Корреспондент РИА «Воронеж» собрала самые интересные фрагменты выступления режиссера.
«С картины "Время первых" меня уволили»
– С картины я не ушел, а был уволен. Почему уволен? Потому что плохо сделал свою работу. Я человек, не умеющий снимать коммерческое кино, особенно если речь идет о широкоэкранных фильмах. Современное широкоэкранное кино – это, помимо творчества и художничества, – математика, потому что приоритетом для них являются кассовые сборы. Это означает, что фильм в каком-то смысле должен быть универсальным, он должен привлечь максимальное количество зрителей. Материал, который сделал я, не имел коммерческого потенциала. Поэтому было принято решение уволить меня с этой картины, и это справедливо. Другое дело – что это нужно было сделать сразу, а мы работали почти год: поскольку Тимур Нуруахитович (Бекмамбетов – РИА «Воронеж») был в Америке и снимал картину «Бен-Гур», а Евгений Витальевич (Миронов – РИА «Воронеж») как номинальный продюсер таких решений не принимал. Я работал в установленных рамках – это было не авторское кино. Как мне сказали, в получившейся картине от меня не осталось ничего, кроме сцены с крепким чаем. Для себя я решил: нужно браться за то, что ты делать умеешь, и не браться за то, чего не умеешь.
Я не смотрел фильм «Время первых» – не в состоянии возлагать на себя такую эмоциональную нагрузку. Если фильм получился, я буду завидовать, а если не получился, я буду расстроен. Поэтому принял для себя решение сейчас не смотреть картину – наверное, посмотрю ее гораздо позже.
«Я панически боюсь обсуждения моей личности»
Моя картина «Дурак» – это наколеночная картина, она в полном смысле слова сделана кустарно, как и картина «Майор». Совсем другие мощности – творческие, продюсерские, денежные – были задействованы при съемке «Левиафана» Андрея Звягинцева. Я до панической атаки боюсь обсуждения моей личности. Для меня это параллельный мир. Есть хорошая рязанская пословица: «Труба пониже – дым пожиже». Я хорошо знаю Звягинцева, это человек другого уровня культуры, интеллекта, который размышляет библейскими категориями. Не знаю, что у него в голове творится, но я одной ногой заглянул туда, и вот уже третий год не могу выбраться из этих экзистенциальных размышлений. Лучше бы я картошку сажал, честно вам скажу.
Я вообще не поклонник современного искусства, хотя сам им занимаюсь. «Левиафан» – во многом очень четко продуманная маркетинговая история. Картина боролась за право поехать на Каннский кинофестиваль, потому что все консервативное российское киносообщество было против. У Андрея до этого было «Возвращение», «Изгнание», «Елена». Это человек, который является лицом авторского российского кинематографа на Западе.
Сравнивать картины мои и Андрея – особо нечего, потому что у нас разные задачи. У меня они чисто математически еще не сформулированы. Именно потому, что я еще сам как художник не сформулировался экзистенциально. Андрей – внешне спокоен, он – человек-скала. А я – как Гришка Мелихов – то с теми, то с этими. У меня иногда голова надвое разрывается. Как говорили в комедии «Свадьба в Малиновке», если так дальше пойдет, то я тоже разбегусь во все стороны. Поэтому я пытаюсь на ощупь, по наитию, обсуждать те проблемы, которые назрели в обществе, но у меня очень часто ощущение, что я не имею права этого делать, потому что у меня не сформирован язык, видение и – самое главное – взгляд на эти вещи. Поэтому картина «Левиафан» по всем параметрам гораздо масштабнее. И слава Богу – «Дурак» пусть сидит в интернете. Я боюсь всех этих обсуждений, кто диссидент, кто нет. Это же дурдом, через что пришлось пройти Андрею! Если бы меня так полоскали, я бы не выдержал – повесился бы. Я ведь еще не пьющий.
