Группа «Браво» в Воронеже отметила 30-летие большим концертом в Event-Hall Сити-парка «Град» в субботу, 29 ноября. Под зажигательный бит московских стиляг бодро плясали полторы тысячи воронежцев. Музыканты тоже не отставали. Весело прыгали и танцевали вместе со своими инструментами, только успевая их менять: гитары нескольких видов и форм, мандолины, саксофоны, ударные, тромбон, флейты, бубны и маракасы. Лидер коллектива Евгений Хавтан устроил пробежку по зрительному залу, а саксофонист, устав дудеть, в финале концерта рухнул на пол.
После выступления Евгений Хавтан ответил на вопросы корреспондента РИА «Воронеж». Артист рассказал, какая музыка сегодня затмила русский рок, какие подарки считает пошлыми и почему ходит на репетиции в домашних тапочках.
– «Браво» – одна из самых жизнерадостных групп на нашей сцене. Как вам удается столько лет сохранять оптимизм?
– Наши концерты – это особая зона. Когда вокруг все так кисло, серо и плохо, мы стараемся сделать так, чтобы два часа концерта стали энергетическим зарядом для всех, кто к нам пришел. Дарим хороший посыл и настроение, и сами становимся счастливее. Это взаимный процесс. Нас часто спрашивают: "Откуда столько сил?". Просто мы занимаемся любимым делом. Девяносто девять процентов людей в мире занимаются тем, что им не нравится, а у нас счастливый случай. «Браво» взрослеет, а наша публика молодеет, здорово же! В Питере и Москве к нам вообще одна молодежь ходит. У многих наших коллег, начинавших с нами в 80-е, зрители с пузами в основном: рассядутся, и никого не поднимешь танцевать. Так что у нас еще не все потеряно! К тому же у нас замечательная публика. Поэтому я без опаски всегда выхожу в зал. Люди любят, когда артист к ним подходит, они хотят его поближе увидеть и поэтому так радуются. Это самый важный момент в концерте получается. Может, я идеализирую, но у нас очень хороший зритель, редко бывают инциденты с пьяными. Есть другие концерты, куда можно пойти напиться и набить кому-то морду. Для этого существует много «прекрасных» артистов.
– В каком самом необычном месте приходилось выступать? Сергей Шнуров рассказывал, что однажды его позвали играть в бане: там закоротило оборудование, и он чуть не погиб.
– Мы в таких экстремальных местах не играем. Как и на предвыборных кампаниях. А вообще, лучшие места для выступлений те, где собираются зрители, которые тебя любят.
– Есть у вас рецепт, как написать стопроцентный хит?
– Я его не знаю. Иначе бы выдавал хиты один за другим. Это не так просто.
– У вас есть песня «36.6», записанная с панк-группой «Тараканы!». Как возник этот неожиданный дуэт?
– У меня не так много друзей среди звезд, а солист «Тараканов!», Дима Спирин, входит в число моих приятелей. Я ему показал мелодию, она у меня давно лежала, он предложил написать стихи. Текст получился отличный. Сейчас эту песню играем и мы, и Димина группа, только они исполняют ее в тяжелой обработке. Интересно, наверное, получится, если мы поменяемся с «Тараканами!» аранжировками.
– Кстати, сеть аптек с таким названием существует, песня могла бы стать отличной рекламой.
– Хорошая мысль! Если они не обанкротятся, надо им предложить.
– В каком направлении вы точно никогда не будете играть?
– В трэш-метале у нас точно не получится. Жанр сложный.
– Как думаете, у «Браво» есть достойная смена? Где та «молодая шпана»?
– Много хороших групп появилось. Из рок-н-ролльных мне очень нравится киевская «Руки в брюки» – потрясающая рокабилльная команда. Потом, Яна Блиндер, Надя, Mana Island, Motorama. Если они еще на английском петь перестанут и перейдут на русский, вообще шляпу перед ними сниму. Это моя главная претензия к ним. А вообще на самом деле рок отступает очень сильно. Это мое мнение. С роком плохо все. Рэп идет.
– Сами не хотите рэп в песни добавить?
– Мы не сможем. Есть уже артисты-рэперы, которые нашли современный язык, способный привлечь публику. И они звучат намного актуальнее, чем весь нынешний рок вместе взятый. Наши русские рокеры, которые были символом поколения, смотрятся на их фоне бледно. Потому что рэп сегодня звучит драйвовей и понятней.
