«Путч» в Воронеже: затишье перед бурей
«Конец эпохи» – это проект РИА «Воронеж», в котором мы вспоминаем о развале СССР и событиях, которые ему предшествовали. В прошлом выпуске мы рассказали, как жители региона выбирали первого президента РСФСР и какие надежды возлагали на Бориса Ельцина. В этом выпуске расскажем, какие настроения царили в коридорах воронежской власти накануне августовского путча 1991 года и как пережил эти дни Воронеж.
Обновление кадров
К 1990 году в Воронеже сформировались все условия для многопартийности: появились либерал-демократы, республиканцы, социал-демократы, демократы. Они вошли в объединение «Демократическая Россия» и завершили формирование политической оппозиции КПСС.
Как отмечает политолог Владимир Инютин, в самой КПСС были как представители консервативного, так и демократического крыла.
Как отмечает политолог Владимир Инютин, в самой КПСС были как представители консервативного, так и демократического крыла.
Владимир Инютин, политолог:
– В Воронежской области это были отголоски ветра перемен, который шел из центра.
Бывший лидер движения «Демократическая Россия» в Воронеже, депутат облсовета Виктор Давыдкин отмечает: консерваторы к перестроечным процессам относились негативно.
Виктор Давыдкин, бывший лидер движения «Демократическая Россия» в Воронеже:
– К президенту СССР Михаилу Горбачеву они относились как к предателю, но открыто об этом не говорили.
Перестройка потребовала серьезного обновления кадров в местных органах власти. Продуктом ее «первой волны» стал Геннадий Кабасин, который в 1987 году был избран первым секретарем Воронежского обкома КПСС. Его предшественник, Вадим Игнатов, управлял областью 12 лет.
Александра Глухова, политолог
– Кабасин был человеком с установками перестройки. Чтобы оценить ситуацию в области, он сам заходил в магазины, смотрел, как в них обслуживается население, как себя ведут продавцы.
А в 1990 году, в ходе второй волны обновления руководящих кадров, первым секретарем обкома был избран Иван Шабанов. Как пишет в своей книге «Остров невезения» историк Павел Кабанов, его предшественник, Геннадий Кабасин, не умел выступать на публике. Народ же жаждал видеть в руководстве областью людей открытых и публичных.
“
«Шабанов отличался доступностью, коммуникабельностью, отзывчивостью и вообще считался оратором. Мог говорить длинно, подчас нелогично, зато живо, без бумажки»
Вскоре после избрания Ивана Шабанова в среде номенклатуры начались интриги. «Разборки» внутри партии выплескивались на страницы газет. Газета «Молодой коммунар» опубликовала материал, говорящий о незаконном получении квартир вторым секретарем обкома Вячеславом Зарубиным и председателем облисполкома Иваном Ивлевым. Разразился скандал. Через неделю в «Коммунаре» вышел еще один компромат, на этот раз на Геннадия Кабасина, которому поставили в вину то, что он жил не в служебной квартире, а на обкомовской даче в Репном.
Иван Шабанов устроил коллегам «публичную порку» на заседании обкома. В результате Ивлев и Кабасин лишились своих должностей. Зарубин, который был в отъезде, перевелся в Москву. На освободившееся место председателя облисполкома пришел Виктор Калашников.
Иван Шабанов устроил коллегам «публичную порку» на заседании обкома. В результате Ивлев и Кабасин лишились своих должностей. Зарубин, который был в отъезде, перевелся в Москву. На освободившееся место председателя облисполкома пришел Виктор Калашников.
Время пустых прилавков
В 1990-1991 году, на фоне насыщенной политической жизни и свободы слова, обстановка в стране была напряженной и тревожной. Из-за проводимых в СССР экономических реформ, предусматривающих постепенный переход на рыночные рельсы, производство промышленной и сельскохозяйственной продукции сократилось, а доходы населения упали. По стране прокатилась волна забастовок и протестов. Самыми яркими из них стали забастовки шахтеров. В апреле 1991 года «Воронежский курьер» пишет о том, что бастующие шахтеры Ростовской области, не дождавшись встречи с Горбачевым, выступили за переход под юрисдикцию РСФСР. В помощь горнякам движение «Демократическая Россия» собрало 20 тыс рублей, которые отправили вместе с гуманитарной помощью.
