РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях умирающих хуторов и деревень Воронежской области. Журналисты ищут ответ на вопрос – останутся ли они через несколько лет на карте или исчезнут вместе с последними жителями. Корреспонденты РИА «Воронеж» отправились на хутор Моховой Нижнедевицкого района, где постоянно проживают четыре человека.
К Моховому идет асфальтовая дорога, проложенная в советское время. Хутор относится к Синелипяговскому сельскому поселению, до которого всего 6 км.
Еще ближе, в паре километров, находится село Сычевка, где есть магазин. А в Моховой, основанный в 20-е годы XX века переселенцами из Синих Липягов, по средам приезжает автолавка. Моховой вообще раньше назывался Новой Деревней и собственной истории почти не имеет.
Его теперешнее название связано с одноименным логом, расположенным неподалеку.
До войны в Моховом жили 200 человек, в советское время работали колхоз имени Калинина, начальная школа, клуб. Теперь – тишина и покой, в котором доживают последние обитатели хутора.
Самая старая хуторянка, 80-летняя Анна Анисимова, живет с сыном, 62-летним Михаилом. В день приезда корреспондентов РИА «Воронеж» Михаил, недавно перенесший сложную операцию, отправился в Воронеж на медосмотр.
У бабы Нюры есть и дочь, живущая в областном центре, три внука и двое правнуков. Последние годы она живет с Михаилом – строителем по специальности, у которого не заладилась личная жизнь в Воронеже. После смерти отца в 1991 году парень вернулся на родину к матери.
Дом Анисимовых – крайний на хуторе. Строили его супруги в 1970 году собственными руками. На фундаменте выбита дата: «6 июня 1970 года».
– Мы с мужем всю жизнь отпахали в колхозе, – говорит Анна Егоровна. Я – свекловичницей и дояркой, он – трактористом.
– Когда фундамент нового дома вывели, Иван решил увековечить эту дату и нацарапал ее в бетоне.
– Как будто все это вчера было, а сколько времени прошло.
– Еще недавно у нас с сыном и коровы были, и свиньи, но теперь мне тяжело, а он хворает часто, хотя дом обихаживает постоянно – руки-то у Мишки золотые.
На 80-летие, которое баба Нюра отметила в конце сентября, среди прочего родня подарила ей первый в ее жизни электрочайник. Анисимова по несколько раз в день нажимает кнопочку и ждет, когда забулькает кипяток, а потом заваривает ароматный чай на травах.
На дворе за окном кудахчут куры и гуси, которыми командует любимый хозяйский кот Гоша.
Котяра у гусей за вожака. Гоша выходит на улицу, что-то коротко мяукает на своем кошачьем языке и заходит обратно во двор. Все гуси послушно вереницей идут за ним во двор.
– Гоша меня лечит, – уверяет хозяйка. – Сердце порой так прихватит, аж начнет выпрыгивать: я кладу Гошу на грудь, он прижимается ко мне, и через пару минут становится легче – кошки-то чувствуют, когда человек хворает, и лечат его.
Во дворе Анисимовых – действующие экспонаты музея крестьянского быта. Громадную терку для шелушения кукурузы на корм скоту или птице покупал около века назад свекор хозяйки, Аким Васильевич. Если початки под рукой, этой теркой за час легко можно натереть два ведра кукурузы.
Выдолбленная из дерева – тоже дело рук Акима Васильевича, которого давно нет в живых. В таких ступах специальным пестиком толкли крупы из неочищенных зерен пшеницы, ячменя, проса, гречихи.
Сейчас ступа валяется без дела во дворе, как напоминание о давно прошедших временах. А новое время – вот оно.
Хозяйка включает приемник и с гордостью показывает вставленную в него флешку с записями русских народных песен – тоже подарок родни. Анна Егоровна с удовольствием пользуется благами прогресса, о которых лет тридцать назад даже помыслить не могла.
– У меня одна мечта: дюже хочу, чтобы в наш Моховой люди на житье приехали, чтоб детишек рожали тут, – говорит хозяйка. – Места у нас красивые, тихие, опять же – газ за огородами проходит, кому надо – могут подвести его в дом. Дачники у нас бывают летом, но все равно людей мало. Зато лисицы-суки вокруг плодятся неимоверно, да коршуны все лето цыплят с утятами таскают со двора.
Сегодняшняя жизнь Мохового, по большому счету, вертится вокруг здешней уроженки, давно сменившей глухомань на огни мегаполиса – 55-летней Валентины Баркаловой.
Более 40 лет назад она уехала с малой родины в Горький (сейчас – Нижний Новгород) и каждый год навещала матушку Анну Гавриловну, которая умерла нынешней осенью.
По профессии Валентина – хлебопек, всю жизнь проработала на хлебозаводе. На рубеже 80-90-х годов баллотировалась депутатом в областную думу.
Плакатами с фотографиями передового пекаря лучшего городского хлебозавода были увешаны центральные улицы города.
И хотя Валя не собирается насовсем возвращаться из Нижнего Новгорода, где прожила почти всю жизнь, теперь в Моховой она будет приезжать чаще, чем раньше.
– Продавать мамин дом не буду, – говорит она. – Мама с отцом его в 1967 году строили, и сегодня он еще крепкий. Семьи у меня нет, детей – тоже, так что теперь смогу часто на родине бывать. Вот решила понемногу его подлатать, двор облагородить, чтоб с улицы было видно – в Моховом все еще не так плохо!
Для этих целей Валя на своих плечах натаскала из ближайшей рощицы несколько пятиметровых лозинок, очистила их, попилила и сделала ажурный деревянный забор вокруг матушкиного двора.
Точно напротив домика Вали стоит хатка ее тетушки, 78-летней Зинаиды Бочаровой.
Бочарова несколько последних зим провела у племянников в Белгородской области, но в теплое время года непременно возвращается домой.
Вместо подгнившего порога ее дома Валя выпилила тетушке ступеньки из старых пней, чтоб той можно было хотя бы раз в неделю доковылять сто метров до приехавшей автолавки.
– Ноги болят, – сетует Зинаида Бочарова. – Если куда надо выйти, то только с двумя палками. Типа, как бишь ее… Ходьбы этой... Скандинавской, что ли? Ну вот, ежели с палками, то еще могу куда пойти. Хорошо, что Валюша несколько раз на день приходит, помогает по хозяйству.
Еще один хуторянин, 57-летний Иван Швырев – бывший моряк, трезв бывает нечасто.
Пока Валентина бывает в Моховом, по мере сил помогает непутевому соседу: то что-то постирает, то пришьет пуговицы на рубаху.
Или, бывает, отгонит от Ивана алкоголиков из окрестных деревень, которые наведываются к радушному хозяину.
С женой Иван давно разошелся, отца поместил в интернат для престарелых и теперь живет один. Хозяйства своего нет, а жизнь напоминает движение на ветру травы перекати-поле.
На краю Мохового имеется пруд, и этот небольшой водоем имеет свою историю.
Давно умершие старожилы хутора говорили, что в годы войны здесь утонул немецкий танк. Раньше пруд был глубиной 8-10 м, поэтому поиски машины ничего не дали – якобы ее затянул ил. А уже в советское время в пруд по пьяни заехал тракторист на К-700: трактор потом еле вытянули несколькими кранами. Но нынче пруд зарос, обмелел, как и жизнь последних хуторян.
Хотя у Вали Баркаловой свой взгляд на перспективы малой родины:
– Лет через десять хуторок может обезлюдеть, но только пока у меня есть силы и возможности, буду, как смогу, поддерживать его жизнь.
){kind=link}