РИА «Воронеж» продолжает записывать истории последних жителей умирающих хуторов и деревень региона. Журналистов интересует, останутся эти населенные пункты на карте через 10-15 лет или же исчезнут. Новый выпуск спецпроекта – о хуторе Крамарев Подгоренского района, где постоянно живут пять человек.
Территориально Крамарев относится к Березовскому сельскому поселению и расположен от его центра – поселка Сагуны – в 10 км. До хутора от Сагунов идет грунтовка, изобилующая солончаками и подъемами, потому она практически непроезжая с осени до лета.
Говорят, в середине прошлого века местные жители в дожди выстилали самый опасный 100-метровый солончак на подъезде к хутору овечьими шкурами, чтобы грузовики могли проехать на ферму колхоза «Хвощеватский».
Возле последних домишек на единственной улице Центральной идет железная дорога.
Это ключевой российский железнодорожный путь на юг – из Санкт-Петербурга и Москвы до Анапы, Новороссийска и Адлера. Поэтому пассажирские, скорые и грузовые поезда проносятся на север и юг мимо Крамарева каждые 3-5 минут.
– На хуторе есть остановочная площадка 728-й километр, четыре раза в день тут останавливаются электропоезда. В северном направлении на них можно уехать до Лисок, а в южном – до Россоши. Сегодня железная дорога – единственная связь хуторян с внешним миром, – рассказала журналистам РИА «Воронеж» глава Березовского сельского поселения Галина Касьянова, проводившая гостей до хутора на «УАЗе-Патриот».
Крамарев основан переселенцами из соседнего хутора Большая Хвощеватка примерно в 70-80-е годы XIX века, когда тут строилась железная дорога от Воронежа до Ростова-на-Дону. Есть версия, что хутор назван по фамилии самого первого переселенца.
– Издавна наши хутора, расположенные вдоль железной дороги, были населены в основном путевыми рабочими, обходчиками, стрелочниками. Вся жизнь людей была связана с «железкой», – пояснила Галина Касьянова.
Родные братья Виктор и Александр Гайдуковы – соседи. Их судьбы немного схожи: оба в молодости уезжали с малой родины, но вернулись в отчий дом. В нем теперь живет старший Виктор с женой Татьяной. А младший Александр с супругой Надеждой обитает в купленном домишке по соседству.
– После армии я уехал с родины, мотался по стране, потом 25 лет прожил в Подмосковье, где работал составителем поездов на станции. Когда родители начали сдавать, мы с супругой в 2007 году продали там квартиру и приехали в Крамарев. Наша дочь Юля живет в Казани, у нее две дочки – Лерочке только месяц, а Надя в этом году пойдет в школу, – поделился Виктор.
Надя каждое лето гостит у дедушки и бабушки (когда журналисты РИА «Воронеж» были на хуторе, Татьяна Гайдукова уехала в Россошь).
Виктор соорудил во дворе для внучки комнату на сваях, из которой можно съезжать по доске на землю.
Рядом – небольшой бассейн, где Надя купается в жаркие дни. Когда погода не способствует плаванию, девочка дрессирует дворового песика Трюфеля.
– Смотрите, как он встает на задние лапы, – показала Надя. – Второй пес Батон плохо меня понимает, а с Трюфелем – хоть в цирке выступай!
На огороде у Виктора и Татьяны в этом году уродились крупные перцы, а рядом – кукуруза. В загоне – птица. Коз и овец хозяева уже не водят, как раньше.
В конце лета Виктор консервирует овощи и фрукты, не допуская до этого тонкого дела супругу. Хозяин – мастер на все руки: в доме Гайдуковых есть и ванная, и унитаз, и водонагреватель, греющий воду, которую из колодца качает насос. В соседней комнате – библиотека, занимающая целый шкаф и сервант. Больше всего Виктор уважает пушкинскую поэму «Руслан и Людмила», а еще любит роман «Обрыв» Ивана Гончарова.