В магазинах государственной торговой сети прилавки были пустыми, с каждым днем росли очереди. Наряду с ними появились частные магазины, но купить в них продукты и одежду большинство воронежцев позволить себе не могло.
Весной 1991 года «Воронежский курьер» пишет не только о дефиците товаров, но и о резком повышении цен на продовольствие. Рядом с ними – заметки, говорящие о выросшем уровне преступности, нападении на инкассаторские машины.
В апреле 1991 года «Воронежский курьер» писал об открытии на ул. 9 Января магазина одежды «Забота» – магазина «для бедных». «Слава Богу, что мы, наконец, нашли в себе мужество признать собственную нищету», - писали журналисты. При магазине создают «народный банк одежды и обуви», вещи в котором выдаются бесплатно.
Президент СССР Михаил Горбачев, который пытался маневрировать между консерваторами и демократами, не предпринимал решительных действий, и это раздражало не только его оппонентов, но и сторонников.
В магазинах государственной торговой сети прилавки были пустыми, с каждым днем росли очереди. Наряду с ними появились частные магазины, но купить в них продукты и одежду большинство воронежцев позволить себе не могло.
Весной 1991 года «Воронежский курьер» пишет не только о дефиците товаров, но и о резком повышении цен на продовольствие. Рядом с ними – заметки, говорящие о выросшем уровне преступности, нападении на инкассаторские машины.
В апреле 1991 года «Воронежский курьер» писал об открытии на ул. 9 Января магазина одежды «Забота» – магазина «для бедных». «Слава Богу, что мы, наконец, нашли в себе мужество признать собственную нищету», - писали журналисты. При магазине создают «народный банк одежды и обуви», вещи в котором выдаются бесплатно.
Президент СССР Михаил Горбачев, который пытался маневрировать между консерваторами и демократами, не предпринимал решительных действий, и это раздражало не только его оппонентов, но и сторонников.
Александра Глухова, политолог:
– Обильное говорение Горбачева начинало «напрягать» даже его сторонников. Он разбудил надежды, всем хотелось, чтобы за свободой слова стояли и материальные улучшения, но этого не было. В магазинах были пустые прилавки, слова Горбачева не подкреплялись делами. Рубль уже обесценился, началась инфляция: люди получали свои обычные зарплаты, но за них нечего было купить. В воздухе висело напряжение.
В то же время тревожной была ситуация в союзных республиках, которые жаждали отделиться от СССР. Межнациональные вооруженные конфликты вспыхивают на Кавказе, в Средней Азии, республиках Прибалтики. Из «горячих точек» в Воронеж устремились беженцы из Таджикистана, Баку, Прибалтики, Молдовы, Грузии, Казахстана. В июле 1991 года «Воронежский курьер» писал о том, что в области проживало порядка 6 тыс. переселенцев.
Иван Шабанов, экс-губернатор Воронежской области:
– Те годы невозможно вспоминать без содрогания. В республиках прокатилась волна массовых убийств, погромов, изнасилований. Налицо была политика открытого попустительства развала государства. О какой демократии можно было говорить?
«Мы требовали чрезвычайного положения»
Представители консервативного крыла КПСС требовали от Михаила Горбачева вернуть в страну плановую экономику и ввести чрезвычайное положение. Среди них был директор Воронежского мехзавода Георгий Костин. В декабре 1990 года вошел в ассоциацию директоров крупных госпредприятий, которые выступали против перехода СССР на рельсы рыночной экономики, приватизации госпредприятий и требовали от Горбачева предпринять меры по срочной стабилизации экономики. Президентом ассоциации директоров был избран директор свердловского завода им. Калинина Александр Тизяков, а Георгий Костин стал его первым замом. Всего в объединение вошло больше 3 тыс человек.
Свои требования крупные руководители высказали на собрании в Кремлевском дворце, которое прошло 6-7 декабря 1990 года. Как вспоминает Георгий Васильевич, про то собрание «Голос Америки» сообщил: «Советские директора устроили «холодный душ» для своего президента».
Свои требования крупные руководители высказали на собрании в Кремлевском дворце, которое прошло 6-7 декабря 1990 года. Как вспоминает Георгий Васильевич, про то собрание «Голос Америки» сообщил: «Советские директора устроили «холодный душ» для своего президента».
