«Я не карьерист». Как воронежский садовник прошла путь до директора интерната

Биография Нины Моловцевой могла бы стать основой романа о сильных духом, полностью отдающих себя любимому делу людях. Рожденная в военные годы девочка сначала стала известным в Воронежской области цветоводом, а потом жизнь сделала хитрую петлю, и Нина Марковна начала работать в доме-интернате. За 11 лет она прошла путь от садовника до директора. В 2014 году ушла с должности директора, но интернат, который Моловцева называет своим детищем, не покинула, работает там администратором. Журналисты РИА «Воронеж» поговорили с легендой воронежской соцзащиты накануне Дня социального работника, который отмечают в России в пятницу, 8 июня.

Нина Моловцева родилась в тяжелый 1942 год в белорусском поселке. Ее и старшую сестру мать воспитывала одна. После школы Нина поступила в сельскохозяйственный техникум, встретила там парня из Воронежа, вышла за него замуж. Через несколько лет молодая семья с маленьким сыном переехала на родину главы семейства – в Рамонь. Нина работала сначала овощеводом, а после цветоводом. Благодаря Нине в теплое время года райцентр благоухал розами, на «клумбы от Марковны» приезжали посмотреть главы других районов.

В 1970-е годы партия хотела отправить семью Моловцевых (муж был агрономом) работать в другое место, но они отказались. Им нравилось жить в Рамони, да и сына Сережу не хотелось переводить в другую школу – он тогда учился в восьмом классе.

Судьбоносным для Нины Моловцевой стало объявление в рамонской районной газете, из которого она узнала, что в местный дом-интернат требуется цветовод.

– Моя должность тогда называлась «техник-смотритель», я занималась всем подсобным хозяйством. Построили теплицу, в которой выращивали розы и каллы, даже продавали их и рассаду для озеленения других поселков и городов за пределы района, тогда это еще разрешалось. Деревья в саду сажала, парк перед центральным входом в интернат видели – не буду скромничать, это все моих рук дело. Когда я пришла в интернат, перед входом пустырь был, а сейчас здесь даже в жару всегда прохладно. Наши постояльцы любят в парке гулять, – рассказала Нина Моловцева.

Ни о какой карьере руководителя женщина не мечтала. Ей нравилось проводить время в теплице, выращивать новые сорта цветов, наблюдать, какими могучими становятся посаженые ею яблони, груши, сосны. Но ее кипучая энергия не осталась незамеченной: ответственного исполнительного работника избрали профсоюзным лидером, а позже – секретарем парторганизации.

В 1984 году Нину Марковну назначили заместителем директора интерната, а через полгода – директором. Она хорошо справлялась с административными делами, поэтому руководитель, который сильно болел, решил передать интернат молодой целеустремленной Моловцевой.

– Конечно, было страшно вступать в такую высокую должность. Ведь я не карьерист, при этом я понимала, какой груз ответственности на меня ложится. Тогда у нас было 300 постояльцев. И у каждого человека – своя неповторимая история, свои потребности, свои привычки, и не всегда хорошие. Поэтому я очень строга была к постояльцам, которые постоянно нарушали режим. Да, не скрываю, я могла обматерить пьяного, а если он не понимал и ситуация повторялась – оплеуху дать смачную. Но зато как быстро потом эти товарищи трезвели, – улыбаясь, вспомнила Нина Моловцева.

Работа в доме престарелых морально сложная. Случайные люди здесь надолго не задерживаются. По словам Нины Марковны, если сотрудник смог отработать более полугода и не уволился, значит, это их человек.

– В год у нас в среднем умирает по 50 человек, столько же приходит новых людей. Это очень сложно – прощаться с людьми, которых ты знаешь не один и даже не два года. Ведь постояльцы для нас как родные. Я так посчитала недавно, сколько судеб через меня прошло за годы работы в интернате, и немного обалдела от цифры – 12 тысяч человек, – призналась Нина Марковна. – Работая здесь, я поняла одну очень важную вещь: никогда и никого не осуждайте. В обществе принято ругать детей, мол, они, бесстыжие, отдали своих родителей в дом престарелых, бросили их на произвол судьбы. Зачастую это не так. Бывает, старики принципиально не хотят быть обузой для детей и сами уходят в интернат. Особенно лежачие люди – они понимают, что если сын или дочь начнет за ними ухаживать, это значит, надо бросать работу, а что за этим следует? Правильно, семья становится беднее, младшее поколение начинает ругаться между собой. Я не говорю, что всем старикам путь в дом престарелых. Я говорю о том, что жизнь у всех по-разному складывается и ничего постыдного в том, что человек оказался в «казенном доме», нет.

