По-настоящему солнечным, весенним настроением одарила воронежцев 18 февраля питерская группа «Сурганова и Оркестр». Десять лет творческой жизни вылились почти в трехчасовой концерт, на котором прозвучала пронзительная лирика, драйвовый рок-н-роллом, песни Пугачевой, Насти Полевой, стихи Бродского, веселые зарисовками в духе Утесова. Поклонники не остались в долгу: девчонки охапками несли на сцену любимые цветы Светланы – желтые тюльпаны, по залу летали красные воздушные сердца, а в финале певице вручили еще и торт в виде корабля с алыми парусами.
После концерта корреспонденты РИА «Воронеж» еле усадили Светлану Сурганову в кресло.
– Девочки, мне неловко. Я буду одна сидеть, а вы тут все стоите. Это нечестно по отношению к вам. Лучше я тоже постою, – оправдывалась Светлана.
– Мы и так три часа сидели, а вы все это время были на ногах. Давайте теперь поменяемся! – предложили мы певице. В конечном счете, уговоры закончились в нашу пользу.
– Светлана, расскажите, удалось ли повидаться с воронежскими родственниками? (В нашем городе у Сургановой живут троюродные сестры, Надежда и Елена, – прим. авт.)
– Да, они приходили, подарили конфеты, цветы. Сестры-то ко мне в Питер частенько наведываются, а вот старшее поколение семейства я давно не видела, поэтому была несколько взволнована. Это же воспоминание о моем детстве… А вообще, первое путешествие в Воронеж у меня случилось в три года. Мы летели сюда из Ленинграда самолетом, и возникла какая-то проблема с шасси. Самолет посадили, нам объявили, что шасси неисправно, мы должны часа три подождать. Взрослые, конечно, волновались. А я была бесстрашная. Поэтому тот первый полет на улицу Лизюкова запомнился мне как что-то светлое и фантастическое.
– Следите за Олимпиадой, болеете за наших спортсменов?
– Мало смотрю, но душой болею, конечно. Знаю, что в медальном зачете мы почти в лидерах.
– В прошлый приезд вы говорили, что ради пиара никогда не пойдете на ТВ. А сейчас буквально не сходите с экранов телевизоров. Еще удивительнее было увидеть вас в компании поп-артистов передачи «Живой звук»: Натальи Гулькиной, Сати Казановой, Сосо Павлиашвили, Дениса Клявера.
–Я говорила, что никогда не пойду на телевидение в ущерб концертам. Как раз в те времена нас приглашали на съемки программы «Две звезды», а у нас уже был расписан гастрольный график, люди ждали. Было бы неправильно пожертвовать концертами ради съемок. Даже на Первом канале. Мы и сейчас продолжаем эту политику. Но теперь стараемся выстраивать график так, чтобы одно другому не мешало. Что касается «Живого звука», это был новый опыт для меня. У нас подобралась потрясающая компания, мы все подружились и после съемок любили почаевничать. А из участников больше всего меня поразила Вика Дайнеко – очень голосистая, профессиональная, такая мощная у нее подача, великолепное владение английским – ну просто красавица! И Юрий Стоянов – большой молодчина! Помимо того, что он классный ведущий, он еще и как музыкант меня сразил, как фехтовальщик, как мужчина и просто как личность.
– А мы знаем, что вы сразили певца Шуру. Он с таким восхищением рассказывал нам о вашей совместной песне «Молитва», о зародившейся после дружбе. И еще похвастался, что сделал из вас женщину: поставил на шпильки, нарядил в вечернее платье. И где же эта красота? (В Воронеже Светлана выступала в просторной белой рубашке, черных брюках и штиблетах с блестящими носами, – прим. авт.).
– В первом отделении я была в ботинках на танкетке, у них каблук сантиметров 7. Это для меня почти смертельный номер! (Смеется.) Я к ним очень долго привыкала, зато теперь чуть ли не отплясываю на каблуках. А платье надо специально шить, я ведь вживую работаю, на мне куча всяких технических примочек, спрятанных под одеждой. Придется в платье какие-то отверстия делать, к чему все эти сложности? У меня есть отличный фрак, почти по щиколотку, – чем не платье?
– Вам сегодня торт подарили. А вы вообще сладкоежка, будете есть его?
– Ну, весь-то я вряд ли осилю. Но кусочек попробую. Как минимум.
– А сами способны на какие-то кулинарные подвиги?
– Я люблю гречневую кашу с пармезаном. И это максимум, на что я способна.
– Светлана, вы больше 20 лет на сцене. Бывает ли кризис жанра, как с ним боретесь?
– Кризисы в творчестве – это как вдох и выдох. Они неизбежны, эти кризисы. Надо совершенно спокойно к ним относиться. Как к очередному этапу. И не паниковать, а переждать, пережить. Это прекрасное время для того, чтобы что-то понять, проанализировать. В общем, нужно не суетиться, а просто постараться максимально получить пользу от этого периода.
– Еще, говорят, смена деятельности помогает. Вот вы в начале февраля выступили как драматическая актриса в спектакле «Плавание» по Бодлеру. Что вам дал этот опыт?
