Заброшенные хутора: как пустеют воронежские деревни. Панково

РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях умирающих хуторов и деревень региона. Журналистов интересует, останутся эти населенные пункты на карте через 10-15 лет или исчезнут вместе со своими последними жителями. Очередной выпуск спецпроекта – о хуторе Панково Каменского района, где постоянно живут семь человек.

Хутор Панково относится к Карпенковскому сельскому поселению и находится в 7 км от его центра – села Карпенково. Если по трассе Воронеж – Луганск ехать на юг, в сторону Россоши, то указателя «Панково» возле дороги не увидишь – вместо него стоит указатель «Шумейки».

– Дело в том, что раньше это были два отдельных хутора: Панково (он находится справа от асфальта, и сейчас в нем нет ни одного жилого дома) и Шумейки, которые расположены точно напротив, через дорогу. В советское время из-за укрупнения двум хуторам дали одно название – Панково. А что касается указателя «Шумейки» возле трассы, то его поставили в память о старом названии хутора. А на картах сегодня Шумеек вы не найдете, – пояснила глава Карпенковского сельского поселения Валентина Белоусова журналистам РИА «Воронеж».

Панково было основано в начале ХIХ века переселенцами из Карпенково. В 1900 году здесь в десяти дворах жили 72 человека. В те годы на хуторе было два общественных здания и четыре ветряные мельницы. В 2009 году здесь жили уже 23 человека. Само название Шумейки произошло от фамилии местного помещика – то ли Шумейко, то ли Шумейкина, – имевшего наделы земли в этих местах.

Асфальт доходит лишь до начала хутора – раньше тут были начальная школа и магазин, но от них не осталось даже фундамента. Единственная хуторская улица – Чапаевская – раздваивается наподобие рогатины. В самом ее конце живут пенсионеры Василий Артеменко и Александра Кислицина, которым по 80 лет.

Несмотря на то что Василий Маркович и Александра Федоровна прожили вместе уже 60 лет, нажили троих детей, пятерых внуков и двоих правнуков, официально они не расписаны. В молодости Василий несколько месяцев был женат, у молодых жизнь не задалась, и они разбежались, не оформив развода.

– Мы с дедом вместе прожили столько лет, что нынче столько и не всякий человек проживет, – улыбается Александра Кислицина. – В лучшие годы тут было до 40 дворов, а когда в перестройку колхоз развалился, люди разбежались. Раз в неделю из Россоши к нам приезжает автолавка с продуктами, дети помогают, так что живем мы неплохо, только сил уже нет никаких, потому в хозяйстве, кроме курочек, мы никого не оставили.

Александра Федоровна долгие годы проработала полеводом в здешнем колхозе имени Чапаева.

Василий Маркович в колхозные времена трудился чабаном. В семейном альбоме стариков есть черно-белый снимок молодцеватого хозяина верхом на коне посреди овечьего стада.

Полвека назад хозяин слыл лучшим гармонистом округи. И это несмотря на то, что, еще будучи мальчишкой, он лишился трех пальцев на руке, когда, как и его ровесники, раскапывал из земли военные боеприпасы. Теперь дед Василий почти ничего не слышит, но больше всего любит взять с подоконника глиняную фигурку гармониста, напоминающего киношного Ивана Бровкина, и вспомнить молодость.

Еще несколько лет назад неподалеку от дома стариков гремела музыка и слышались пьяные крики.

– Соседка наша приехала из Россоши, купила рядом дом, и начались пьянки-гулянки, житья нам от них не было, – вспомнила Александра Федоровна. – Да только случилась у них беда, с тех пор мы и живем спокойно.

После очередной пьянки 14 мая 2015 года 55-летняя женщина облила своего 32-летнего сожителя бензином для бензопилы и чиркнула спичкой. Через пять дней мужчина, получивший 65% ожогов тела, скончался в реанимации. Женщина получила десятилетний тюремный срок.