Журналисты РИА «Воронеж» спросили у Нины Моловцевой, смогла бы она жить в доме-интернате, сложись ее жизнь иначе.

– Легко! – ответила та. – Только я бы пошла не в Рамонский интернат – мне было бы неудобно здесь жить, я бы просто персонал смущала, ведь многие меня помнят как директора. Нашла бы какой-нибудь другой и туда бы отправилась жить. Но пока, к счастью, я сама себя обслуживаю, хожу нормально, хоть и перенесла инсульт. Я повторюсь, не путайте дом престарелых с тюрьмой. У нас здесь никого силой не держат, и условия проживания хорошие: многоразовое питание, всегда доктора и медсестры рядом, молельная комната, мероприятия развлекательные проводим. Что же такого ужасного, как многие думают, в этой жизни?

С должности директора Рамонского дома-интерната, на которой проработала 29 лет, Нина Моловцева ушла четыре года назад. На тот момент ей было 72 года, и здоровье уже давало о себе знать.

– Сначала думала: выйду на пенсию, буду своими делами заниматься. Но поняла, что не смогу я без своего детища. Мне и родные, и знакомые сказали, что я все равно буду приходить в интернат. Вот поэтому и продолжаю здесь работать администратором, – сообщила Моловцева корреспондентам РИА «Воронеж». – За теплицей помогаю следить, как это было в годы моей молодости, культмассовой работой занимаюсь, с постояльцами общаюсь, ведь чаще всего общение – это самая дефицитная вещь в интернате. Кстати, если хотите, пройдем вместе по первому этажу, мне как раз надо там обход сделать, сами можете спросить, как им у нас живется.

Первым делом Нина Марковна отправилась в комнату к долгожительнице интерната Татьяне Ульяновой. Через месяц бабушке исполнится 92 года, но при этом она отлично себя чувствует и шутит, что не прочь выйти замуж за городского – чтобы он помоложе был и обязательно непьющий.

– У нас здесь мужички есть, но они или уже занятые – за последний год в интернате четыре свадьбы отгуляли – или любят к бутылке приложиться. А я никогда в своей жизни спиртное не пила и на дух его не переношу, – смеется Татьяна Михайловна. – Но вы не думайте, что бабка в старости из ума выжила, что о муже думает. Я ж шучу так, а чего мне не шутить. Я здесь хорошо живу, на полном обеспечении.

Татьяна Ульянова рассказала, что всегда старалась не унывать, как бы сильно ни била ее жизнь. После войны вышла замуж. С мужем прожила 13 лет, построили большой дом, но детей не родили. А потом супруг заболел, и его отправили на операцию. После нее он в сознание так и не пришел. Во второй раз вдова замуж не вышла, хотя предложения поступали.

– Однолюбка я, мне никого больше не надо было. Если не дал бог счастья семейного с мужем и детишками, значит, судьба моя такая – одной быть. Я после его смерти на мужчин вообще смотреть не могла. Они все чужие для меня были. А любовь материнскую я своим племянникам отдала, – рассказала пенсионерка. – Сейчас один в Москве живет, второй – в Санкт-Петербурге. Оба получили высшее образование, хорошо устроились в жизни. Тетю не забывают, звонят мне, иногда приезжают навестить в интернат. Сюда я сама ушла 12 лет назад, когда поняла, что не могу самостоятельно двор от снега расчистить. Старожил интерната, пришла сюда, еще когда Нина Марковна директором была. Она очень хорошим руководителем была, справедливым – могла крепким словцом отругать, но только за дело. Мы очень рады, что она продолжает работать в интернате. Для меня она как отдушина, я ей обо всех своих печалях и радостях рассказываю.

У Нины Моловцевой есть пиджак, к которому прикреплены все ее награды. А их у заслуженного работника соцобеспечения РСФСР немало: знак отличия «За заслуги перед Воронежской областью», медаль Императорского ордена святой Анны, памятный знак «За заслуги перед Рамонским районом», знак «Отличник соцобеспечения» и другие.

Пиджак с наградами Нина Марковна надевает всего два раза в год: 9 мая и 8 июня – в День социального работника, свой профессиональный праздник. В другие дни прячет его в шкафу – стесняется, говорит, человека должны оценивать не по медалям, а по делам.