«Самым дорогим солдатам». Как горсть земли воронежского села оказалась в Чехии и Германии

Глава Нижнетуровского сельского поселения Нижнедевицкого района Владимир Борисов появился на свет через 15 лет после смерти своего деда. Филиппа Кузьмича расстреляли 5 сентября 1942 года в селе Нижнее Турово, в паре сотен метров от его дома, на глазах у жены Ксении и дочери Насти. Ему было всего 37 лет. Через три года на войне погиб старший сын Филиппа Борисова – Иван. Много лет спустя Владимир Борисов привез к местам их захоронения по горсти земли из родного села. Для этого ему пришлось отправиться в Германию и Чехию.

Необычная военная история семьи Борисовых – в материале РИА «Воронеж».

Женщины «на выданье»

Борисовы, Новичихины, Колтаковы – все эти фамилии здешние, туровские и верхнетуровские. Перед войной председатель одного из нескольких окрестных колхозов – «Красный кооператор» – Филипп Борисов был известен на всю округу. Руководитель одного из лучших хозяйств области, он председательствовал примерно с 1938 года. Когда началась война и более тысячи нижнетуровцев ушли на фронт (вернулись всего около 400), колхоз работал под его руководством вплоть до лета 1942 года, когда в те края пришли оккупанты.

– Я собрал семейный архив моих родственников, так или иначе связанных с войной. Так стало известно, что моего деда мобилизовали на фронт еще в августе 1941 года – он даже уезжал из дома, но через две недели вернулся и продолжил работу в колхозе, – рассказал корреспонденту РИА «Воронеж» Владимир Борисов. – Точных сведений о том, почему его вернули, нет до сих пор. Скорее всего, его как коммуниста и руководителя НКВД отправил в родные места налаживать работу подполья. Каких-то серьезных партизанских отрядов в наших местах в годы оккупации (с лета 1942-го до зимы 1943-го) не было, но, вероятно, он вернулся домой с каким-то спецзаданием.

Но все сложилось иначе. Немцы пришли в Нижнее Турово в июне 1942 года, и, по отзывам старожилов села, особых зверств за ними не замечалось – оккупанты, как водится, выгнали местных жителей из домов и заняли их сами, заставили людей рыть окопы, но массовых казней и расстрелов не проводили.

А Филиппа Борисова выдали две соседки. Донесли, что он коммунист, председатель колхоза и может быть как-то связан с НКВД. Кстати, уже после того, как оккупантов прогнали, обеим дали по десять лет лагерей.

– Моей маме, Анастасии Филипповне, тогда шел 14-й год. Она говорила, что отца забрали из дома, избили и целую неделю продержали в хибаре, которая стояла точно на том месте, где сейчас двор моего деревенского дома, – сообщил Владимир Борисов. – Они проверяли все данные об отце. Вместе с ним забрали еще одного нижнетуровца. А примерно через неделю немцы согнали крестьян на окраину села, туда, где кончался сад и начинался скотомогильник. Тех, кто не хотел идти, подгоняли прикладами. Потом принесли две лопаты и заставили деда и его земляка копать могилу...

Анастасия Филипповна часто рассказывала сыну, что картина казни ее отца всю жизнь стояла у нее перед глазами: «Стоит отец, рядом с ним другой наш земляк. Отец ищет глазами нас с мамой, я до конца не понимаю, что происходит, потом раздаются выстрелы и многоголосый бабий вопль на всю округу: «Убили!»

Нижнетуровец, имени которого Анастасия Филипповна не знала, погиб на месте, а раненого Филиппа Борисова позже добили прикладами. Тело сбросили в вырытую им же могилу.

Пуля догнала

Летом 1943 года, когда немцев погнали из тех мест, в центре села в большой братской могиле перезахоронили останки Борисова и его односельчанина, а также советских солдат, погибших в окрестностях села Нижнее Турово при его освобождении. А уже то ли в 1946-м, то ли в 1947 году все эти останки перенесли в громадную братскую могилу в центр Нижнедевицка, где сегодня захоронено более 700 советских солдат и мирных жителей, погибших в оккупации. Но фамилия Борисов появилась на памятнике лишь весной 2015 года, хотя долгие годы родные точно знали, что Филипп Кузьмич покоится именно там.

– Я как мог лет 15 пытался устранить эту несправедливость, писал в разные инстанции о том, что мой дед лежит именно здесь и надо увековечить его память, но только в канун 70-летия Победы это было сделано. Тогда на памятнике появилось более 200 новых фамилий, в том числе и моего деда. Скорее всего, ее раньше не было там из-за того, что он не погиб в бою, а был расстрелян фашистами, – объяснил Владимир Борисов.

Еще одна страница военной истории этой семьи писалась в те же годы оккупации Нижнего Турова. Зимой 1943-го, когда советские войска наступали, а фашисты бежали, с отцом Владимира Борисова – Василием Егоровичем – и его братом Иваном произошла другая история.

– В конце января 1943 года, когда немцы уже бежали, а наши только вошли в село, почти в каждом доме красноармейцы разместились на ночлег, в том числе и у нас. Отцу тогда было 15 лет, а его брату Ване 17. Ночью началась стрельба, братья надели на головы чугунки вместо касок и всю ночь дрожали, лежа на полу. Утром, когда рассвело, они высунулись на улицу, и тут откуда-то прилетала шальная пуля и попала Ивану в спину. Тот упал, но мой отец перевернул его и понял, что пуля была уже на излете, она просто застряла в ватнике брата. Вместе они ее и вытащили.

Иван после освобождения своего села отправился в Семилуки учиться на помощника машиниста. Зимой 1945 года все-таки сбылась его мечта – он попал на фронт. Правда, повоевать ему довелось недолго: Иван погиб в Берлине 30 апреля. Ему было 19 лет.

– Как мне всю жизнь говорил отец, та самая пуля, которая не взяла его дома, догнала все-таки в Берлине, – вспомнил Владимир Борисов.

«Успел все, что хотел»

В 2016 году Владимир побывал на могиле своего дяди в Берлине. В Нижнедевицкий район пришло письмо, подписанное краеведом из Чехии Соней Голечковой. Она просила помочь найти родных уроженца этих мест – танкиста Алексея Зеленина, погибшего и похороненного в окрестностях моравского села Кобыльнице в 1944 году.

Владимир Борисов отправился в Чехию, прихватив с собой на могилу земляка горсть земли, которую выкопал во дворе, где до войны жила семья Зелениных.

– Но с собой я взял еще один пакет с землей. После посещения Чехии решил поехать в Берлин, где в братской могиле советских бойцов в Трептов-парке оказался похороненным мой дядька – Иван Борисов. В 2015 году в район пришла бумага о том, что место его захоронения, которое мы искали десятки лет, точно установлено. Мы знали, что он погиб при штурме Берлина, кто-то из его однополчан даже рассказывал, что дядьке вообще страх был неведом – когда можно было ползти, он шагал в полный рост и нарвался на пулеметную очередь, – добавил Владимир Борисов.

Мужчина связался с атташе по культуре посольства России в Германии, сел на поезд и рванул в Берлин. Там его встретили представители посольства, показали город, а потом отвезли в Трептов-парк, на заросшую травой лужайку которого он и высыпал горсть нижнетуровской земли.

– Теперь я спокоен: все, что хотел успеть в жизни, сделал – увековечил память деда на памятнике в Нижнедевицке и отвез родную землю в Берлин, где похоронен дядька. И это, на мой взгляд, лучший памятник моим самым дорогим солдатам! – подытожил Борисов.