Спектакль «Платонов. Встреча первая», который Платоновский фестиваль показал 4 июня на малой сцене Камерного театра, длится 1 час 50 минут. За это время студенты 3 курса мастерской Виктора Рыжакова из школы-студии им. Немировича-Данченко при МХАТ им. Чехова представили зрителям «зарисовки» 15 произведений Андрея Платонова.
Среди текстового материала, который лёг в основу постановки, – рассказы Андрея Платонова «Песчаная учительница», «Сухой хлеб», «Течение времени», «Девушка Роза», «На заре туманной юности», «Возвращение», «Третий сын», повести «Река Потудань», «Джан», «Счастливая Москва». Постановка «Платонов. Встреча первая» – дипломная работа третьекурсников мастерской Виктора Рыжакова, которую молодым актёрам помог воплотить звёздный состав режиссёров. Среди наставников, подготовивших «Встречу с Платоновым», – Илья Бочарников, Алексей Варущенко, Артём Волобуев, Кирилл Вытоптов, Нина Гусева, Мария Дровосекова, Казимир Лиске, Виктор Рыжаков, Антон Шагин и другие.
Эта театральная постановка – своего рода эксперимент. По признанию создателей спектакля, для театра творчество Андрея Платонова до сих пор остается неизведанной планетой. Его особенный литературный язык актёры попытались перевести на язык театральный. Порой – сильно отличающийся от оригинального, авторского. Каждый эпизод спектакля посвящён одному или сразу нескольким произведениям Платонова. И если смотреть спектакль от начала и до конца, зритель увидит удивительную картину, собранную будто бы из пазлов.
Начало спектакля многих зрителей слегка озадачило. Главная героиня в белом воздушном платье в течение 10 минут тщательно и увлечённо моет руками пол сцены. Выжимает половую тряпку в жестяном ведре – и снова наводит чистоту. Для того, чтобы зритель окунулся в послевоенную атмосферу, создатели спектакля выбрали нарочито обыденный реквизит: на сцене стоят мешки, жестяные вёдра, швабры, доски. Шесть парней, одетых в белые одежды, высыпают из мешков на свежевымытый пол шелуху, которая в первой же зарисовке платоновской «Песчаной учительницы» превращается в зыбучие пески азиатской пустыни. На протяжении всего спектакля шелуху со сцены то убирают щётками-швабрами, то снова одевают её в «песочный» антураж. Одним это напомнит созерцательное возделывание дзэн-буддистского сада, другим – бесконечный труд, которым занят каждый платоновский персонаж.
Так, «Песчаная учительница» Мария Никифоровна (Дарья Жовнер) занята борьбой с песками и превращением пустыни в живую землю. Назар Чагатаев из «Джана» (Алексей Каманин) – строительством в пустыне социализма. Женские платоновские персонажи (Дарья Жовнер, Варвара Феофанова, Джордан Фрай, Варвара Шмыкова, Ирина Обручкова) рожают детей, стирают, готовят, трудятся в поле, дробят крупные самородные камни в мелкий щебень и учатся жить вопреки смерти. «Опять надо жить!» – повторяет слова умершей матери Ольга из рассказа Андрея Платонова «На заре туманной юности». Несмотря на все трудности послевоенной жизни, платоновские девушки, в спектакле одетые в халатики и мужские телогрейки, постоянно улыбаются и поют песни, учатся любить и вкладывать в детей свою любовь, и, развешивая на верёвке свежевыстиранное бельё, откликаться на вечные вопросы и крики ребёнка: «Мам!».
Создатели спектакля «Платонов. Встреча первая» акцентировали внимание не только на труде, но и на магической вещественности, которой пропитано все творчество Платонова, герои которого одновременно погружены в быт и оторваны от земли. Его герои постоянно строгают, пилят, чистят, стирают… Ежедневный труд приближается к молитве и медитации, во время которой мысль и чувство где-то далеко. Под монотонный стук или скрежет эти люди размышляют о Матери и Отце, о Сыне и Дочери, о Роде и Родине, о смысле жизни, о страхе смерти, о любви — поистине вечные темы.
