Заброшенные хутора: как пустеют воронежские деревни. Белый Колодезь

РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях умирающих хуторов и деревень Воронежской области. Журналисты ищут ответ на вопрос, останутся ли эти населенные пункты на карте региона или исчезнут через несколько лет вместе с последними стариками. Корреспонденты РИА «Воронеж» отправились на хутор Белый Колодезь Богучарского района, где постоянно живет лишь один человек.

Хутор находится на границе Богучарского и Россошанского районов, в 12 километрах от асфальта со стороны Твердохлебовки, где находится сельсовет. С другой стороны, от села Цапково Россошанского района, асфальт заканчивается за полтора километра до Белого Колодезя.

На хуторе базируется сельхозартель (СХА) «Аграрий», вокруг – более 1,5 тысяч гектаров артельной земли. В центре хутора – зернохранилище и гараж для тракторов, комбайнов и самосвалов.

Члены сельхозартели в основном живут в Твердохлебовке и приезжают в Белый Колодезь на работу. У хутора лишь один постоянный обитатель – 63-летний пенсионер Виктор Бундуков.

Большинство артельщиков имеет здешние корни – кто-то уехал с хутора десять лет назад, кто-то еще раньше.

Доехать из конторы СХА «Аграрий» в Твердохлебовке до Белого Колодезя проблематично: путь в 12 километров весной или осенью непроходим даже для «Нивы». Разбитая колея проселка идет вдоль горы Кабан, похожей на невысокий холм.

Летом по колее свободно проедет легковой автомобиль, зимой дорогу чистят трактора. Корреспондентам РИА «Воронеж» пришлось ехать в распутицу от Твердохлебовки до Белого Колодезя в кунге артельного военного ГАЗа-66. Весной до хутора можно добраться на лошади, рассказывает 37-летний житель Твердохлебовки Руслан Байгашкаров. В Белом Колодезе Руслан держит десяток коров.

Руслан оборудовал под временное жилье один из брошенных хуторских домов и попеременно с отцом Али приглядывает за небольшим стадом.

– Беру с собой еду, воду, прыгаю в седло и потихоньку еду на хутор – в это время года туда и трактор еле проезжает, – объясняет Байгашкаров.

Старожил Белого Колодезя, 63-летний Виктор Бундуков, всю жизнь работал трактористом в местном совхозе «Богучарский», прообразе сельхозартели.

У Виктора было три жены. Сейчас он один, но дочь, сын и внучка, живущие неподалеку на юге Воронежской области, зовут к себе.

Единственный хуторянин твердо решил дожить свои дни на родной земле. На хуторе всегда есть люди, которые, если надо, и продукты привезут, и помогут. А Виктор присматривает за артельной техникой.

Если что-то срочно потребуется – пешком до магазина в селе Цапково около 7 километров.

Агроном СХА «Аграрий», житель Твердохлебовки Владимир Мандрыкин – одноклассник Виктора Бундукова.

Они вместе учились в хуторской начальной школе, сидели за одной партой. Как-то третьеклассник Бундуков положил в топящуюся печку в классе патрон, найденный возле хутора (в годы войны в этих местах стояли итальянцы). Стекла в классе зазвенели, но учителя так и не поняли, в чем дело. Об этой истории одноклассники вспоминают до сих пор.

На хуторе в помещении, где сидят бухгалтера, висит портрет Ленина – уже взрослый Мандрыкин забрал этот портрет из школы. А школы давно нет.

– Наш хутор начинался именно с колодца, – рассказывает Владимир Мандрыкин. – До революции крестьяне из Твердохлебовки имели в этих местах земельные наделы, которые приезжали пахать.

Примерно в 1870 году вырыли девятиметровый колодец, чтобы вода всегда была под рукой. Хутор возник в 1926-1927 году, когда твердохлебовские крестьяне переселялись поближе к своей земле.

Вышло так, что хутор образовался вокруг колодца, в честь которого и был назван Белым Колодезем. В советские времена на хуторе была сотня дворов. Но дорогу с твердым покрытием в Белый Колодезь так и не провели, и в начале перестройки хутор стал медленно умирать.

В 1985 году из Твердохлебовки начали строить дорогу, но деньги кончились, и власти махнули на хутор рукой. А здешние плодородные земли работают на людей до сих пор.

На хуторе всего один жилой дом – Виктора Бундукова – да несколько трехквартирных брошенных бывших совхозных домов.

Люди приезжают, снова уезжают, и Виктор остается один.

А колодец, с которого начинался хутор, жив до сих пор – правда, воду из него лет десять не берут, да и камень, которым колодец был обложен, местами осыпался.

– У нас в совхозе во времена СССР было до 300 голов дойного стада, сенохранилище, резервуар для воды – остатки всего этого можно видеть и сегодня, – говорит Виктор Бундуков. – Хутор тянулся на полтора километра. Хорошо мы жили тогда, весело! А какая в наших колодцах была вода! Всего на хуторе их было пять, но главный, конечно же, этот.

– Живу я один, много мне не надо: чтобы выпить было что, хлеб, сало – остальное я либо в Цапково покупаю, либо ребята из Твердохлебовки привозят.

– Раньше дома и скотина была, и куры, а сейчас ничего нет.

В хате Виктора – типичный холостяцкий беспорядок, зато к кровати приделана кнопка, чтобы лежа можно было включить или погасить свет. Напротив кровати – телевизор, который в здешней глуши ловит совсем мало каналов. К книгам хозяин равнодушен.

Основные его заботы по хозяйству – заготовка дров на зиму, добыча выпивки и продуктов, а также общение с артельщиками, которые попусту болтать не любят.

Покидать родной хутор Виктор не собирается. Пока вокруг есть люди, приезжающие на работу, одиночество ему не грозит.

Единственного жителя Белого Колодезя согревает надежда на то, что в брошенных совхозных домах когда-нибудь появятся новые хуторяне. Они обязательно оценят вкус воды из здешнего колодца, выкопанного полтора века тому назад.