Жительница Рамони, 70-летняя Валентина Иванова, хорошо помнит своего отца-фронтовика Семена Прошина, хотя он умер совсем молодым – в 48 лет. О его военных и послевоенных коллизиях можно написать книгу. Дочь фронтовика рассказала корреспонденту РИА «Воронеж» о необычных поворотах его судьбы.
«Ваш муж безнадежен»
Семен Андреевич, родившийся в 1917 году на территории нынешней Липецкой области, был на срочной службе на Дальнем Востоке до войны, а в начале 1941-го вернулся домой. К тому времени он был уже женат: у них с супругой Анной в 1939 году родилась дочь. Мужчину призвали на фронт в первые дни войны. В 1943-м, после того как Семен Прошин из-за ранений ненадолго приезжал домой, на свет появился и сын.
– Знаю, что отец участвовал в знаменитом параде на Красной площади 7 ноября 1941 года. Войну он начал под Ленинградом – был старшиной медсанбата лыжного батальона. Всего на фронте был ранен шесть раз, самое тяжелое ранение получил в 1944 году на Западном фронте шестью осколками разорвавшегося снаряда. И его почему-то отправили на другой конец страны в госпиталь Владивостока. Папа на 99% должен был умереть: у него были пробиты легкие, задет позвоночник. Его тогдашней супруге Анне, которая вместе с детьми находилась недалеко от города Усмань, пришло письмо о том, что ее муж тяжело ранен и безнадежен, – рассказала Валентина Иванова.
Тогда же в тот колхоз приехал председателем комиссованный с фронта безрукий майор-танкист. Он рассказал Анне, что означает слово «безнадежен»: «В лучшем случае он всю оставшуюся жизнь проведет в инвалидном кресле, а ты молодая, тебе детей надо поднимать». Этот самый майор – председатель колхоза во время войны потерял семью и привязался к маленьким детям Анны. Кончилось тем, что он увез ее с дочерью и сыном к себе в Москву, откуда был родом.
Новая жизнь
Старшина Семен Прошин воевал геройски, он был награжден орденом Красной Звезды и самой уважаемой фронтовой наградой – медалью «За отвагу». В наградном листе по поводу получения медали написано: «Санинструктор второго батальона 1321-го стрелкового полка 415-й стрелковой дивизии 43-й армии Западного фронта товарищ Прошин (…) героически выносил раненых с поля боя». В одном из боев он вынес 65 человек, в другом – 20.
После тяжелого ранения он все-таки выжил. Письма, которые он писал домой жене и детям, почему-то приходили обратно с пометкой «Адресат выбыл». Старшина понял, что надо завязывать с лечением и пробиваться домой.
– В течение месяца с Дальнего Востока папа добирался до Усмани, а когда вернулся, то узнал, что жена бросила его и уехала с заезжим майором в Москву. Он тоже двинул туда, нашел адрес его квартиры и постучал в дверь. Дома были только соседи, они и рассказали, что Анны и ее нового знакомого нет дома, а дети в садике. Отец поставил стул в прихожей и стал ждать, – продолжила Валентина Семеновна. – Когда жена Семена и ее сожитель вернулись домой, обошлось без скандалов. Анна заявила, что готова сейчас же вернуться вместе с ним и детьми обратно домой, но отец не нашел в себе сил простить супругу. Папа сказал ей, что с этой минуты забывает о своей прошлой жизни и беспокоить их не будет. «Если я когда-нибудь теперь женюсь, то возьму в жены только самую бедную и несчастную девушку, она меня не бросит!» – добавил он и хлопнул дверью. Официально они развелись позже.
Семен, из-за предательства жены обозленный на весь белый свет, вернулся домой. После ранения его левая рука плохо работала, потому для работы в колхозе он был негоден, зато быстро освоил ремесло печника. В 1948 году на танцах познакомился с девушкой Машей, которая была сиротой. В 1949 году у них родилась дочь Алла, через год – Валентина. «Мы официально распишемся с тобой, когда мне сына родишь», – говорил Семен Марии, и они действительно поженились в 1955 году, после рождения сына Славика.
Семейное фото. Валентина – рядом с отцом
«Вам не положено!»
– Еще когда меня и брата не было, папа работал на Новолипецком металлургическом комбинате, куда его, опытного печника, пригласили выкладывать новые печи. Мама пахала в колхозе. Однажды ее, как и других колхозников, председатель выгнал на работу на табачные плантации, которые были в хозяйстве. Она привязала к груди мою сестру Аллу, которой тогда было три месяца, и пошла в поле. Отец приехал домой, а там – никого. У него сердце екнуло – такое он уже проходил, когда из госпиталя после ранения вернулся домой. Ему сказали, что всех выгнали в поле, он примчался туда на лошади, видит: моя мама с крошечной Аллой, привязанной к ней, работает на табаке. Тяжело, жарко, молоко сочится через рубашку из груди… В общем, дело кончилось тем, что отец нашел председателя и набил ему морду. Этот случай разбирали в колхозе и решили: чтобы делу не давать ход, наша семья должна куда-то убраться из этих мест, – рассказала Валентина Семеновна.
