Заброшенные хутора: как пустеют воронежские деревни. Никандровка

РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях умирающих хуторов и деревень Воронежской области. Журналисты ищут ответ на вопрос, сохранится ли в них жизнь через несколько лет, или эти населенные пункты останутся лишь точками на карте. Корреспонденты РИА «Воронеж» отправились в деревню Никандровка Семилукского района.

Под снегом

Деревенька Никандровка, где сегодня живут всего два человека – 57-летний Николай Валев и 75-летняя Анна Агаркова, - находится на краю Семилукского района. До ближайших сел Малая Покровка и Малая Верейка – около трех километров. Но зимой добраться из Никандровки до цивилизации можно либо на внедорожнике, либо на лыжах: до асфальта два километра, а проезжий в теплое время года проселок зимой практически не чистят. Из полутора десятков оставшихся в Никандровке домов половину летом и осенью используют под дачи воронежцы – выходцы из этих мест. Но и они зимой могут добраться сюда только, если не было снегопада.

История деревеньки типична. Во времена СССР в Никандровке было около 30 дворов, более сотни жителей. С началом перестройки люди стали уезжать в города. В деревне оставались старики, которые умирали на родной земле.

Старушка Агаркова всю зиму не покидает Никандровку. Ее сосед, новоиспеченный пенсионер Валев, пару раз в неделю мотается за продуктами либо в ближайшие села, либо в Землянское сельское поселение, в состав которого входит Никандровка. Рейсовый автобус проходит по асфальту дважды в день, но эти два километра до остановки старикам надо как-то пройти.

Лыжня России

В город Семилуки, до которого от Никандровки 45 километров, Николай Валев ездил улаживать вопросы по оформлению пенсии. Ее, несмотря на свои 57 лет, он начнет получать в ближайшие месяцы: Николай несколько лет работал на вредном производстве и потому раньше обычного вышел на отдых.

Николай родом из Никандровки, профессий у него много: гармонист, разнорабочий, сварщик - восемь лет прожил на Урале, но после смерти отца вернулся домой к матери. Мать умерла в 2007 году, с тех пор Николай живет один. Валев трижды женился, трижды развелся, сейчас у него трое детей и два внука. Одна сестра живет в Воронеже, другая – в селе в трех километрах от него.

– Уехать отсюда могу всегда, – рассуждает Николай, – но мне и тут хорошо. Тишина, глухомань. Если нужно в магазин – зимой встал на лыжи и двинул либо в Малую Покровку, либо в Малую Верейку. Родня приезжает летом отдыхать, зимой продукты привозит. На выходные иногда дачники приезжают. В общем, мне не скучно.

На редакционной «Ниве» журналисты РИА «Воронеж» довезли Колю до еле заметной тропки, уходящей в сторону от асфальта. Откуда-то из-под снега тот выкопал лыжи с креплениями образца 70-х годов, спрятанные утром, когда Николай садился на проходящий автобус. Валев просунул ноги в ремни, взял сумки с продуктами и побрел по снежной целине в сторону дома. А редакционная «Нива» прошла метров триста и застряла в снегу.

Вдруг с асфальта съехал трактор и начал пробивать дорогу в направлении Никандровки.

– Мне так домой ближе ехать, через поле, – крикнул веселый тракторист из окна и поехал дальше чистить «дорогу жизни», по которой вся компания благополучно добралась до деревеньки.

– Чудеса, да и только! К нам дорогу давно не чистили! – удивился Николай. – Я-то по любому снегу на лыжах до дома дойду, а вот машина бы точно не проехала.

Плехановская – это в центре

Два обитателя Никандровки живут на единственной улице Плехановской. От дома Николая до хатки пенсионерки Агарковой метров десять. Коля сказочно богат: в его распоряжении два колодца и целых два дома - тот, в котором он родился, используется как склад ненужных вещей, а покосившийся, построенный его родителями полвека назад – для жилья. Возле домов растет 15-метровая ель, которую посадил родственник Николая 30 лет назад.

На кухне Колиного дома – газовый баллон, которого хватает почти на год, в одной из комнат – печь, от нее по всему дому расходятся трубы батарей. В батареях вместо воды залито 90 литров антифриза – растопил печь, и через полчаса в доме тепло, как в городской квартире.

– Земли я себе оставил 15 соток, – говорит хозяин. – Летом и осенью мы собираем урожай, сестры закручивают соленья-варенья и оставляют у меня в погребе. Мое дело – копать землю, пропалывать и охранять урожай. Правда, охранять особо не от кого – чужой к нам не заходит. Лисы иной раз забегают – одна пару лет назад пробралась ночью в сарай и загрызла щенка Бима, который там спал. С тех пор собак не держу, а дома живет кот Кузька. Скотины и птицы у меня нет. Весной гусей думаю завести. Мы лет десять назад овраг возле дома запрудили, рыбу пустили туда, ее всю выдра потаскала. Для гусей пруд в самый раз будет.

В жарко натопленной комнате Коли – три старых баяна из его молодости, гитара и работающая ножная швейная машинка знаменитой немецкой марки «Зингер», которой больше ста лет. На машинке шила еще матушка Николая, Евдокия Титовна, и все три его бывшие жены.

Что такое любовь?

– Мне 57 лет, – рассуждает хозяин, – а вот что такое любовь, в толк до сих пор не возьму. С тремя женами пожил, но не знаю о любви ничего. Уважение, доверие, домовитость – это понятно. С любовью к родине все ясно: в Никандровке жили мои мать с отцом, тут я родился, и уезжать не собираюсь. Здесь все привычное, родное. Может, это и есть та самая любовь.

Соседке Анне Агарковой Коля в полдень понес пряники, макароны и колбасу, купленную утром в Семилуках. В жарко натопленной комнате громко работал телевизор, из которого доносилась новогодняя мелодия.

Анна Егоровна живет одна, мужа у нее не было, детей – тоже. Осталась далекая родня, которая иногда навещает старушку.

– Всю жизнь в колхозе отпахала, – говорит Анна Агаркова. – Отец погиб на фронте, осталась совсем одна. Хорошо, что Коля всегда что мне надо в магазине купит. Пока он рядом – у меня все нормально. Дай бог ему здоровья.

– Ее цыгане напугали, – вполголоса поясняет Николай, – лазали тут несколько дней подряд, я их гонял-гонял, но все равно какую-то мелочь сперли.

Когда корреспонденты РИА «Воронеж» покидали Никандровку, Коля отправился во двор нарубить дров. Снега за домом было по колено, но хозяин уверенно шагал по своей земле, чтобы обогреть малую родину, которую не собирается покидать.