«Я не успел переварить двойные стандарты киноиндустрии»
Я снял фильм «Майор» из хороших побуждений. Но, когда приехал в Канаду, мои бывшие земляки сказали мне: «Спасибо вам за фильм, теперь мы точно знаем, что сделали правильно, что уехали из России». Меня бросило в холодный пот. Я только семь лет в профессии, и до сих пор не переварил всех тонкостей подводных камней, двойных стандартов, которые постигают художника, а тем более, художника, который снимает проблемное кино. Я стал ездить с этой картиной по разным зарубежным фестивалям, и понял, что мне аплодируют не потому, что фильм хороший, а потому, что все подумали: «Вы все показали как есть – мы никогда не вернемся в Россию». Я себя чувствовал очень неловко. Если бы я снял такую картину специально, я бы давно жил где-нибудь в Париже. Но я здесь. Мне советуют: не снимай проблемного кино. Но тогда я буду снимать «Кубанских казаков»: жрать нечего, а у нас свиньи в яблоках. Если говорить о внешней политике России, то, конечно, не надо, чтобы об нас ноги вытирали. А внутри страны – сами знаете, что происходит. Живем мы хреново.
«Метод» – не мой фильм»
«Метод» – это не мой фильм, это фильм Александра Цекало. Он называет себя шоураннером (от англ. showrunner). Это человек, который создает мир картины, атмосферу, основную драматургию, креатив – все то, что определяет, каким будет сериал. Сериал – это длинная дистанция. Шоураннеры очень ценятся, потому что могут делать несколько сериалов подряд. Но они не могут находиться на съемочных площадках, кричать «Камера! Мотор!». Я же был режиссером-исполнителем. По этому же принципу построено производство всех сериалов последних лет. Например, скоро выйдет сериал «Спящие», где я тоже выступаю в роли режиссера-исполнителя, а в роли шоураннера – продюсер Елена Лапина.
«Снимать кино теперь можно при свете зажигалки»
Когда кино снимали на пленку, это был сложный технологический процесс. Снять фильм можно было только на «Мосфильме». Натуру снимали в павильонах. Технологически процесс съемки стал абсолютно легким. Настройки любой современной камеры (в которой число ISO – 20000) позволяют снимать кино хоть при свете зажигалки. А раньше для этих целей требовалось специальное оборудование. Чтобы снять социальное кино, не нужно перекрывать улицы, как это делали раньше. Если хотите снять осмысленное кино, берете артистов, два стула, стол – и снимаете. Обратите снимание: все авторские картины – очень дешевые, например, такие фильмы, как «Ганди», «Танцы с волками».
«Актерство – это опасно»
– Если бы мне предлагали роли в кино, я, может быть, и за сериалы не брался бы. Это более простой кусок хлеба. Но меня не снимают, ни одного звонка в последнее время не было. У меня, может, нет той харизмы, которая необходима, чтобы быть ведущим, топовым артистом, но если бы звали, я бы снимался. Что касается актерства как профильной профессии, не уверен: в принципе, все артисты – ненормальные люди, потому что копаются в себе. Некоторые настолько завираются сами себе, что их лица превращаются в маски. Актерство, если им заниматься всерьез, – опасная профессия. Заниматься актерством серьезно – это расшатывать нервы.
«Мой сценарный язык – нереалистичный»
Я не могу согласиться с тем, что мои фильмы реалистичны. Реалистичность – это способ повествования, это язык. У меня в фильмах почти все артисты – из щепкинского училища – это Денис Шведов, Борис Быстров. Все такие театральные и фактурные! И сценарный язык – шукшинский, складный: сели, выпили, дернули, встали. Поэтому в смысле реалистичности я соглашусь с Антоном Долиным: «Так складно в России еще не разговаривали». Если я найду какой-то ключ, который позволит оставаться честным в смысле высказывания, и в то же время это будет приносить пользу в духовном смысле, тогда я обрету ощущение спокойствия. Я чувствую, что надо прийти к тому, о чем пел Цой в песне «Легенда»: «Жизнь стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать».