– Сценическая география, взаимодействие с актерами, пластика, умение работать в коллективе, умение слышать режиссера (обычно я сама себе режиссер и под чужую дудку никогда не плясала) – все это настолько интересно, классно! А услышать собственные песни в абсолютно новой аранжировке – просто фантастика! Сколько новых открытий, знакомств, сколько очарований! Всех плюсов от театрального опыта и не перечислишь. Театр – это светлая страница в моей жизни, я так считаю.
– Не переживали, что зрители могут не понять эту работу, не пойти на спектакль?
– Я на такие темы стараюсь не думать. Перед премьерой представляла, какая публика может прийти. Собственно, она и пришла: смесь моих поклонников и заядлых театралов. Но моих все-таки было больше. (Смеется.)
– С этим спектаклем возможно гастролировать?
– Считаю, что не только возможно, а нужно гастролировать. Это очень хорошая, интересная, живая работа, очень позитивная. Несмотря на серьезность и непростоту бодлеровских текстов, а помимо Бодлера там еще и Цветаева с Мандельштамом и Бродским звучат, режиссеру Илье Мощицкому удалось так это все скомпилировать, что от спектакля получаешь только светлые и позитивные ощущения. Во всяком случае, так говорили очевидцы.
– Как запоминали текст, шпаргалки писали?
– Зачитываю текст на диктофон и потом просто слушаю-слушаю-слушаю, еду в машине и слушаю. Я лучше воспринимаю на слух, чем напечатанный текст.
– А от «Евровидения», на которое вы в этом году изъявили желание поехать, вы тоже хотите получить новых ощущений? (В марте Сурганова будет участвовать в национальном отборе на «Евровидение», - прим. авт.) Неужели вам это интересно?
– Пока об отборе только разговоры идут, и дату все время переносят. Не знаю, дойдет ли вообще до дела? А вообще, мне просто любопытно, очередной эксперимент. Серьезно я ко всему этому не отношусь. Так, с улыбкой.
– Что из прочитанного за последнее время вас поразило?
– Дмитрий Чернышев «Как люди думают» – очень хорошая книга, всем рекомендую. Сейчас я читаю «Мы и наш мозг» Дика Свааба.
– Светлана, вы наверняка в курсе, какой скандал разразился вокруг болезни Жанны Фриске. Одни выступают за сбор средств на ее лечение, другие – как Елена Ваенга, считают подлостью на беде Фриске делать рейтинги. Третьи осуждают родственников певицы за скупость, мол, у нее куча домов-яхт в Майами, а они просят деньги у фанатов.
– Как это вообще можно осуждать? Большая трагедия случилась. Я очень сочувствую Жанне. Это большая печаль. Если люди могут как-то помочь, то, конечно, надо помогать. Нет ничего зазорного, если человек обратился за помощью. Наверное, мы не все знаем, чтобы так категорически судить. Если человек просит, значит, есть такая необходимость. Но я считаю, что всегда в жизни есть место чуду. И уповаю на него.
– Тем более с вами чудо произошло. (У Светланы был рак кишки II стадии, с которым она боролась 8 лет и сумела победить, - прим. авт.) О том, что у вас онкология, вы тщательно скрывали долгое время, никто из поклонников даже не догадывался о том, что вы перенесли несколько сложнейших операций, что на сцене выступаете с трубкой в животе… А зачем решили это все рассказать, какой-то перелом в жизни произошел?
– Я бы и дальше молчала, но меня все время тащат на ТВ. Не люблю медийность, но руководство настоятельно просит. И я перестала сопротивляться. А потом стало приходить много писем со словами благодарности, что мой жизненный опыт помог. Кого-то он поддержал, кого-то насторожил, заставив задуматься о собственном здоровье. И люди за это благодарны. В один прекрасный момент я подумала, почему, собственно, я должна это все держать в себе, в своей скорлупе, я ведь не самый худший представитель человечества, и мне есть, что ему сказать. Есть накопленный опыт, и, если меня об этом просят рассказать, я теперь готова говорить. Единственное, чего не хотелось бы мне – быть назойливой, себя навязывать. Мы стараемся вести политику достаточно аккуратно, чтобы не набить оскомину.
За свою подопечную во время разговора вступилась директор группы «Сурганова и Оркестр» Елена Жукова:
– Вот вы спрашиваете, зачем мы стали ходить на телевидение? Затем, чтобы люди приходили на концерты! К примеру, выступление в Липецке, намеченное на 19 февраля, пришлось отменить, так как было продано всего 200 билетов. Если мы не будем давать интервью, нами никто не будет интересоваться. А журналистов, как бы они не юлили, интересуют только жареные факты. Им неинтересно, если мы будем рассказывать про Бродского, про театр – это за пять лет выйдет в двух изданиях. Поэтому приходится говорить то, что лучше всего хавают. И без этого никуда не деться. К сожалению, такой шоу-бизнес. Помню, на наш первый концерт в воронежском клубе пришло 300 человек, на второй – 400, в этот раз – больше 700. Если мы не будем светиться, ничего этого не будет. С другой стороны, мы крайне редко появляемся в эфирах, поэтому осуждать нас за назойливость не приходится.
){kind=link}
){kind=link}