Георгий Костин, экс-директор Воронежского мехзавода:
– Горбачев был хитрым. Он понял, что игнорировать директорский корпус нельзя. С тех пор он начал устраивать с нами встречи на постоянной основе.
Сам Георгий Васильевич был активным участником нескольких встреч с президентом СССР в Кремле. Они продолжались с января по апрель 1991 года.
Георгий Костин:
– Каждую встречу он начинал со слов: «Мужики, помогите мне спасти страну – кругом предатели!»
По его словам, на встречах Горбачев признавал необходимость введения в стране чрезвычайного положения. Но когда его объявит, не говорил. И все время жаловался на своего соперника, президента РСФСР Бориса Ельцина – например, на его пьянки и даже попытку самоубийства.
Георгий Костин:
– На встрече, которая прошла в конце марта, Александр Тизяков сказал: «Михаил Сергеевич, дай нам команду, мы к утру подготовим программу чрезвычайного положения. Введешь его – и в стране будет порядок». Горбачев схватил его за плечо: «Не спеши! Я же тебе говорил: введем чрезвычайное положение, всему свое время».
В апреле Георгия Костина и нескольких членов совета пригласили на пленум ЦК КПСС, который проходил в Кремле. Там же объявили, что «Михаил Сергеевич созрел – он просит написать чрезвычайное положение».
Георгий Костин:
– Мы спустились вниз и подготовили программу. В ней было 19 пунктов с жесткими мерами по наведению порядка в стране. Например, мы требовали восстановить госплан, который в конце 1990 года перестал работать, ввести вооруженную охрану поездов, везущих продовольствие – на тот момент их грабили.
Программу директора писали вручную, страницы передавали президенту республики Казахстан, члену ЦК КПСС Нурсултану Назарбаеву, который в свою очередь носил их Горбачеву.
Георгий Костин:
– Когда мы все написали, к нам подошел Горбачев, обнял за плечи Тизякова и меня и сказал: «Спасибо вам за все. Вы сделали важнейшее дело». Горбачев пообещал, что указ о введении чрезвычайного положения он одобрил, он будет подписан, его предстоит подписать республикам. А 3 мая указ будет напечатан в газетах.
Указ, действительно, был напечатан в «Правде», но не 3, а 17 мая. В нем из 19 пунктов наведения в стране порядка, подготовленных директорами заводов, было всего пять лозунгов, авторство которых принадлежало окружению Горбачева.
Георгий Костин:
– В том указе не было написанной нами оценки политической и экономической ситуации. А пять пунктов были подготовлены горбачевскими советниками еще до начала Пленума.
По словам Георгия Васильевича, после той истории он перестал верить Горбачеву и больше не ездил в Кремль. О деталях будущего ГКЧП и его датах он не знал.
«Диктатура не пройдет!»
Чрезвычайное положение, о подготовке которого знал Георгий Костин, было провозглашено с 19 по 21 августа 1991 года. Позже эти события вошли в историю как «августовский путч» – государственный переворот, во время которого власть в стране перешла в руки Государственного комитета по чрезвычайному положению СССР (ГКЧП).
В комитет вошли представители высшего руководства СССР, среди них - вице вице-президент Геннадий Янаев, министр обороны Дмитрий Язов, председатель Совета министров Валентин Павлов, глава МВД Борис Пуго, председатель КГБ Владимир Крючков. Официальная версия гласит, что 18 августа «путчисты» отстранили от власти президента СССР Михаила Горбачева, который находился на отдыхе в Крыму. По телевидению объявили, что Горбачев болен, поэтому власть перешла в руки вице-президента СССР Янаева.
В комитет вошли представители высшего руководства СССР, среди них - вице вице-президент Геннадий Янаев, министр обороны Дмитрий Язов, председатель Совета министров Валентин Павлов, глава МВД Борис Пуго, председатель КГБ Владимир Крючков. Официальная версия гласит, что 18 августа «путчисты» отстранили от власти президента СССР Михаила Горбачева, который находился на отдыхе в Крыму. По телевидению объявили, что Горбачев болен, поэтому власть перешла в руки вице-президента СССР Янаева.
Александра Глухова, политолог:
– Когда начался путч, было непонятно, что с Горбачевым: то ли его изолировали на даче в Форосе, то ли он задержался там по своей воле, заняв хитрую позицию.