Об общежитии в фильме «Дурак»
Почему в общежитии в фильме «Дурак» я решил показать «упырей»? Помните библейскую притчу о том, что Господь больше радуется одному раскаявшемуся грешнику, чем 99 праведникам? Любой здравомыслящий, хорошо зарабатывающий человек спросит: «А зачем их вообще спасать? Это же отбросы». Когда начинается это рассуждение, кто-то (может быть, дьявол?) начинает незаметно подкрадываться к тебе и говорить: «А ты, значит, не отброс?». Помните притчу про Иова? Бог дал – Бог взял. Сегодня ты здоров, а завтра ты можешь оказаться на их месте, и у тебя будет псориаз или рак, или от тебя жена уйдет. А почему? Потому что человек слаб, он не управляет своей жизнью. Единственное, что он может, – посочувствовать, проявить милосердие и надеяться на то, что он поступает правильно. А вот уверенные в себе люди, являющиеся эталонами успешной жизни, у меня вызывают опасения.
«Ненависть – это дьявольщина»
Жить с таким ощущением, с которым жил Алексей Балабанов, – трудно. Уныние – смертный грех. С ним надо бороться. Это ублажение собственного эгоизма, собственной злости: меня обидели – и я вам всем докажу. Самое большое, что может сделать человек – не продолжать делать зло, не мстить. Да, нельзя позволять ездить на себе, но исходить надо из того, что человек по сути своей – хороший. Самая наша большая проблема – мы очень часто ненавидим друг друга искренне, считая, что это правильно. Но ненависть разрушает. Не бывает благородной рыцарской ненависти. Это дьявольщина, как и мизантропия и апатия.
«Положительные эмоции приходят через труд»
Мне часто приходится слышать про деградацию – в кино, на телевидении. Вам мешает очень много рекламы? Отключите ее. Хотите вкусно поесть? Не покупайте шаурму. Придите домой, почистите картошечку, овощи, разморозьте мясо, пожарьте, потушите – подождите два часа. Если ты не хочешь быть потребителем в негативном смысле, больше работай. Над собой.
Зачем сидеть в соцсетях и оскорблять друг друга? Если хочешь чего-то сказать своему обидчику, поезжай в другой город, найди его, позвони ему в дверь и скажи все, что о нем думаешь, в лицо. Так же интереснее! Все виртуальное не требует духовных и физических затрат. Как говорил главный герой моего любимого фильма «Форрест Гамп», «когда мне плохо – я бегу». Хотя бы это надо делать. «Не позволяй душе лениться».
Опасаться надо людей, которые все делают ради денег. Человек не может делать все ради цифры. У него – ограниченный отрезок времени, он умрет. Ничего туда не заберешь. Все, что можешь здесь накопить, – это эмоции, и лучше, если они будут положительные, чем отрицательные. А положительные эмоции всегда получаешь через труд, через преодоление. Люди всегда живут чуть лучше, чем жили раньше. Мы постепенно поймем, что нам не нужны «Макдональдсы» и захотим просто пожевать щавель.
Справка РИА «Воронеж»
Юрий Быков – российский кинорежиссер, сценарист, актер. Родился 15 августа 1981 года в Новомичуринске Рязанской области. В 2005 году окончил актерский факультет ВГИК, после чего играл в театрах (МХАТ, Et Cetera, Театре Луны, Театре Российской Армии), кино и телесериалах. Был режиссером сериала «Станица», но ушел со съемочной площадки, так как не хотел «снимать халтуру». Режиссер фильмов «Начальник», «Жить», «Майор», «Дурак», сериалов «Инкассаторы» и «Метод». Юрий Быков снял две трети фильма «Время первых», но был отстранен от проекта. Как актер играл в фильмах «Ключи от счастья», «Майор», сериалах «Дикий», «Ранетки», «Метод» и др. В 2016 году учредил кинокомпанию «Кода».
){kind=link}