко – обзавелись хозяйством: сейчас у нас кролики, куры-утки, муларды. Я в Воронеже бываю раз в год. Машина всегда под рукой, зимой дороги у нас чистят, так что до магазина всегда добраться можно.
– А меня убивает эта глушь, – возразила Раиса Ивановна. – Мы тут как в могиле – тишина, только ветер гуляет по округе. Соседи есть, но с ними каждый день общаться не будешь ведь! Но куда мне деваться – мужу тут хорошо, и слава Богу! Хотя я часто езжу в Воронеж на автобусе знакомых встретить, с людьми пообщаться. Но супруг прихварывает, так что его надолго оставлять нельзя.
Когда журналисты из Воронежа зашли к Тюминым, у них в гостях была дочь Ольга, которая привезла из Воронежа продукты и помогала им по хозяйству. Она работает в одной из стоматологических клиник города и не совсем понимает неожиданно проснувшуюся любовь отца к глухомани.
– Меня сюда не особо тянет – может, если до пенсии доживу, пойму папу, – рассуждает она, – а пока стараюсь приезжать к родителям почаще. Побуду здесь немного, и так хочется обратно в город!
Валентина Амирова живет на другом конце Участка №22 вдвоем с сыном Рашидом – в момент визита журналистов он был на работе.
Большую часть дня хозяйка проводит с пушистой кошкой Сонькой. Ее когда-то купил покойный муж Валентины Надир в Таловой за 300 рублей и привез домой.
Хозяина уже нет, а Сонька согревает хозяйку, мурчит у нее на коленях да иногда гоняет по двору глупых кур. Другой живности в хозяйстве нет.
Возле дома Амировых на столбе висит почтовый ящик советских времен. Его приделал еще отец Валентины Виктор Егорович, долгие годы работавший в этих местах почтальоном.
Сегодня ящик в основном пустует, писем хозяйке почти никто не пишет. Зато двое внучат радуют бабушку частыми визитами.
){kind=link}