Иван Шабанов, экс-губернатор Воронежской области:
– По сути дела, Горбачев как гарант Конституции самоустранился. Я не верю в версию, что его изолировали и оборвали связь.
Главной задачей ГКЧП было сохранить Советский Союз и сорвать подписание нового союзного договора между республиками СССР, по которому Союз прекращал свое существование – на его смену должна была прийти конфедерация Союз Суверенных государств.
Основные действия путча развернулись в Москве. Танки и БТРы окружили Белый дом – здание Верховного Совета. Его оборону взяли в свои руки президент РСФСР Борис Ельцин и председатель Верховного Совета РСФСР Руслан Хасбулатов. На подмогу им вышли тысячи безоружных москвичей, которые построили баррикады. Штурма так и не случилось, но три человека все же погибли.
Основные действия путча развернулись в Москве. Танки и БТРы окружили Белый дом – здание Верховного Совета. Его оборону взяли в свои руки президент РСФСР Борис Ельцин и председатель Верховного Совета РСФСР Руслан Хасбулатов. На подмогу им вышли тысячи безоружных москвичей, которые построили баррикады. Штурма так и не случилось, но три человека все же погибли.
Михаил Карпачев, историк :
– Было ощущение абсурда: для чего в Москву внезапно ввели войска? Давать отпор интервентам и вражеским войскам? Члены ГКЧП показали свою власть, но как будто хлопнули кувалдой по комарам.
Информация о событиях, происходящих в Москве, до регионов доходила с трудом – телецентр в Останкино, телеграф, радиостанции были окружены войсками. Комитет запретил выпуск демократических газет, ограничил работу телевидения и радио России, были запрещены митинги.
Воронеж 19 августа оказался в информационной изоляции. По центральному телевидению показывали балет «Лебединое озеро», который прерывался сообщениями диктора, зачитывавшего акты ГКЧП.
Но информационную «блокаду» прорвали воронежские депутаты-демократы и журналисты «Воронежского курьера». 19 августа на площади Ленина собрался стихийный митинг, на котором демократы зачитывали указы президента РСФСР Бориса Ельцина – в них действия ГКЧП объявлялись незаконными, а должностные лица предупреждались об уголовной ответственности в случае выполнения требований путчистов. В руках митингующих были лозунги: «Диктатура не должна пройти! Диктатура не пройдет!».
На митинге раздавали и экстренный выпуск газеты «Воронежский курьер» с указами президента. К слову, по словам тогдашнего главного редактора «Курьера» Валерия Попова, тот экстренный спецвыпуск пришлось печатать нелегально.
Воронеж 19 августа оказался в информационной изоляции. По центральному телевидению показывали балет «Лебединое озеро», который прерывался сообщениями диктора, зачитывавшего акты ГКЧП.
Но информационную «блокаду» прорвали воронежские депутаты-демократы и журналисты «Воронежского курьера». 19 августа на площади Ленина собрался стихийный митинг, на котором демократы зачитывали указы президента РСФСР Бориса Ельцина – в них действия ГКЧП объявлялись незаконными, а должностные лица предупреждались об уголовной ответственности в случае выполнения требований путчистов. В руках митингующих были лозунги: «Диктатура не должна пройти! Диктатура не пройдет!».
На митинге раздавали и экстренный выпуск газеты «Воронежский курьер» с указами президента. К слову, по словам тогдашнего главного редактора «Курьера» Валерия Попова, тот экстренный спецвыпуск пришлось печатать нелегально.
“
– Утром 19 августа возле редакции стояли машины КГБ, в них сидело человек пять. Они крутились у здания весь день, пока мы трудились. Дело в том, что «сверху» поступила разнарядка – ничего не печатать. Поскольку типографии были закрыты, печатать газету пришлось на заводе «Тяжмехпресс», гендиректором которого был Александр Ковалев.
Информацию из Москвы журналистам передавали по телефону находящиеся в Москве народные депутаты РСФСР и СССР. Среди них был воронежец Виктор Балала, который провел три дня путча в осажденном танками парламенте. Он же диктовал по телефону указы президента РСФСР Бориса Ельцина.