Конечно, передать каждый из 15 платоновских рассказов и повестей от начала до конца за час 50 минут невозможно, поэтому молодые актёры показали их фрагментарно. Иногда – поверхностно и иронично, как, например, в случае с «Джаном», который у Алексея Камынина и Алевтины Тукан получился легковесным и незавершённым. Назар Чагатаев здесь больше похож не на строителя социализма, а на хипстера. А поклонники «Джана» остались в замешательстве от нарочито гнусавого чтения платоновской прозы…верблюдом, в которого перевоплощается Алевтина Тукан.
Большинство платоновских рассказов, переведённых на театральный язык, у молодых актёров получились на славу. Так, например, по накалу страстей платоновское «Возвращение», сыгранное актрисой Джордан Фрай и актёром Рональдом Пелиным, не уступает шекспировским пьесам. Для полной картинки в «Возвращении» не хватает детских образов. Актёры обходятся без них, сделав зарисовку послевоенной семейной драмы, похожей на дуэль. Диалоги актёров повторяются по кругу. Любящая жена старается перекричать оглушённого ревностью мужа. Признания в любви происходят под ритм бьющегося сердца и стучащих железнодорожных колёс, который выстукивают актёры.
Мастерски перевоплощается из старухи в маленькую девочку Ирина Обручкова («Третий сын»), а от миниатюры, поставленной по рассказу «Дар жизни» в пронзительном исполнении Александра Метёлкина и Алевтины Тукан, по коже бегут мурашки. В рассказе девятилетний Ваня остается сиротой. Прощаясь с сыном, мать (Алевтина Тукан) даёт сыну наказ: жить за неё. «Ты думай, что это я живу в тебе», – говорит мать.
Большая часть платоновских рассказов, вошедших в спектакль, посвящена детям и отражает их внутренний мир. Они – о вечной связи ребенка и матери, которую не нарушит даже смерть («Дар жизни»), о потере и обретении («Разноцветная бабочка), о первом познании мира маленьким человеком. В «Сухом хлебе» мальчик Митя Климов, потерявший отца и дедушку, спрашивает у мамы: «А где дедушка? Он спит в земле?».
– Он спит, – говорила мать.
– Он уморился? – спрашивал Митя.
– Уморился, – отвечала мать. – Он всю жизнь землю пахал, а зимой плотничал, зимой он сани делал в кооперацию и лапти плел; всю жизнь ему спать было некогда.
– Мама, разбуди его! – просил Митя.
– Нельзя. Он осерчает.
– А папа тоже спит?
– И папа спит.
– У них ночь?
– У них ночь, сынок.
– Мама, а ты никогда не уморишься? – спрашивал Митя и с боязнью смотрел в материнское лицо.
– Нет, чего мне, сынок, я никогда не уморюсь. Я здоровая, я нестарая… Я тебя еще долго буду растить, а то ты у меня маленький.
Заключительный пазл спектакля – трагикомичный «Третий сын», на котором зал начинает смеяться. Тут и непривычный шепелявый рассказчик, читающий платоновскую прозу то под балалайку, то нараспев, словно в церкви, и почти пантомимная игра актёров (Степан Азарян, Артём Дубра, Ирина Обручкова, Леонид Булдаков, Сергей Новосад, Кирилл Власов, Сергей Шадрин, Никита Юшков, Алексей Ермошкин). Труп матери-старухи, лежащий на столе, сооружен с помощью символичной горы железных тарелок (из которых мать потчевала своих сыновей), обёрнутой пуховым платком, материнских вещей да валенок. За тем же столом, где стоял гроб, большая семья будет снова хлебать из тарелок щи. И это по-платоновски. Достаточно вспомнить главного героя повести «Сокровенный человек» Фому Пухова, который «на гробе жены варёную колбасу резал, проголодавшись вследствие отсутствия хозяйки».
Соединившись в одном спектакле, платоновские сюжеты звучат в устах молодых актеров продолжением мысли Мандельштама о том, что смысл нашего существования в борьбе с пустотой и небытием. Тем небытием, которое способен преодолеть только человек благодаря своему великому «несмотря ни на что».
){kind=link}