В пятницу, 20 июня, жители деревни Большедмитровка Подгоренского района торжественно открыли новый памятник на братской могиле, где покоятся эвакуированные в 1941 году жители Донбасса, погибшие при бомбежке железнодорожного состава. Новый мраморный монумент появился на месте прежнего, проржавевшего и облупившегося, во вторник, 17 июня. Корреспонденты РИА «Воронеж» побывали в Большедмитровке и узнали, почему местные жители так трепетно относятся к событиям давно закончившейся войны.
Бомбы Красного озера
Деньги на новый памятник житель Большедмитровки Николай Краснобородько вместе с сотрудницей районного ДК Надеждой Жуйковой начали собирать около года назад. Кто-то из подгоренцев дал 100 рублей, кто-то двести. Так всем миром и насобирали часть от необходимых 18 тысяч рублей. Другую добавил местный депутат. На старом памятнике давно появилась ржавчина, да и краска облупилась. Зато остается свежей память о страшной истории, которая случилась здесь 73 года назад.
– Летом 1941 года (точной даты сегодня уже никто не скажет) в нескольких километрах от нашей деревни фашисты разбомбили эшелон, в котором ехали эвакуированные шахтеры Донбасса и члены их семей, в вагонах было и шахтное оборудование. Разбомбленный эшелон после растащили паровозами – часть его утянули на станцию Подгорное, часть притянули сюда – в Большедмитровку, где на сельском кладбище и похоронили погибших. Сколько человек точно лежит в этой братской могиле не помнит уже никто. Знаю точно: счет идет на десятки, – рассказал Николай Краснобородько.
Очевидцев этой трагедии сегодня в живых не осталось.Пенсионер из Подгорного, 67-летний Михаил Бурьян, знает о случившемся со слов отца, Василия Константиновича, умершего в 1985 году. А в первый год Великой Отечественной войны он был машинистом, одним из тех, кто растаскивал вагоны разбомбленного эшелона.
– Мой батя рассказал об этой трагедии всего один раз, незадолго до своей смерти. Тот воинский эшелон шел на Лиски, а отцовский поезд должен был выходить из Подгорного следом за ним.Только его что-то долго не выпускали со станции. Потом прибежал станционный комендант и начал ругаться с комендантом военного эшелона, который вел мой отец. Кричит: «В четырех километрах от Подгорного возле Красного озера разбомбили эшелон, надо растащить горящий состав!». Отец отцепил паровоз, и за семь минут домчал туда. Вода в заболоченном озере была красной от крови, вдоль насыпи валялись руки, ноги, головы. У того эшелона поломался паровоз, и он встал, а тут четыре немецких самолета начали его утюжить. Рассказал мне об этом мой отец и потом за сердце долго держался,
– Старики рассказывали, что погибших хоронили наши земляки и те немногие, кто уцелел после бомбежки эшелона. В этой братской могиле лежит никак не меньше полусотни человек, а может, и больше. Мы за ней, как можем, ухаживаем: убираем мусор, цветы на День Победы приносим сюда, – рассказала корреспонденту РИА «Воронеж» пенсионерка из Большедмитровки, Валентина Юрченко.
Последний выживший
…История этого короткого мгновения войны замыкается аж на Дальнем Востоке. Там, в Хабаровском крае, живет единственный человек, имеющий непосредственное отношение к этой трагедии – 73-летний Виктор Чернышов. Его мама была одной из немногих, кто уцелел после бомбежки состава с эвакуированными жителями Юго-Востока Украины. Спустя два месяца она родила сына – Виктора.
– Это муж моей тетки, – рассказал Николай Краснобородько. – Его мать, ехавшая тем эшелоном, была на седьмом месяце беременности. Когда случилась эта трагедия, она уцелела, остановилась у кого-то из местных жителей, а через два месяца родила сына. Потом она ходила с местными жительницами по лесам собирать грибы, ягоды и после одного из таких походов не вернулась. Может, на мине подорвалась, никто этого не помнит, как и ее имени. Малыша взяли в свою семью местные жители Чернышовы, дали ему свою фамилию, вырастили его. В 1964 году он женился на местной девушке Маше и уехал по комсомольской путевке на Дальний Восток, где и живет до сих пор. Всю жизнь он крутил баранку, а в родные места приезжал в последний раз, по-моему, лет 15 тому назад.
Корреспонденты РИА «Воронеж» позвонили Виктору Ивановичу на другой конец страны прямо с кладбища и рассказали о том, что стоят возле новенького памятника на дорогой для него братской могиле.
– Это – дорогой подарок для меня, не ожидал. Не знаю, сколько еще мне отпущено прожить, но обязательно постараюсь еще раз приехать в родные места. Кто знает, вдруг в этой могиле похоронен мой отец, имени и фамилии которого я не знаю,
Другая война
Пока рабочие из подгоренской похоронной конторы заканчивали монтаж памятника, к могиле подошла гражданка Украины, мать шахтера из Донецка – Андрея, Мария Стыденко. Она положила на могилу букетик полевых цветов и помолчала.
Мария Стыденко – уроженка Большедмитровки. В молодости уехала на Украину, вышла замуж, осела под Донецком. В Подгоренском районе осталась ее престарелая мать. Мария Тихоновна старалась навещать ее каждый год. Но теперь у нее другие хлопоты. Мария Стыденко собирается получать вид на жительство, чтобы оформить российское гражданство.
– Я боюсь оставаться на Украине. Сын и дочь переезжать в Россию пока не собираются, а мне просто страшно у себя дома. И в том, что я – жительница нынешнего Донбасса – стою перед памятником, установленном погибшим жителям Донецка, наверное, есть особый смысл. Ведь у нас сейчас тоже боевые действия, и гибнут люди,
