РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях умирающих хуторов и деревень Воронежской области. Журналисты ищут ответ на вопрос, останутся ли эти населенные пункты на карте региона или исчезнут через несколько лет вместе с последними стариками. Корреспонденты РИА «Воронеж» отправились на хутор Плотницкий Нижнедевицкого района, где живут три человека.
Хутор Плотницкий территориально относится к Михневскому сельскому поселению на границе с Хохольским районом.
Глушь здесь такая, что даже специалист администрации поселения Раиса Зверькова, провожавшая журналистов на хутор, не сразу нашла к нему дорогу.
Асфальт, проложенный на бывшую ферму во времена СССР, обрывается в 3 км от хутора, и в грязь на легковушке до него не доехать.
Во времена СССР в Плотницком, основанном в XVIII веке, было полсотни жителей. Здесь работала своя восьмилетняя школа, действовали медпункт и магазин. В 1977 году колхоз имени Димитрова переименовали в «Знамя коммунизма», хозяйство начали укрупнять, а люди – уезжать.
В 2003 году колхоза не стало, последние старики уехали в города к детям-внукам. Сегодня в разных концах хутора, растянувшегося вдоль балки на 3 км, живут трое.
Супруги Филоновы вместе 59 лет. Николаю Алексеевичу 81 год, Татьяне Васильевне – 80.
У них в Воронеже сын и дочь и двое внуков.
Николай Алексеевич большую часть жизни отпахал трактористом, потом – бригадиром тракторной бригады. Его супруга работала свекловичницей.
Старики не собираются уезжать из родного дома, несмотря на просьбы детей переехать в областной центр.
Дом Филоновых с русской печью посередине удивляет гостей конструкцией дымохода. Он идет не напрямую вертикально вверх по трубе на крышу, а подвешен к потолку и упрятан в деревянный короб, выходящий в сени. Хозяева купили дом давно, и о причинах необычной конструкции дед Николай не знает.
– У нас в хозяйстве теленок, корова и лошадь Машка, которой 18 лет. На ней пашу огород, с которого дети и внуки помогают собирать урожай, – говорит хозяин. – Магазин нам без надобности – дети раз в неделю из города привозят продукты, хотя автолавка иногда заезжает. У меня есть на зиму сани, на лето – бричка. Надо чего купить – запрягаю Машку и еду в магазин в Михнево, до которого шесть верст.
Дед Николай в своем хозяйстве приспособил несколько неожиданных вещей.
Например, в снятой со старого трактора Т-150 кабине теперь курятник для подращивания цыплят.
Бричку для перевозки сена хозяин сделал из грядушки старой кровати. Туда умещается более полутоны сена.
У Николая Сергеевича несколько кос, с которыми он управляется, как молодой.
– Отец научил меня косить траву в 12 лет, – рассказывает дед Николай. – Только раньше косы были из другого металла. Те, что продают сейчас, точить надо каждый день. Металл мягкий, тупится быстро.
Татьяна Васильевна в день приезда журналистов РИА «Воронеж» в Плотницкий пошла собирать землянику с 11-летними внучатами-близнецами Сережей и Алешей, приехавшими из Воронежа на каникулы.
Буквально за пару часов они набрали ведерко килограммов на пять.
– Земляники тут – хоть косой коси. На зиму варенье варим банок по 50, – хвалится бабушка Таня.
В 1999 году на хозяйство Филоновых обрушилась напасть: ночью, пока хозяева спали, неизвестные увели с их двора двух быков и лошадь. «Рожки да ножки» от рогатых нашли позже в соседней посадке, а коня и след простыл. Милиция ничем не помогла. С тех пор Филоновы держат на подворье собак-охранников, которые лают круглыми сутками.
– Жизнь наша с бабкой тут и кончится, – уверен дед Николай. – У меня сердце щемит, если даже на полдня из дома в Михнево уезжаю. Тут родились, тут и помрем. Так и передайте нашему соседу Петьке Князеву.
Петр Князев живет на другом конце хутора и видит своих соседей Филоновых не чаще раза в год.
У 63-летнего Петра Михайловича две сестры и два брата. Живет он один, потому что давно развелся с женой, а детей не нажил. В колхозе работал пастухом, сторожем, кладовщиком. Сейчас у Петра вторая группа инвалидности, он живет с вшитым сердечным клапаном.
– Я вообще уже несколько лет не вижу денег, – рассказывает Петр Князев. – Мою пенсию получает сестра, которая со своим сыном каждую неделю привозит мне продукты. У меня нет даже карманной мелочи – на кой она мне нужна? Без денег как-то спокойнее живется.
Сестра не раз предлагала Петру Михайловичу переехать к ней в Воронеж.
– Я отбиваюсь, как могу. Настолько привык к этой тишине, что другой жизни себе не представляю, – твердит хуторянин.
Скотину, птицу и другую живность Петр не держит, нет у него и сада-огорода. Перед аккуратным домиком, внутри которого чистота и уют, растут цветы. За ними ухаживают часто навещающие инвалида родственники.
Лет пять назад в этой стороне хутора загорелась сухая трава. Петр Михайлович с дачниками, иногда приезжающими сюда в теплое время года, боролись с огнем до приезда пожарных. Но несколько брошенных хуторянами домиков все равно сгорели. Теперь на их месте поросль клена и бурьян.
– Я часто думаю о смерти, – признается хозяин. – Вот помру, а что после себя оставлю? Детей-то не нажил. Но уходить пока рано, раз мои дальние соседи, старики Филоновы, на том конце хутора до сих пор живут-поживают. Значит, растянутый на 3 км Плотницкий живет. И мы еще поскрипим!
){kind=link}