Заброшенные хутора: как пустеют воронежские деревни. Пинчук

 РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях умирающих хуторов и деревень региона. Журналистов интересует, останутся ли эти населенные пункты на карте Воронежской области через 10-15 лет или исчезнут вместе с последними жителями. Корреспонденты РИА «Воронеж» отправились на хутор Пинчук Россошанского района.

Пинчук, который входит в состав Евстратовского сельского поселения, находится в паре километров от завода «Минудобрения». Дым из труб жители умирающего хутора видят каждый день.

В Пинчуке постоянно живут всего пять человек: две семьи – Юриных и Фоминых, и Леонид Данченко. Ни Юрины, ни Фомины не являются старожилами хутора, и дома их журналисты не застали – жизнь семей связана с Россошью. Малую родину гостям показал главный хуторянин – 64-летний Леонид Данченко.

По словам Данченко, Пинчук основал в начале XIX века переселенец из Херсонской губернии, безногий Тимофей Пинчук, который приехал с шестью сыновьями и дочерью. По одной из версий, которая очень нравится Леониду, основатель хутора – дальний родственник зятя второго президента Украины Леонида Кучмы, миллиардера Виктора Пинчука, деды и прадеды которого якобы тоже родом с Херсонщины.

– Я изучил историю своей семьи, – рассказывает Леонид Данченко. – Мой дед Даниил Иванович воевал в Первой мировой, с 1914 по 1917 год был в немецком плену, всегда с удовольствием вспоминал те годы: в Германии к нему относились хорошо, несмотря на статус военнопленного. Потом в 30-е годы у него на паях со знакомым была мельница в Евстратовке, которую, разумеется, отобрали в период коллективизации. А одна из моих бабушек, Ефросинья Марковна, как и Тимофей Пинчук, родом из-под Херсона. Мой батя Григорий Данилович в Великой Отечественной повоевал меньше года. В одном из своих первых боев он попал под бомбежку и десять часов пролежал присыпанный землей, без сознания, ему раздробило руку.

Леонид родился и вырос на Пинчуке, где в лучшие для хутора 60-е годы XX века – насчитывалось 25 дворов. Данченко 14 лет отработал на заводе «Минудобрения», который начинали строить в 1974 году. По плану Пинчук должен был стать заводской территорией, хуторян собирались выселять, а хутор – сносить, как и нескольких окрестных. Но снос не состоялся.

Пинчук оставили на карте, но – в окружении корпусов химкомбината с одной стороны, с другой – полей, по краям которых росли абрикосы, персики, яблоки, черешня – сады колхоза «Заречье». Сады вырубили в 80-х. С третьей стороны прямо к огороду Леонида Данченко примыкает огромное болото, поросшее камышом, отделяющее Пинчук от Евстратовки. Летом на болоте горит камыш, и тогда Леонид невольно становится пожарным.

– Лет сорок назад на его месте был заливной луг, а теперь – почти пять гектаров болота. У меня богатый выбор: либо принюхиваться к дыму, идущему от химкомбината, либо – дышать дымом от горящего камыша, – говорит Данченко.

– В 70-80-е у нас тут было весело, праздники отмечали всем хутором, а теперь кто в Россошь или Воронеж уехал, кто умер. Тут жили хуторяне – Мищенковы, Лукашовы, Данченко, а теперь я один из коренных жителей остался, – сетует Леонид.

Данченко, шофер по специальности, после химкомбината работал водителем в Россоши.

Заработал квартиру, но, выйдя на пенсию, все равно вернулся в саманный – из блоков, в которых глина смешивается с соломой – родительский дом.

Дом его отец Григорий Данилович и мать Мария Андреевна сложили в 1964 году. Россошанскую квартиру Леонид оставил дочке, у которой своя семья.

С женой, с которой прожил 25 лет, Данченко разошелся.

На выходные к нему приезжает дочь Мария с мужем и четырехлетняя внучка Дашенька.

Леонид практически не пьет, лишь по большим праздникам может позволить себе немного пива.

Магазина и школы в Пинчуке никогда не было: цивилизация – в крупной Евстратовке. Зато несколько домов Пинчука выкупили под дачи жители Россоши.

И место не самое живописное: с одной стороны – вечный индустриальный пейзаж за окном, с другой – болото, ни речки, ни прудика, лишь поля да дальние посадки. Но что-то крепко держит Леонида на хуторе – может быть, история Пинчука, которую он отлично знает.

– У нас в годы войны немцы стояли, – рассказывает хозяин, жаря пышные оладьи на сковородке. – После войны немецкий штабной автомобиль в яме нашли с трофейными часами. Моя бабушка взяла шесть штук и выменяла их на шесть стаканов пшена, чтоб детей кормить – так ее чуть в лагерь не отправили за это.

– В двухстах метрах от хутора стояла скирда сена. Когда итальянцы со Сталинграда отступали, шли мимо Пинчука – говорят, 18 человек к ней прижались, чтоб согреться, да так стоя и замерзли насмерть. Тут их и похоронили. А еще – деды говорили – как-то весной в годы войны такой подъем воды был в нашей Черной Калитве, что в километре от хутора протекает – аж дома залитыми стояли. И вот в печь одного куреня с Дона заплыла натуральная живая щука, килограммов на десять. Вот радости-то хозяевам было! – делится хуторскими легендами Данченко.

Леонид показывает немецкую каску, висящую на сучке дерева во дворе, потом идет задавать корм двум свиньям, которых выкармливает для семьи своей дочери.

Кроме свиней, в хозяйстве Данченко – шесть котов и две небольшие собачонки. Из старого тракторного колеса умелый хозяин сделал емкость для воды.

В гараже стоит 16-летняя «Ока» – за год Леонид наезжает на ней не более тысячи километров. Пару раз в месяц мотается в магазин в Евстратовку, еще реже – в Россошь.

В сарае – дрова, которыми Данченко зимой топит печь: газа в Пинчуке нет. Чтобы пламя веселей разгоралось, у хозяина припасены две корзины вылущенных кукурузных початков.

На хуторе всего восемь домов. Дядька Данченко, заслуженный строитель России Александр Лукашов, использует свой дом под дачу. Под настроение Лукашов нарисовал на нем купола храмов, чем перепугал нового почтальона: женщина с опаской интересовалась у местных, не поселился ли в Пинчуке бывший зек.

В гараже у Леонида пылится новенькая вывеска «Пинчук дом №1» – ее хотели повесить на его дом перед недавними думскими выборами. Но дом Леонида совсем не первый, хотя теперь за ним других жилых нет вовсе. Забор у другого дома, где живут его соседи, украшает мозаика из пробок.

Но главная достопримечательность хутора – 20-метровый дуб, посаженный, как гласит местная легенда, основателем хутора Тимофеем Пинчуком. Выходит, что дереву не менее 200 лет.

Леонид по бурелому подводит гостей вплотную к стволу диаметром метра в три. В дерево кто-то забил костыли, которыми рельсы прибивали к дубовым железнодорожным шпалам.

Данченко до сих пор не знает, кому потребовалась эта лестница в небо.

Прощаясь с журналистами, Леонид показывает в своем дворе черешню, которую посадил 6 апреля 2012 года, спустя несколько дней после рождения внучки Дашеньки.

– С того дуба наш хутор начинался, а черешня продолжает его, – рассуждает хозяин. – Теперь отсюда никуда уже не тронусь. Так и будем век втроем доживать – дуб, черешня и я.