– Хорошо, что рядом с домом круглые сутки идут поезда, – рассуждает хозяин. – Я всю жизнь, считай, на «железке» оттрубил, мне эти звуки – бальзам на душу. Может быть, когда-нибудь в нашу глушь приедут люди (во времена СССР здесь было порядка 45 дворов). Я мечтаю иногда, что у нас снова закипит жизнь, а потом осаживаю себя: да с какого перепуга она закипит-то? Работы нет, дороги – тоже, до газа далеко. Раньше в Крамареве были клуб, начальная школа и магазин. Когда он закрылся, продукты нам привозили по железной дороге вагоном-развозкой. Теперь за ними на электричке едем. Но в основном живем натуральным хозяйством – в магазине берем только крупы, сахар да соль. Может быть, с женой когда-нибудь и переедем в цивилизацию, а пока мы – последние крамаревцы!
Александру Гайдукову 54 года. Он долго жил в Воронеже с женой в общежитии, работал на заводе имени Тельмана, а в 2002-м вернулся на малую родину.
Детей у них нет. Надежда почти ослепла и получает пенсию по инвалидности. Зрение испортилось, когда супруг ее ударил. Тогда предметом спора стала исчезнувшая из дома бутылка водки. Этот случай оба вспоминают почти с улыбкой:
– Это ты ее выпил тогда!
– Да нет, твоих рук это дело!
У супругов нет ни птицы, ни скотины. Александр давно живет без паспорта. Еще в Воронеже, когда жена вызвала полицию на очередную семейную разборку, люди в погонах забрали документ и пообещали вернуть его за 50 рублей. Но хозяин не стал его выкупать.
– Надо теперь ехать в Подгорное, паспорт выправлять. Там мне вроде обещали. А то живу без роду, без племени – один военный билет и остался, – сетует младший Гайдуков.
Надежде оформить первую группу инвалидности, а потом и пенсию помогла соседка Вера Рогозина. Для этого она не раз возила слепую женщину в Воронеж.
Вере 61 год, у нее было три мужа, все трое – Владимиры, все трое погибли в результате несчастных случаев:
– Первый в 1984 году был смертельно травмирован поездом неподалеку от хутора, второй – в 2004 году сгорел в доме вместе со своей матерью в Сагунах. А третий погиб в 2012 году – его нашли замерзшим возле рельсов нашей «железки».
Пенсионерка – альбинос. Скорее всего, единственный на весь Подгоренский район, ведь по статистике таких людей рождается один на 20 тыс. А население района – 24,2 тыс. человек.
– Я родилась альбиносом: у меня белая кожа, никогда не загорающая на солнце, и белые волосы. С детства почти ничего не видела – имею вторую группу инвалидности по зрению. Всю жизнь проработала в Россошанском обществе слепых – насаживала щетки, вязала веники, делала другую надомную работу. У меня две дочки (одна – в Подмосковье, другая – в Бобровском районе) и двое внуков. Живу одна, начинаю ремонт в своем домике. Может быть, я когда-нибудь перееду поближе к дочке в Подмосковье, но пока я живу здесь, домик надо подмазать, поклеить обои, побелить потолки, – перечисляет Вера Рогозина.
Журналисты РИА «Воронеж» за пять лет разъездов по малонаселенным местам крайне редко видели, чтобы хозяева ремонтировали свои дома. Значит, человек думает о завтрашнем дне.
– В Лисках у меня живет племянница, каждую пятницу я беру с собой 50-100 яиц моих хохлаточек, сажусь на электричку, еду к ней. Моюсь в ванной, ночую, а утром приходят ее друзья-знакомые и вмиг раскупают яйца. Тем и живу. Еще вожу козочек. Мой первый друг и защитник – 16-летний пес Рекс. Он полуслепой, типа меня, но с ним я ничего не боюсь, – заверила пенсионерка.
Верина скотина пасется там, где раньше был хуторской клуб. Вокруг брошенные домишки прячутся в зарослях канадского клена.
– Пойдемте, посмотрим нашу достопримечательность, – позвал на прощанье журналистов из Воронежа Александр Гайдуков.
Он показал поклонный крест, установленный несколько лет назад воронежским предпринимателем – уроженцем Крамарева. В полусотне метров от креста забиты сваи для будущей вышки сотовой связи.
Жизнь поездом проносится мимо Крамарева и вместе со стуком колес эхом улетает вдаль. А возле редких жилых домов, словно из прошлого века, остаются блеянье коз да петушиные крики.
){kind=link}