В 1950 году Семен завербовался в Петропавловск-Камчатский, и семья отправилась на другой конец страны, где работала на рыбных промыслах. В 1955 году, когда решили возвращаться обратно в центр России, по дороге родился Славик. В итоге осели в Лисках, а Семена начал донимать туберкулез.
Он, заслуженный фронтовик, был уверен, что его вылечат, если положат в военный госпиталь. Но поскольку, несмотря на многочисленные ранения на фронте, оформлением инвалидности он не занимался, во всех кабинетах Семену отказывали.
– Сколько таких учреждений с папой мы прошли! – вспомнила Валентина Иванова. – Он всегда надевал свой пиджак с военными наградами, брал меня за руку и шел к чиновникам. Заходим в кабинеты, а там все столы зеленым сукном обиты были. На другом конце – лицо чиновника в очках. И как обычно: «Вам не положено!». Отец выходил со слезами на глазах оттуда, и я плакала вместе с ним, толком не понимая, почему эти дяди всегда обижают папу.
И тогда Семен Прошин выбрал довольно необычную форму протеста против бездушных людей в кабинетах.
Состав выступления
Примерно год или полтора он проделывал такой фокус. Несколько раз в неделю брал с собой Валю, шел на вокзал и вместе с ней без билета заходил во время стоянки в любой проходящий поезд. Никакой проводник не решался остановить фронтовика с боевыми наградами. А отец, ведя за руку шестилетнюю дочь, шел по составу и пел военные песни: «Темную ночь», «Смуглянку», «В лесу прифронтовом».
– Это не было нищенством – денег отец не брал, а когда пассажиры давали что-то из еды, я клала это в сумочку, которую несла через плечо. Его часто приглашали присесть выпить 100 г. Тогда он доставал из моей сумки заработанную песнями нехитрую снедь и выкладывал на стол. Начинались воспоминания о войне. Потом мы шли дальше. Обычно на крупной станции (иногда мы так доезжали до Ростова-на-Дону) отца препровождали в милицию, но там его уже хорошо знали, ограничивалось внушением: негоже, мол, фронтовику, как нищему, по поездам песни петь. Потом нас сажали на поезд, идущий в сторону дома, и папа снова пел и шел по составу. Этим странным способом он хотел привлечь внимание к тому, что государство в лице чиновников не желает помогать ему с лечением туберкулеза. Такая у него была необычная форма протеста. Мама постоянно ругала отца за то, что меня таскает по поездам, и это прекратилось, когда я пошла в первый класс.
В 1959 году Семену Прошину дали II группу инвалидности. Но болезнь усугубилась тем, что после Лисок семья несколько лет прожила на Урале, недалеко от медного производства. Когда Прошины в очередной раз сменили место жительства, приехав в Мичуринск, Семен болел уже серьезно, не помогло даже лечение в военном госпитале, куда он все-таки попал.
– В Мичуринске работы не было. Там мы на вокзале случайно познакомились с тетей Катей Кулешовой из села Староживотинное, она позвала нас к себе. Так мы и оказались на Рамонской земле. По приезде папа пошел за водой к роднику на берегу Дона, а путь лежал через старенькое кладбище. Он вернулся и сказал нам: «Здесь я скоро и окажусь». Так и вышло. Шел 1965 год. В тот день я была в поликлинике в Рамони. Выхожу – сестра Алла мне навстречу бежит: «Папа умер!». Осколки на фронте его не убили, а туберкулез все-таки доконал. На том самом кладбище мы и похоронили его, – сообщила Валентина Иванова.
Валентина Семеновна всю жизнь проработала старшим лаборантом во Всероссийском научно-исследовательском институте сахарной свеклы и сахара, что в Рамонском районе. Прожила со своим мужем Николаем Александровичем 43 года. Недавно его не стало. У нее трое детей, пятеро внуков и правнук. И все они, как и Валентина Иванова, хорошо знают военную историю семьи.
Главная мечта Валентины Семеновны – найти своих сводных (по отцу) старших брата и сестру. Она понимает, что спустя столько лет это маловероятно, но все равно хочет обратиться в программу «Жди меня». Говорит: «Если получится, родных людей у меня станет больше».
){kind=link}