Школьницей я услышала на уроке истории потрясающую историю о солдате первой мировой войны. Будто бы через несколько лет после ее окончания польские власти осматривали места былых сражений и наткнулись на развалины старинной крепости в городке Осовец (до августа 1915 года Осовец принадлежал Российской империи, после - Польше). Увидели почти засыпанный землей вход в подземелье, откопали его и вошли в темноту, пахнущую плесенью и пылью. И вдруг оттуда раздался голос: «Стой, кто идет!». Оказалось, что русские саперы, покидая Осовец в августе 1915 года, взрывали свои склады с военной одеждой и продовольствием. А про часового забыли или не знали. И он оказался заживо погребенным в подземном складе.
Шли годы. Русская империя распалась. Осовец стал польским городом. А для часового ничего не менялось. Он питался консервами, собирал по каплям с сырых стен воду, отбивался от крыс и старался не терять счет времени. А когда поляки вывели совершенно седого, с серым лицом мужчину на воздух, он в одно мгновение ослеп: солнечный свет, словно ножом, резанул по его глазам, привыкшим к кромешной темноте.
Меня потрясли стойкость и мужество русского солдата. Но еще более удивительным оказался тот факт, что родом герой был из Землянска. Согласно историческим данным, 226-й пехотный Землянский полк, сформированный из уроженцев Землянского уезда Воронежской губернии, насмерть стоял при обороне Осовца.
А не так давно судьба свела меня с жительницей Землянска - Валентиной Ивановной Гревцевой. Ее дед был солдатом того самого героического 226-го пехотного Землянского полка.
Эта новость меня сильно впечатлила. И я решила с помощью Валентины Ивановны найти в Землянске и других потомков участников первой мировой войны, в том числе – пехотинцев 226-го полка.
"Мертвые" победили
– О том, что мой дед Федор Бородин погиб во время газовой атаки, моя мама узнала случайно, – говорит Валентина Ивановна. – Была на свадьбе у родственников в Воронеже, а там какие-то гости сказали ей: «Как вы похожи на Федю Бородина!». Мама им в ответ: «А я его дочь». Случайные знакомые оказались соседями убитого в войну солдата и рассказали, что Федор погиб от газа в первую мировую войну. Мама плакала, хотя отца своего ни разу не видела. А я, пока взрослая не стала, не понимала, как на войне можно погибнуть от какого-то газа.
Сейчас этот факт из истории первой мировой войны известен многим. 6 августа 1915 года в районе осаждаемой крепости Осовец немцы применили против солдат 226-го пехотного Землянского полка отравляющие газы. Противогазов у наших не было.
Через несколько часов немцы, не сомневавшиеся в том, что среди русских не осталось ни одного живого, пошли в атаку на крепость. Но каков же был их ужас, когда некоторые «трупы» стали подниматься им навстречу! Лица их были изуродованы химическими ожогами. Еле стоявшие на ногах, но не выпускавшие из рук оружия солдаты сильно кашляли, и на землю у многих вместе с кашлем вылетали куски легких... Окровавленные глотки героев хрипели: «Ура!». Вид этих чудом выживших нескольких десятков пехотинцев землянского полка так напугал шедших в атаку семь тысяч немцев, что они позорно бежали от крепости, бросив оружие. «Атакой мертвецов» назвали позже историки это сражение.
К сожалению, среди выживших после газовой атаки Федора Бородина не оказалось.
Перед тем, как уйти на войну в 1913 году, Федор Бородин, уроженец села Фомина-Негачевки Землянского уезда, обвенчался с девушкой из уездного города Землянска Александрой Ростовцевой. В августе 1914 года Александра родила дочку Любу. Внешне – копия Федора. Это и была мама Валентины Ивановны Гревцевой.
– Дедушка к тому времени уже был на войне и дочери своей уже никогда не увидел, – рассказала Валентина Ивановна. – Бабушка в 1915 году получила на него похоронку, но про обстоятельства гибели в ней ничего не было сказано. Об этом, видно, уже потом односельчанам рассказали вернувшиеся с войны солдаты. Но бабушка к тому времени уже уехала из Фомина-Негачевки к себе на родину, в Землянск.
От мужа у нее на память оставалось венчальное кольцо. Но в годы другой войны – Великой Отечественной – Александра Ивановна обменяла золотое колечко на продукты, чтобы спасти от голода дочку и внуков Федора Бородина.
– Помню, когда мы с братом были маленькими, мама все пугала нас: «Не будете слушаться – отдам вас Тимашку!». Боялись мы его до ужаса! Это мы только когда выросли, узнали, что Тимашок-то, оказывается, воевал в первую мировую войну и вернулся оттуда с настоящей серебряной медалью за храбрость, - рассказала о другом землянском солдате его односельчанка, Светлана Крицина.
Воронцов? Тимофеев? Черников? Бакулин?
На самом деле бывшего солдата звали Тимофей. Умер он лет пятьдесят назад. А вот фамилию его так и не удалось узнать.
