29 сентября 1957 года в засекреченном городе Челябинск-40, на производственном объединении «Маяк», перерабатывавшем уран в плутоний для атомных бомб, из-за радиационного перегрева емкости для хранения жидких высокоактивных отходов произошел взрыв. Радиационное облако накрыло Челябинскую, Свердловскую и Томскую области, свыше 100 тысяч человек получили огромные дозы облучения. Многие ученые считают, что авария на «Маяке» по масштабам была втрое серьезнее чернобыльской.
Факт аварии был строго засекречен. Когда через сутки после катастрофы многих жителей Челябинска-40 начало рвать желчью и над городом повисло огромное, мерцающее жутким оранжево-красным цветом облако, газета «Челябинская правда» сообщила, что «горожанам выпала редкая удача – наблюдать в средних широтах северное сияние». Все болезни жителей, связанные с радиационным заражением, были засекречены, а врачам давались указания ставить другие диагнозы.
В Новохоперском районе проживают 15 «маяковцев» - как теперь называют ликвидаторов уральской аварии. Почти все они оказались там, когда проходили срочную службу в армии. Один из них - житель села Каменка-Садовка Николай Рыданов.
Оставшись в девять лет круглым сиротой, Николай Тихонович воспитывался у тетки. В 1957 году его вместе с приятелем Владимиром Лянниковым призвали в армию. Вместе они были отправлены и на «Маяк». Однако там пути товарищей разошлись.
- Мы в разные части попали, - вспоминает Николай Рыданов. - Сначала моя часть в зоне работала, потом – его. Я в самой зоне пять месяцев пробыл и два года – за ее пределами, в Челябинске-45. А Володя почти всю службу непосредственно в зоне работал. Наверное, поэтому и умер так рано.
По словам Николая Рыданова, никаких объяснений по поводу произошедшего им не давали. Солдаты копали траншеи, возили бетон, работали на стройках. Единственное средство защиты – белый тканевый комбинезон. Правда, выдавали еще и «игрушки», как называли их солдаты, - маленькие дозиметры, которые прикреплялись на грудь. Если в процессе работы такая «игрушка» начинала пищать – значит, комбинезон нужно было срочно менять. Рабочий день был сокращен до пяти часов. Солдат очень хорошо кормили – в избытке давали сливочное масло, колбасу и даже дефицитную по тем временам сгущенку. Фотографироваться и посылать домой снимки не запрещали, но снимать можно было только в одном определенном месте на территории части.
- Слово «радиация» никто даже не произносил, - говорит «маяковец». - Несмотря на лето, в районе аварии стояли абсолютно голые, будто мертвые деревья. А по реке Тече течение несло дохлую рыбу. После окончания службы с нас взяли расписку о неразглашении информации о событиях на «Маяке» в течение 20 лет.
О том, какой опасности он подвергался, Николай Рыданов узнал только после Чернобыльской трагедии, когда была приоткрыта завеса тайны аварии на «Маяке». С 90-х годов «маяковцы» приравнены к «чернобыльцам», им выданы специальные удостоверения, позволяющие пользоваться льготами.
){kind=link}