Сегодня в этом доме окна и двери распахнуты настежь, внутри полно старых вещей – иконы на стенах, книги, видеокассеты, что-то осталось из мебели. Кажется, что хозяева покинули жилище совсем недавно и скоро вернутся.

Соседка пенсионеров, 80-летняя Александра Панкова, живет одна: ее супруг Николай Павлович умер 26 лет назад. Он работал трактористом, поранил ногу, в ранку попал мазут, началось заражение.

– У меня двое детей, десять внуков и двое правнуков, – сообщила Александра Панкова. – В колхозе я работала с 12 лет, перепробовала все: была дояркой, свинаркой, свекловичницей. Здесь, в Шумейках (по-старому), живу десять лет. До того жила через трассу в Панково, но тут продавался дом, хоть люди вокруг были, а там уже никого не оставалось.

Несмотря на то что войну хозяйка встретила совсем ребенком, она хорошо запомнила один ее эпизод:

– Отец пошел на фронт, а нас у мамы, ее звали Стефанидой, осталось десять детей. А немцы уже наступали, тогда она нас спрятала в погреб к соседке. Та шумит ей: «Осторожно, картошку не передавите там!». Так, в погребе рядом с картошкой, мы и ховались (диалектный вариант слова «прятались». – Прим. РИА «Воронеж») от оккупантов.

На печке Александры Григорьевны стоит 20-литровый чугунок, в нем она греет воду, чтобы мыться и стирать белье.

Дети и внуки зовут ее к себе, но Александра Панкова, как и все ее ровесники, отвечает отказом и никуда с родины уезжать не собирается.

Соседка Панковой, 70-летняя Валентина Степнова, хранит дома необычную память о своем муже Николае Васильевиче, умершем в 2009 году: его громадный портрет, датированный 1976 годом, с перечислением всех трудовых заслуг. Такие изображения передовиков раньше вешали либо в ДК, либо возле сельсовета. Николай Васильевич был знаменитым на всю округу трактористом-передовиком, имел массу грамот и других наград.

Старики нажили двоих детей, троих внуков и двоих правнуков.

– Когда был жив мой дед, мы держали и корову, и поросят, и уток с гусями, а теперь у меня лишь козы да куры, – сказала пенсионерка. – Куда мне одной всего столько… Раньше, до 1980 года, мы жили на той стороне асфальта – в Панково, потом переехали сюда, в Шумейки, которых официально уже вроде как и нет.

Необычная судьба у старейшей хуторянки – 85-летней Марии Артеменко. 

С ней живут племянница Валентина с мужем Анатолием, которые вот уже десять лет как приехали из Челябинска и не торопятся возвращаться в цивилизацию. Валентина, уроженка Панково, в молодости уехала на Урал и надолго осела там.

– Я приехала сюда дохаживать мою маму Анну Ивановну, родную сестру Марии Ивановны, – рассказала Валентина. – Она умерла в 2012 году, а я подумала: на кого тетку оставлю? Своих детей у них с мужем, бывшим колхозным бригадиром Иваном Григорьевичем (он умер в 2007 году), никогда не было, ухаживать за ней совсем некому. Не в дом престарелых же ее отдавать! Так мы тут и остались. В нашей квартире в Челябинске живут дети, а мы с мужем тут – на моей родине.

Главная достопримечательность этого дома – деревянный сундук, который в 1950-х годах сделал известный на всю округу мастер из Карпенково. Это бывшее приданое хозяйки дома.

– Когда будущий муж свататься пришел и мы сговорились, то мои родители посоветовали мне полный сундук старых тряпок набить, а сверху положить немного приданого – тогда в колхозах мы жили бедно, и приданого у невест почти не было. А так кажется, что сундук вроде полный. Когда муж понял, что приданого у меня с гулькин нос, рассмеялся и обнял меня. «Проживем, Маруся, не горюй!» – сказал. Так и прожили с ним 65 лет как один день, – всплакнула Мария Ивановна.

– Не горюй, баба Маня, проживем, – эхом повторила за ней племянница Валентина.