Я, Ксюша Зубарская, одержимый историк кино, присягаю каждый фестивальный вечер рассказывать в арт-Коммуне о великом немом кино и показывать фильмы, вдохновляющие культурную среду 20-х годов на всяческие свершения, чтобы современная культурная среда почувствовала связь времен, ощутила сопричастность бурному искусству начала XX века, давно ставшему классикой и пылящемуся на полках... С такого ритуала началась моя работа на Платоновском фестивале искусств. Двадцатые в отечественном кино — это же настоящая революция, как тут без пафоса.
В здание бывшей типографии газеты Коммуна я попала за несколько дней до старта фестиваля. Меня впечатлили масштабы пространства, пыль и штукатурка, похожие на документ какой-то давно ушедшей эпохи, живые и мертвые птицы по всем углам и индустриальные звуки последних приготовлений к открытию арт-Коммуны. Люди вокруг делали общее дело, как будто строители коммунизма с чуточку большими, чем сто с лишним лет назад возможностями для творческой реализации. И каждый день фестиваля поток людей в Коммуну нескончаем. Мы слушаем свободную Линор Горалик, домашнего и занудного, как любое замечательное сокуровское кино, Юрия Арабова, который пришел в джинсах и оранжевых кедах (здорово, только так — к молодежи, в Коммуну), мы танцуем до рассвета и пьем дешевое пиво, мы медитируем на портрет Андрея Платонова, у которого всегда было самое открытое сердце, мы так искренне, как никогда раньше, живем... Может быть, только в мечтах, но Воронеж этот дух сохранит. Мы, Воронеж, мы же сохраним?
){kind=link}