В дни путча в редакции раздался звонок с угрозой. Человек на том конце провода посоветовал журналистам и редактору «самим намыливать себе веревки, не дожидаясь, пока этого сделают компетентные органы». Но все же у журналистов были и защитники. Когда по Воронежу поползли слухи о том, что «Курьер» закрыт, а журналисты арестованы, в редакцию стали приходить добровольцы, которые предлагали взять «курьеровцев» под свою охрану. Среди них были демобилизованные солдаты, офицеры-отставники, воины-афганцы, спортсмены.
В дни путча в редакции раздался звонок с угрозой. Человек на том конце провода посоветовал журналистам и редактору «самим намыливать себе веревки, не дожидаясь, пока этого сделают компетентные органы». Но все же у журналистов были и защитники. Когда по Воронежу поползли слухи о том, что «Курьер» закрыт, а журналисты арестованы, в редакцию стали приходить добровольцы, которые предлагали взять «курьеровцев» под свою охрану. Среди них были демобилизованные солдаты, офицеры-отставники, воины-афганцы, спортсмены.
«Ждали, что в Воронеж введут войска»
Штаб-квартирой демократических сил Воронежа стало здание горисполкома (ныне – мэрии): здесь депутаты-демократы и члены «ДемРоссии» заняли две комнаты на втором этаже. Здесь же приняли решение создать Комитет защиты законной власти. Лидером демократического движения Воронежа стал руководитель движения «Демократическая Россия» Виктор Давыдкин.
Виктор Давыдкин, бывший лидер движения «Демократическая Россия» в Воронеже:
– Мы поставили перед собой задачи – взаимодействовать с местной властью, информировать население (наши соратники были в Белом доме), создавать стачечные комитеты, чтобы мирно, не применяя оружия, противодействовать незаконным действиям путчистов.
По словам Виктора Алексеевича, в Воронеже в дни августовского путча затих в ожидании – что будет дальше? Чтобы не было кровопролития, Виктор Давыдкин от имени Комитета попросил начальника гарнизона «не делать резких движений». И военные не вводили войска в город.
Виктор Давыдкин:
– Надо сказать, что к нам активно шли люди, которые предлагали помощь. На второй или третий день ко мне пришли молодые военные и сказали, что готовы с оружием защитить власть. Но я сказал: «Спасибо, ребята, но нет».
На все три дня путча штаб-квартирой демократических сил продолжало оставаться здание горисполкома. Ночевать приходилось там же.
Виктор Давыдкин:
– Мы готовились к худшему сценарию – ждали, что в Воронеж войдут танки, и нас арестует КГБ. На ночь мы запирались. Мы решили ночевать там, чтобы нас не взяли по домам, поодиночке. Однажды ночью я проснулся от шума техники. Думал: «Ну все, это танки». Но, выглянув в окно, обнаружил, что это поливальные машины.
Демократы держали связь с руководством области.
Виктор Давыдкин:
– Был момент, когда председателю облсовета Виктору Калашникову стало плохо, он обратился за помощью к медикам. Я подумал, что он собирается сложить с себя полномочия и сказал ребятам: «Если Калашников ляжет в больницу, готовьтесь к тому, что, возможно, нам придется взять на себя обязанности управления областью».
20 августа Виктор Калашников устроил в обкоме встречу с народными депутатами СССР, РСФСР и журналистами. Он сообщил, что в области нет оснований для введения чрезвычайного положения и призвал считать нормативные акты президента России Ельцина обязательными для исполнения.
Виктор Давыдкин:
– Калашников стоял перед выбором – поставить на ГКЧП или Ельцина? В итоге поставил на Ельцина – и не прогадал.
После того как в ночь на 21 августа в Москве, во время защиты Белого дома, погибло трое молодых людей, члены КГЧП отдали приказ о выводе войск из Москвы. В тот же день из Крыма в Москву вернулся Михаил Горбачев. Члены ГКЧП были арестованы.
В Воронеже 22 августа на площади Ленина движение «ДемРоссия» и депутаты горсовета провели митинг победителей. Вечером над зданием обкома взвился новый государственный флаг – российский триколор. Позже, вслед за обкомом триколоры появились и над остальными административными зданиями.
В Воронеже 22 августа на площади Ленина движение «ДемРоссия» и депутаты горсовета провели митинг победителей. Вечером над зданием обкома взвился новый государственный флаг – российский триколор. Позже, вслед за обкомом триколоры появились и над остальными административными зданиями.