– Когда собираетесь порадовать поклонников новым альбомом?
– Альбом готов процентов на 60-70, выпустим в начале 2015 года. Он будет отличаться от предыдущих, хотя многие считают, что мы играем одну и ту же длинную песню всю жизнь. Но даже если этот альбом, по мнению слушателей, не будет ничем отличаться, если мы в нем останемся сами собой, – тоже будет здорово.
– Предыдущая ваша работа – «Мода» – вышла на виниле, остальные пластинки переиздавать будете?
– Обязательно! Как раз хотим следующий альбом издать на виниле. После того, как мне удалось вернуть авторские права на старые песни, я теперь могу беспрепятственно сам заниматься перевыпуском. Новые пластинки появятся наiTunes, а старые будут переизданы на виниле. Хотя винил – это все-таки больше для себя. Сейчас все говорят, что он вернулся, что это хит продаж, но на самом деле винил – просто милая вещица, которую приятно взять в руки, подарить кому-нибудь.
– Звук тоже будете переписывать?
– Да, сделаем ремастеринг. Эти старые записи не остались на пленке, они все в цифровом виде, поэтому сложный вопрос, как их мастерить. Никто тогда не думал, что в будущем они могут кому-нибудь пригодиться. Мы записывали пластинки и не знали, что их можно переиздать потом.
– Где репетируете? У вас своя студия?
– Так как я живу за городом, у меня есть гараж, ребята ко мне приезжают, и мы там репетируем. Я в домашних тапочках спускаюсь – очень удобно! Репетируем два-три раза в неделю. Сейчас готовим новогодний акустический концерт к 30 декабря, будем играть на маленькой такой эксклюзивной площадке. С нами еще струнный ансамбль, хор из 25 человек и много всяких экзотических инструментов. Это будет очень необычная программа для зрителей. А все деньги с концерта мы отдадим на благотворительно
– У вас большая коллекция гитар, уже к сотне приближается. А какая для вас самая дорогая?
– Первая, которую мне купили родители. Классическая шестиструнная с нейлоновыми струнами. Она до сих пор хранится у меня.
– Никто не просил продать?
–Я в последнее время не продаю. Это часть меня. Продавать гитары – все равно, что друзей предавать.
– А вы сами готовы отдать большие деньги ради гитары кого-то из своих кумиров?
– Нет. Я собираю гитары не потому, что на них играл кто-то из селебрити. Просто мне интересен звук этих гитар. Я играю на них – на концертах или в студии, когда записываюсь.
– Ваша дочь Полина интересуется музыкой?
– Она точно не пойдет по моим стопам. И это хорошо. Зачем ей это надо?
Иногда бывает стыдно смотреть на детей известных родителей. Папа - артист, ребенок тоже на сцене поет или в кино играет. И что из этого получается? Хотя есть приятные исключения. Например, Никита Пресняков. Но я точно не хочу делать из своей профессии семейный бизнес. Полина будет журналистом. Это самая несчастная профессия в мире. Когда она закончила 10 классов, попросила выбрать ей институт поближе к дому. Мы привыкли ей все выбирать: одежду, когда она маленькая была, обои в спальне - так и с профессией получилось. По иронии судьбы, ближайшим к дому оказался ВГИК. Она пошла туда и сама поступила. Будет киножурналистом.
– А вас в кино никогда не звали сняться?
– Меня?! Нет, не звали. Я вижу, как играют некоторые люди, и понимаю, что могу не хуже. И в этом весь ужас. Не хочу пополнять ряды артистов, занимающихся не своим делом.
– Уже решили, как будет Новый год отмечать?
– У нас есть хорошая, крепкая традиция – не отмечать Новый год на сцене. Не путать семью и музыкальный бизнес, быть дома с близкими.
– Группа «Несчастный случай» рассказывала, как однажды им в гробовозке Новый год встречать пришлось.
– Нет, так экстремально – это не наш стиль. Не наш жанр.
– Подарки близким купили?
– Мои близкие сами знают, где им взять подарки,– в сейфе. Но сюрпризы я тоже делать люблю. Я сужу по себе: каждый день рождения мне дарят кучу хлама. Причем от души. Но никогда тебе не подарят то, что ты хочешь на самом деле. Сказать человеку, что это мне дарить не надо, неприлично. А деньги дарить пошло. Поэтому у нас в группе лучшим подарком считается виниловая пластинка. Это самый ходовой товар последние лет пять.
){kind=link}