Заброшенные хутора: как пустеют воронежские деревни. Хутор N

РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях хуторов и деревень Воронежской области. Журналистов интересует, останутся ли эти населенные пункты через 10-15 лет на карте региона или же исчезнут со своими последними жителями. Журналисты РИА «Воронеж» отправились на один из хуторов Павловского района, расположенный неподалеку от места, где река Битюг впадает в Дон.

Мы специально не называем хутор, где живет один 92-летний Петр Руденко. Сын главного героя публикации, 54-летний Василий Руденко, попросил журналистов не уточнять название хутора, где прошло его детство и где его отец находится абсолютно один.

– Батя живет в глухомани, и к нему иногда заезжают подозрительные люди. Я сам дважды в день – утром и вечером – навещаю отца, привожу ему продукты, а иногда гоняю чужаков. Но мало ли что может произойти, когда меня не окажется рядом, – объяснил Василий корреспондентам РИА «Воронеж». Василий живет в большом селе в нескольких километрах от дома отца.

К хутору ведет по лугу еле заметная автомобильная колея. Она вбегает в густые заросли клена и неожиданно упирается в старенькую хатку единственного жителя.

Журналисты наведались на хутор вместе с членами участковой избирательной комиссии в день выборов депутатов Государственной думы в воскресенье, 18 сентября. Петр Никитович заранее написал заявление о том, что хочет проголосовать на дому, поэтому с раннего утра ждал людей с избирательной урной.

Членов участковой избирательной комиссии привез к отцу Василий Руденко на старенькой «Ниве». Наталья Харченко и Татьяна Доценко приветствовали ветерана Великой Отечественной войны и коротко зачитали ему информацию о партиях и депутатах-одномандатниках.

Ветеран не стал задерживать гостей – поставил «галочки» на двух бюллетенях.

Нетвердой рукой хуторянин просунул свернутые бумажки в прорезь избирательной урны и проводил членов комиссии, довольных тем, что население хутора показало 100% явку на думских выборах 2016 года.

Петр Никитович прожил здесь всю жизнь. Во времена СССР на хуторе, растянувшемся на 1,5 км по затапливаемой в период паводков Доном и Битюгом долине, было около 60 дворов, начальная школа, клуб, магазин. Теперь здесь лишь густые заросли клена и поросшие травой развалины.

Хутор, по одной из легенд основанный беглыми казаками в XVII веке, окончательно опустел примерно в 2000-м году. Осталась только семья ветерана войны Руденко.

Анна Ивановна умерла в 2015 году. С тех пор дед живет один.

– Я каждый день прошу батю, чтобы он бросил свое хозяйство и переехал ко мне в село, – говорит Василий Руденко. – Дом большой, жить ему есть где. А он упирается: не хочу, мол, и все тут! Зимует он в моем доме, а как чуть потеплеет, говорит: «Все, вези меня домой!» Пора бы ему махнуть рукой на эту хату, на покосившиеся сараи.

– Тут я хозяин, а дома у сына он мной командовать будет. Не по мне это! Ничего, мне тут и одному хорошо. Васька вон часто приезжает, еду привозит, помогает по хозяйству. Да какое оно у меня это хозяйство: несколько уток, парочка кур да и все. Тут на хуторе родился, тут и умру, –уверен Петр Никитович.

Умереть хозяин мог еще в 40-е прошлого века. С 1943 по 1945 год он воевал с немцами, закончил войну в Берлине и остался служить в армии до 1948 года.

Петр отправился добровольцем на фронт в 19 лет. Начал воевать под Курском, прошел Белоруссию, Польшу, Германию. Был разведчиком-кавалеристом. Все эти годы рядом с ним был его верный конь Салон, отметину от копыт которого дед до сих пор носит на щеке. Ночью конь испугался близкого разрыва снаряда, взвился на дыбы и задел копытом хозяина по лицу.

Другую «память» о войне ветеран всю жизнь держит при себе – в предплечье правой руки. Небольшой осколок немецкого артиллерийского снаряда до сих пор можно нащупать под кожей. Но после того «пустячного», как он сам говорит, ранения лихой разведчик Петька Руденко даже не попал в госпиталь. Лечиться было некогда, когда кругом фронт.

Два брата Руденко: Тихон и Иван – погибли на войне. Петр же не только выжил, но и сказочно «разбогател» на всю жизнь.

– С войны я привез свою жену Анну, с которой мы прожили 67 лет, – рассказал хозяин. – Она была родом из Курской области, а встретился я с ней в Восточной Пруссии в 1948 году. Она с матерью переехала из голодной Курской области в сытную Восточную Пруссию в 1947 году. Так поступали некоторые советские семьи сразу после окончания войны. Мое сватовство было коротким. Познакомились, а через несколько дней предложит выйти замуж. Аня согласилась. Вскоре мы приехали сюда, на мою родину. Дай бог каждому такую жену: умелая, работящая.

У Петра и Анны родились два сына. Старший Иван недавно умер, а Василий ухаживает за отцом.

Есть три внука и два правнука – семья у Петра Руденко большая.

Лет 15 тому назад Петра Никитовича накануне 9 Мая пригасили в сельский ДК, чтобы поговорить с Владимиром Путиным. Президент лично из Кремля обзванивал российских ветеранов. Но то ли деду сообщили об этом слишком поздно, то ли транспорта не нашлось – с главой государства ветеран так и не побеседовал.

В память о молодости дед Петро иногда надевает свой пиджак со своими орденами и медалями.

Порой рассматривает благодарности от командования, от самого главкома Сталина, датированные 1944-1945 годами.

Несколько лет тому назад президент Белоруссии Александр Лукашенко прислал персонально Петру Руденко как воину, освобождавшему Белоруссию, белую рубашку и несколько маленьких бутылочек фирменной водки.

Ту водочку ветеран «уговорил» за несколько месяцев, а рубаху его жена спрятала где-то в сундуке. Найти теперь довольно проблематично.

– Лет 20 назад Битюг, протекавший в полукилометре от моего домика, поменял русло. Вода ушла из колодцев. Поливать огороды стало совсем нечем, поэтому последние старики поспешили переехать отсюда к детям, а мы с бабкой остались тут доживать. Теперь ее нет, и если я уеду к Василию, то, значит, предам ее. Так что теперь это моя последняя вахта – вахта военного разведчика-кавалериста Руденко, – грустно шутит Петр Никитович.

Этот дом Петр строил вместе с Анной в 1950-х годах. Тогда Петр крепко поссорился со своими родителями, сам не помнит уже из-за чего. Родители в строительстве помогать не стали, и Петр с женой все сделал сам.

Несколько лет назад последние уцелевшие брошенные домишки кто-то поджег. Василий успел доехать, начал тушить пожар, но четырех домиков бывших хуторян не стало. Зато три последние уцелевшие хатки и теперь стоят в зарослях молодого клена и 2-метровой крапивы. – Тут у нас был клуб, тут – площадка, тут – колодец. Еще лет 20 назад люди жили наши хуторские: Руденко, Гончаровы, Матяшовы, Растобарины. А теперь один батя мой остался оборонять свой последний рубеж, – вздыхает Руденко-младший, продираясь сквозь густые заросли.

Каждый год 9 Мая Петр Руденко обязательно выпивает 100 г. За Победу, молодость и хутор, остающийся точкой на карте лишь благодаря ему, старому разведчику, упорно обороняющему от времени свою малую родину.