Замерли в ожидании
Историки и политологи оценивают позицию представителей областных властей во время путча как выжидательную – те ждали «развязки».
Михаил Карпачев, историк:
– Местные власти выжидали, что же будет дальше. У одних был страх, у других надежда, третьи были в растерянности.
Александра Глухова, политолог:
– Мне кажется, что в Воронеже власть не была на стороне Ельцина. Ее представителей сковывала партийная дисциплина, выучка – держаться действующей власти.
Историк Николай Сапелкин считает, что сдержанность руководства региона оказалась мудрой. И в этом заслуга первого секретаря обкома Ивана Шабанова. Благодаря его гибкости, Воронеж пережил тревожные события мирно.
“
– В других регионах начались резкие движения, «сведение счетов». А у нас даже напечатанные на газетных страницах портреты Ельцина, которые висели в кабинетах обкома партии и обкома комсомола, со стен не срывали.
Сам Иван Михайлович Шабанов подтвердил, что Воронеж пережил путч спокойно.
Иван Шабанов, экс-губернатор Воронежской области:
– Помню, что я поздно вышел с работы. У памятника Ленину стояла небольшая группа демократов. Я подошел к ним, мы мирно побеседовали. Поэтому не надо было никого разгонять, давить, мобилизовывать силовые структуры.
Отголоски августовского путча почувствовали и в ВГУ. Александра Глухова вспоминает: в те дни ректор ВГУ Владимир Гусев получил из Москвы приказ, в котором ректоров призывали взять под охрану военные кафедры, на базе которых хранилось оружие. Владимир Гусев отдал приказ взять военную кафедру под охрану. А после окончания путча сторонники Ельцина обвинили его в том, что он выполнял указ незаконной власти. По мнению Александры Глуховой, этот поступок показал демократов в некрасивом свете.
Александра Глухова, политолог:
– Актив университета встал на сторону ректора – ведь ректор выполнил административное распоряжение, которое пришло из Москвы, со стороны союзного правительства. Но это не означало, что он поддерживал переворот. Со стороны демократов это была попытка провести черту: «кто не с нами, тот против нас».
«Горбачев знал о ГКЧП»
А что же было с Георгием Костиным, который знал о подготовке ГКЧП? 19 августа он встретил у себя на даче. Приехавший к нему водитель сообщил, что власть перешла в руки ГКЧП, в который вошли министр общего машиностроения СССР Олег Бакланов и бывший директор свердловского машиностроительного завода имени Калинина Александр Тизяков.
После известия о ГКЧП Георгий Костин отправился на мехзавод. На вопросы коллег, что делать дальше, он призывал соблюдать спокойствие и продолжать работать. В тот же день Костин связался по телефону с Баклановым и Тизяковым. Александр Тизяков сообщил ему, что Горбачев «дал добро» на введение чрезвычайного положения, но просил это сделать без него. После этого отправился на свою дачу в Форос.
По словам Георгия Костина, Михаил Горбачев с самого начала знал о готовящемся ГКЧП – он его организовывал.
После известия о ГКЧП Георгий Костин отправился на мехзавод. На вопросы коллег, что делать дальше, он призывал соблюдать спокойствие и продолжать работать. В тот же день Костин связался по телефону с Баклановым и Тизяковым. Александр Тизяков сообщил ему, что Горбачев «дал добро» на введение чрезвычайного положения, но просил это сделать без него. После этого отправился на свою дачу в Форос.
По словам Георгия Костина, Михаил Горбачев с самого начала знал о готовящемся ГКЧП – он его организовывал.
Георгий Костин:
– Все люди, которые организовали ГКЧП, были государственниками, никто из них не держался за свой карман. Они хотели процветания государства и верили в генерального секретаря. Они думали: «Он скомандует – мы выполним». Горбачев сказал им: «Мне неудобно. Я уеду – а вы все делайте сами». Но потом их «сдал». Горбачев рассчитывал на то, что останется у власти, а Ельцина приберет к рукам.
После поражения ГКЧП на Георгия Костина посыпались доносы в организации путча. Его несколько раз вызывали в прокуратуру России. В качестве доказательства причастности к ГКЧП ему показали черновики положения о чрезвычайном положении. Костин не скрывал, что он был среди его авторов.
– Наши записи в прокуратуру передал Горбачев, - уверен Костин.