– Может, кто-нибудь еще в Землянске его помнит? – предполагает Светлана. – Он мальчишкам, в том числе и моему брату, рассказывал, что был одним из немногих в пехотном полку, кому посчастливилось уцелеть во время газовой атаки. По его словам, от смерти его спасли … трупы однополчан: Тимашок, еще живой, упал на землю, а на него начали падать погибающие. Под ними он и остался лежать. Когда опасность миновала – вылез.
Брат Светланы - Александр Крицин - подтвердил рассказ сестры, но фамилию Тимашка вспомнить тоже не смог.
– Может, фамилия его была Тимофеев? И не по имени, а по фамилии прозвище ему дали? В селе у нас есть Тимофеевы… – размышляет Александр. И добавляет. – Эх, время было такое, что люди много не рассказывали про то, как воевали за царскую Россию. Опасно было.
С Валентиной Ивановной Гревцевой едем на место, где когда-то вместе со своей семьей жил вернувшийся с фронта первой мировой солдат Тимашок. Теперь на месте его землянки-подвала стоит дом другого жителя Землянска.
– По-моему, фамилия Тимофея Ивановича - Воронцов, - утверждает новый владелец усадьбы. – Жену его звали Мария Антоновна.
Жительница Землянска Нина Кутузова, ухаживающая за одинокими немощными односельчанами, нашла у себя старинные фотографии, на которых, по ее утверждению, запечатлена жена Тимофея Ивановича. При более внимательном изучении снимков и подписей на них удалось выяснить, что на фотографиях – дочь Тимашка, Ольга Тимофеевна, 1916 года рождения. Ее фамилия – Бакулина. По мужу или по отцу?
У Нины Кутузовой нашелся еще один уникальный документ – свидетельство о смерти жены Тимашка – Марии Антоновны. Ее фамилия – Черникова. Теперь почти с уверенностью можно сказать, что и у ее мужа, Тимашка, была такая же фамилия – Черников.
Это наше предположение подтвердили и пенсионеры из Землянска, Лидия Петровна Ключникова и Юрий Михайлович Черников. Они тоже назвали фамилию Черников.
Так кто же ты был, Тимашок? Воронцов? Тимофеев? Бакулин? Черников? Неужели ты так и уйдешь в вечность бесфамильным для своих земляков?
Односельчане помнят: Тимашок кроме своих детей – двух дочерей и сына - воспитывал сироту, племянника Сашу. Жалко, что никто из наших собеседников не мог вспомнить, как сложились судьбы потомков Тимашка. Не нашли мы и его могилу.
Выяснилось, что далеко не все землянцы, воевавшие в первую мировую войну, забыты, как Тимашок.
Как страшный сон
В семье Валентины Николаевны Поминовой уже сто лет бережно хранят фотографию деда – Прокофия Андреевича Бородкина. На снимке, сделанном 2 февраля 1915 года в городке-крепости Бреслау (ныне это польский город Вроцлав), бравый красавец с боевым крестом на груди. Рядом, видимо, однополчанин. Тогда они еще не знали, что произойдет с ними ровно через полгода – в августе 1915 года.
– Дед умер лет сорок назад, и я мало что о нем помню, – вздыхает Валентина Николаевна.
А соседи Валентины Николаевны, первыми рассказавшие мне об этом участнике первой мировой войны, до сих пор помнят, как Прокофий Бородкин по ночам кричал во сне так громко, что даже они, чьи дома стояли в нескольких десятков метров, слышали.
– Он сам рассказывал нам когда-то, что попал в газовую атаку. Вот и снился, наверное, ему тот страшный бой, - предполагают они.
Дневник солдата
В Землянске живет родная дочь солдата, служившего в русской армии в период первой мировой войны, Маргарита Ивановна Сомова. И в ее семье многие десятилетия хранится его дневник.
В тетрадке с «логотипом» старинного «Книжного и писчебумажного магазина» химическим карандашом и чернильной ручкой записаны факты поистине всемирной истории.
Родной отец Маргариты Ивановны – Иван Варфоломеевич Поляков, 1891 года рождения, судя по записям в дневнике, в действующую армию был призван осенью 1915 года. В 226-й Землянский полк не попал. Может, потому, что полка-то к тому времени уже и не было (вспомните: немцы отравили землянских солдат удушливым газом еще летом - в августе). В боевых действиях Иван Варфоломеевич не участвовал, служил в тылу, но душа, видно, болела за соотечественников на фронте. Дневник и начинается с описания обстановки накануне призыва Полякова на службу: «Война потребовала немало сил... Сильно гнали нас всю Польшу...». А дальше детально описывается личная подготовка новобранца Полякова к призыву: «Пошел в юфтовую (от автора: сапожную) лавку, купил подметки, отдал подбить сапоги сапожнику. Купил себе чайничек и все, что нужно для солдата. А 15 сентября пришлось расстаться с родным гнездом... Мама меня благословила и заплакала так, что я не мог вытерпеть и вышел из дома. Пошел в сад, немного поплакал...». А дальше идет описание армейских будней: как несли службу, ходили в караул, посещали церковь. «После литургии в Воскресение Христово возвратились в казарму», - читаю я в дневнике.
Иван Варфоломеевич прожил до 1975 года. Работал бухгалтером. В саду его дочери еще растут яблони, посаженные отцом.
){kind=link}