«В июле 1942 моей бабушке было 28 лет, у нее было трое мальчиков: Володя (три года), Валя (пять лет) и Эдик (восемь лет). Моего папу звали Валя. Жили они на перекрестке проспекта Труда и Московского проспекта. 5 июля воронежцы поняли, что скоро в город войдут немцы. Паника у мирного населения усилилась. Но была слабая надежда, что город удержат, ведь оставшимся некуда было бежать. Их никто не ждал, не было ни еды, ни транспорта. В городе была полная анархия. Информации о положении на фронте не было, только слухи о продвижениях немцев. Город горел, его уже не тушили. Жители прятались от бомбежек, а в моменты затишья растаскивали из разбитых складов и магазинов любые ценности, в первую очередь продукты. Еда была самой большой ценностью».

«Бабушка несла на руках трехлетнего дядю Володю, а мой папа и дядя Эдик бежали сзади и несли чайник и бидон с маслом. Возле управления ЮВЖД они услышали, что мост взорвался. Толпа ринулась по улице Ленина к бродам через реку – где-то между Северным мостом и санаторием Горького. Они попытались переправиться вброд. Но было глубоко, и младшие дети не смогли перейти сами, а оставить их на берегу и переправить по одному на своих плечах бабушка побоялась. Папа рассказывал, что люди предлагали перевезти детей на лодке и подождать бабушку с младшим на левом берегу, но она боялась потерять детей в толпе и отказалась. Еще несколько раз пробовали переправиться вброд, но не получилось. Они вернулись в дом на проспекте Труда. Немцы с 7 по 10 августа эвакуировали население из города, и моя бабушка и ее дети пошли с толпой людей в сторону Курска. Они преодолели пешком 50 км до станции Курбатово, где был фильтрационный лагерь. Оттуда их отправили в трудовой лагерь в Германию. В Воронеж они вернулись в 1944 году».