Тем не менее, расследование дела Костина завершилось благополучно: он не лишился должности директора завода и остался на свободе, в отличие от своих соратников, Олега Бакланова и Александра Тизякова.
Членам ГКЧП сочувствовал и Иван Шабанов. По его мнению, августовский путч был «робкой попыткой спасти государство».
– Наши записи в прокуратуру передал Горбачев, - уверен Костин.
Тем не менее, расследование дела Костина завершилось благополучно: он не лишился должности директора завода и остался на свободе, в отличие от своих соратников, Олега Бакланова и Александра Тизякова.
Членам ГКЧП сочувствовал и Иван Шабанов. По его мнению, августовский путч был «робкой попыткой спасти государство».
Иван Шабанов:
– Принято считать, что ГКЧП разрушило Союз. Это ложь. На мой взгляд, ГКЧП выполнял волю народа, это не заговорщики. Все видели, куда катится страна, что надо наводить порядок. Что это за заговорщики, которые сами поехали на дачу к Горбачеву в Форос, чтобы посоветоваться с ним? По большому счету, их надо поблагодарить.
По мнению Ивана Михайловича, единственная ошибка, которую допустили члены ГКЧП, – ввели войска на улицы Москвы. В этом не было необходимости. По мнению бывшего первого секретаря обкома, Михаил Горбачев сразу после роспуска ГКЧП обязан был ввести в стране чрезвычайное положение.
– Махровый предатель – вот кто такой Горбачев, - уверен Иван Шабанов.
– Махровый предатель – вот кто такой Горбачев, - уверен Иван Шабанов.
Возвращение партократов
После подавления путча власть в стране плавно перетекла от союзного президента, Горбачева, в руки президента РСФСР Бориса Ельцина.
Михаил Карпачев, историк:
– Это означало, что Советский Союз зашатался. При этом никто особенно не ощущал, что происходит развал страны.
Александра Глухова, политолог:
– После провала ГКЧП Ельцин стал действовать как главная фигура на политической сцене. Он начал унижать Горбачева. Это выглядело низко – как сведение личных счетов.
После провала путча в Воронеже, как и по всей стране, произошло демократическое обновление власти. КПСС была объявлена под запретом, произошла так называемая департизация, а все партийное имущество национализировано.
Иван Образцов, экс-зампредседателя горисполкома:
– Мне не нравилось, что партию обвинили во всем. Все, кто стоял на ответственных должностях и управлял селом, колхозом, районом, областью – все эти люди были в обязательном порядке членами партии. В этом ничего зазорного не было, люди не виноваты в том, что существовала такая структура. На них начались гонения и преследования.
Вслед за упразднением партийных органов в регионах стали создаваться администрации, которые формировались на базе бывших исполкомов. Виктор Давыдкин был назначен на новую должность – полномочного представителя Президента России. А на должность первого главы администрации Воронежской области Борис Ельцин назначил Виктора Калашникова.
Но строить новый административный аппарат оказалось не из кого. Демократы, многие из которых были преподавателями вузов, не захотели идти во власть. И главе области Виктору Калашникову ничего не оставалось, как сформировать команду из представителей бывшей номенклатуры. Главы районов были просто переназначены на новые должности. Поэтому в Воронежской области департизации как таковой не произошло, а к власти вернулись те, кто еще недавно был ее частью. Как отметила Александра Глухова, в политику вернулись опытные партократы.
Но строить новый административный аппарат оказалось не из кого. Демократы, многие из которых были преподавателями вузов, не захотели идти во власть. И главе области Виктору Калашникову ничего не оставалось, как сформировать команду из представителей бывшей номенклатуры. Главы районов были просто переназначены на новые должности. Поэтому в Воронежской области департизации как таковой не произошло, а к власти вернулись те, кто еще недавно был ее частью. Как отметила Александра Глухова, в политику вернулись опытные партократы.
Александра Глухова, политолог:
– При Ельцине обновление политической элиты произошло только на 50%. В регионах же 70% «новой» элиты имели номенклатурное происхождение.
Автор текста: Анастасия Сарма
Фото: Михаил Кирьянов, Андрей Архипов, из Государственного архива общественно-политической истории Воронежской области
Фото: Михаил Кирьянов, Андрей Архипов, из Государственного архива общественно-политической истории Воронежской области