Дорога в заброшенные хутора. Зачем москвичка пригласила туристов в воронежские деревни

Археолог из Москвы Татьяна Васина предложила организовать несколько туристических маршрутов по заброшенным хуторам и селам Репьевского района. Идея пришла Татьяне после того, как она увидела материал о родном хуторе Обрез в спецпроекте РИА «Воронеж» «Заброшенные хутора: как пустеют воронежские деревни».

Дом во хмелю

Сотрудник института археологии Российской академии наук Татьяна Васина каждый год приезжает в Репьевский район. Увидев публикацию РИА «Воронеж», Татьяна задумала туристический проект – показывать интересные места Воронежской области туристам из столицы.

– У моих коллег и знакомых сейчас в моде экотуризм – заграницами они сыты по горло, им было бы интересно ездить по умирающим селам и хуторам, о которых пишет РИА «Воронеж», общаться с их последними жителями, рассматривать предметы крестьянского быта, ночевать на сеновалах, – объяснила она. – Понятно, что туристические Мекки Воронежской области типа Костенок или Дивногорья хорошо известны во всей России, а я хотела бы организовать пробные маршруты по тем местам, которые сама хорошо знаю, там, куда пока нога туриста не ступала.

Татьяна родилась в Обрезе, окончила школу, затем геологический факультет Воронежского госуниверситета по специальности «геофизика», а потом уехала покорять мир. Ее мама Прасковья Федосеевна и отец Алексей Яковлевич до последнего дня жили в Обрезе, и теперь Татьяна каждый год приезжает в родительский дом, чтобы по колеям в высокой траве добраться до покосившегося заборчика и войти в свое детство.

Корреспонденты РИА «Воронеж» встретились с Татьяной Васиной в Репьевке. Ее двоюродная сестра, жительница села Бутырки Валентина Полупанова, тоже родом из Обреза и поддержала идею родственницы.

– Мы с Татьяной думали, куда можно было бы привезти туристов в нашем районе, пока не дотумкали – первую остановку можно сделать прямо у меня дома в Бутырках, это практически живой музей, – отметила Валентина. – Дом построен из самана – примерно до 60-х годов на юге области из него строили почти все – это что-то типа больших кирпичей, состоящих из глины, соломы и песка.

В сарае у Валентины сохранились и работающая прялка, и маслобойка – предметы крестьянского быта. Из хмеля, который густо растет в здешних местах, крестьяне делали дрожжи. Есть и погреб трехметровой глубины, выложенный кирпичами, выпиленными из мела, благодаря чему внизу температура не поднимается выше 2-4 градусов.

– Мои московские друзья и коллеги остались бы здесь на целый день! – сказала Татьяна Васина. – Это же совсем другая жизнь, которую они никогда не видели.

Колючий постоялец

Из Бутырок Татьяна и Валентина отправились в хутор Обрез к семейству Соболевых и Марии Кузнецовой, о которых РИА «Воронеж» рассказывало в конце июня. Хозяйка, увидев женщин, разрыдалась. Затем уроженки Обреза отправились по улице Прудовой к домику №3 – тому самому, который археолог из Москвы узнала на опубликованной на сайте фотографии. По замыслу Татьяны, дом станет второй остановкой на туристическом маршруте.

– Дом строили мои родители, переселенцы из нынешней соседней Белгородской области, – рассказала Татьяна. – Вот на стене ковер, его вышивала моя матушка, вот бочки для солений, глиняный кувшин, сделанный в 30-е годы – я сама керамист и легко могу определить год изготовления той или иной емкости. Ступа, пестик – все для хозяйки.

Единственным живым обитателем подворья Татьяны Васиной оказался ежик, который, увидев людей, свернулся в клубок и начал еле слышно шипеть.

– Моего дома уже нет, – объяснила Валентина, продираясь по густо заросшей улице Прудовой. – Там в низине когда-то были наши огороды, а теперь болото, все зарастает, да и наш знаменитый пруд мелеет и сужается.

Безымянный пруд площадью почти 120 гектаров находится в паре километров от Обреза, его дамба стоит точно на границе Воронежской и Белгородской областей, а сам пруд – уже в Белгородской. Мимо Обреза к нему часто ездят рыбаки. Пруд существует в 1957 году, и сегодня, это, пожалуй, единственный водоем в Воронежской области, на пляже которого стоит крест с гробничкой. На кресте фото, под ним – надпись: «Грейдин Владимир» и годы жизни, а ниже: «Трагически погиб хороший человек».

– Это произошло в 1986 году, – рассказала Валентина. – Он работал в колхозе, был на рыбалке, лодка перевернулась. Потом искали его полдня. Это единственный человек, утонувший в нашем пруду. Раньше тут рыбы море было, теперь пруд обмелел, но все равно сюда и рыбаки едут, и отдыхающие из двух областей.

Все в сад!

Чтобы попасть к очередной достопримечательности – саду помещика Торгунского, надо от пруда выйти на дорогу, идущую от белгородского села Уколово в сторону Воронежской области. Проселок гладкий, как стекло – не хуже асфальтовой дороги.

– Говорят, в годы войны тут немцы шли в сторону Воронежа, – отметила Татьяна. – Уколовцы потом шутили, что, мол, они ваш Обрез в низине не нашли и прошли мимо, а через несколько километров их разгромили партизаны. По этой дороге мы пешком ходили из Обреза на танцы. А сад помещика Торгунского вообще был местной достопримечательностью – там, кроме фруктовых деревьев, рос барбарис, алыча. С фамилией помещика была связана какая-то романтическая история – он полюбил молодую соседку, в ее честь посадил в своем саду яблоню какого-то нездешнего сорта, но яблоня не принялась, и скоро чувство сошло на нет. Он даже пытался стреляться, но выжил.

Бывший сад площадью в пару гектаров сегодня – непроходимые заросли терна, яблонь-дичков и кислых груш.

Хуторок Какуринка стоит на асфальте, а его единственный обитатель 77-летний Петр Золотарев живет в доме, который, как и хатка Валентины – готовый музейный экспонат. Низкий потолок, закопченные стены и приметы советской эпохи – от мебели тех лет до газет и журналов на полках.

– Я родом отсюда, – объяснил хозяин. – Долгое время жил в Казахстане, работал на шахтах, потом вернулся домой. Память у меня плохая стала, живу один, хвораю, поэтому рад любому человеку, который заглядывает ко мне в гости.

От домика пенсионера рукой подать до заброшенного домишки Вячеслава Ефремова, который переехал из Какуринки в Бутырки – поближе к цивилизации – полтора десятка лет назад. Домик покосился, обвалился, бомжи растащили весь металл, который нашли.

– Как будто в другой жизни все это было, – вздохнул Вячеслав. – И хотя я живу теперь в паре километров от своего бывшего дома, кажется – на другой планете.

По словам Татьяны Васиной, ее путь по Репьевскому району – только наброски будущего маршрута.

– Думаю, на своего рода экстремальный экологический туризм, до которого сейчас охочи жители крупных мегаполисов, наша поездка вполне потянет, – заключила она. – У моего родственника в Воронеже есть автобус. Может быть, проеду еще несколько таких мест, намечу возможные маршруты, и к следующему лету мы начнем привозить сюда туристов. Они смогут зайти в покосившуюся избу, попробовать сбить масло из сливок, положить пару кусков самана в стену строящегося домика, подержать в руках ступку с пестиком, подоить корову – увидеть то, о чем жители больших городов знают только понаслышке.