Леонид Протасов – страстный коллекционер-энтомолог. Сейчас в его коллекции более 170 штук насекомых, из которых 120 бабочек и 50 жуков. «Охота» на насекомых – давнее хобби Леонида Протасова. Основную часть своей коллекции он несколько лет назад преподнес в дар районному краеведческому музею.
Родился Леонид Георгиевич в 1937 году в глухой деревне Брянской области. После окончания семилетки мальчик поступил в Орловское музыкальное училище. В Бобров он приехал в 1959 году и стал обучать игре на баяне студентов культурно-просветительного училища. А еще приступил к созданию районного музея.
– Сколько себя помню, я всегда что-то коллекционировал, в том числе и минералы, – улыбается Леонид Георгиевич. – Были в моей коллекции и обломки плит ракушечника с отпечатками древних моллюсков, обитавших в средней полосе России миллионы лет назад. Занимался изготовлением чучел животных. Но главным моим увлечением стали насекомые.
Одна из коробок с экспонатами Леониду Георгиевичу особенно дорога. На первый взгляд нет в ней ничего примечательного. Более того она меньше остальных и выглядит скромнее. В ней только одна бабочка и два кокона тутового шелкопряда. Рядом с ними намотанная на крохотную бобину шелковая нить. Тут же помещены несколько видов ткани, сотканной из этой нити – крепдешина, креп-жоржета, маракета. Когда-то одежда из них была мечтой советских модниц. Самый плотный материал – чесуча. Нить шелкопряда в нем скручена в 8 раз. Она толстая и очень прочная. Из чесучи часто шили брюки.
Поведал Леонид Георгиевич о том, как появились у него эти два кокона. Их ему привез студент из Донецкой области. Каждый кокон - полтора сантиметра в диаметре и три сантиметра в длину. На первый взгляд – ничего примечательного. И не подумаешь, что на нем навито 800 метров шелковой нити. Разматывать эту тончайшую паутину – целая наука.
Рядом с бабочкой, коконами и образцами шелковых тканей помещен также рисунок гусеницы – неотъемлемого звена в череде удивительных превращений этого насекомого.
В 1965 году Леонид Георгиевич окончил биологический факультет ВГУ.
– Моя дипломная работа под названием «Дневные чешуекрылые» и положила начало моей коллекции, – улыбается Леонид Георгиевич. – Я собрал в общей сложности 170 видов бабочек, жуков и пауков, обитающих в нашем районе. За одной бабочкой – поликсеной – охотился больше года. Многие леса и поля обошел, ее высматривая, и уже было совсем отчаялся, как вдруг повезло. Увидел я эту бабочку на цветке в Сиротиной роще, что в окрестностях Боброва. Затаив дыхание, я так махнул сачком, что срезал сам цветок. Осторожно извлек из сачка дорогой трофей, поместил в коробочку и от избытка эмоций пустился в пляс. Знал, что кругом никого, а потому радости не сдерживал. И тут слышу из кустов голос моей студентки: «Что это вы, Леонид Георгиевич, расплясались?». Я, конечно, немного смутился, но тут же объяснил девушке причину столь бурного веселья. Показал ей бабочку, но особого впечатления вид насекомого на студентку не произвел.
Жизнь у бабочек короткая – около месяца, да и то лишь у самок, а век самца и того меньше. Дневных видов в наших местах, по словам Протасова, около ста, ночных же – в несколько раз больше. Именно они попадали в светоловушки, которые привозили Леониду Георгиевичу на испытания с заводов-производителей, когда он работал на станции защиты растений.
– Дежурил я у светоловушек по краям полей, – вспоминает Леонид Георгиевич. – Со всей округи слетались в ловушки насекомые и под действием теплового удара падали в сборник. Я систематизировал пойманных насекомых и давал рекомендации относительно того, целесообразно ли запускать то или иное устройство в массовое производство. Дело в том, что в ловушки попадало и немало полезных насекомых.
Сегодня у Леонида Георгиевича осталась лишь небольшая часть его коллекции. О каждом из насекомых он может рассказать многое.
– Возьмем, к примеру, синего навозника, – создатель коллекции показывает пальцем на небольшого жучка. – На первый взгляд это ничем не примечательное насекомое. Между тем в Древнем Египте оно почиталось священным. Более того, эти крохотные жуки даже поворачивали вспять армейские легионы. Считалось, что если перед войском дорогу пересекает такой жук, то бой будет проигран. Жук этот еще назывался скарабеем, и его изображения также служили воинам амулетами.
){kind=link}