Выставка Андрея Люблинского GoodBad: инструкция по применению

РИА «Воронеж» продолжает спецпроект «Современное искусство: инструкция по применению». 

Можно ли считать ту или иную работу произведением искусства? Как отличить хорошее произведение современного искусства от плохого? Вопросы, которые многие задают себе, увидев ржавое корыто посреди художественной галереи, но стесняются озвучить.

Мы покажем вам самые интересные воронежские (и не только) арт-объекты и выставки и зададим все очевидные, неудобные и, возможно даже, глупые вопросы художникам, искусствоведам и галеристам — и вместе попробуем разобраться, как же все-таки обращаться с этими странными экспозициями, как отличить искусство от мусора, когда бревно становится искусством, а когда остается бревном.

Выставка «GoodBad»

До 10 октября в воронежской галерее «Х.Л.А.М.» работает выставка петербургского художника и дизайнера Андрея Люблинского. Автор, известный своими пермскими красными человечками, привез в Воронеж деревянные смайлики, зайцы и панды, похожие на фигурки из конструктора «Лего», большое полотно с семейкой обезьян и улыбающийся Гитлер, который обращается к публике с мемом «Let me speak from my heart».

– Это действительно искусство? Как вы определили?

– Определить очень легко: если человек сказал, что он художник, а то, что он делает – это искусство, значит, так и есть. Все дело в мотивах. А уже вопрос: хорошее это искусство или плохое – совсем другой и куда более сложный. Слово «искусство» не содержит никакой оценочной характеристики, это не эпитет, это не плохо и не хорошо. Надо не стесняться пользоваться им в жизни. Это все равно, что спросить: «Как вы определили,что это еда?», – когда кому-то принесли борщ в кафе. Вкусная ли она, полезная ли – это другой вопрос. Но вообще – это еда. Люди для удобства договорились называть её так. Есть, конечно, вероятность, что это силиконовый муляж или голограмма борща, но это исключительные случаи.

– Ну подумаешь – человек с заячьими ушами. Мало ли что иллюстраторы не придумают. Чем же это все отличается от ассортимента обычного магазина игрушек?

– Все дело в мотивах художника и задачах, которые он решает. Вообще-то он мог бы взять и готовый ассортимент магазина игрушек, если бы это было целесообразно его художественным задачам. Художник повествует о мире, а иллюстраторы и производители игрушек просто удовлетворяют спрос на приколы и «креатив». Хотя, если они умны, профессиональны и амбициозны, то тоже косвенно повествуют о мире. Вообще считается, что художник открывает зрителю глаза на некоторые вещи, будит зрителя, а работники креативной индустрии одурачивают его – подавляют волю маркетинговыми уловками, усыпляют его. И, конечно, фигура Андрея Люблинского здесь интересна потому, что этот человек сведущ и успешен и на поприще дизайна, и в мире искусства. Поэтому он работает с парадоксами этих миров.

– Может, и Студия Лебедева, и магазин Икея  – это тоже искусство? У них тоже своеобразные персонажи и изделия.

Ну, например, у военной промышленности тоже есть своеобразные изделия, и дизайн часто хороший. Но у нее другое предназначение. Конечно, хороший дизайн благотворно влияет на человека, но он незаметно воздействует на нас постоянно со всех сторон, а искусство нужно воспринимать целенаправленно.

– А автор – художник? Он же сам ничего не делает, только макеты в мастерскую отдает. Может он и рисовать не умеет?

– Пора перестать использовать слово «художник» в значении «рисующий кисточкой на холсте» или задавать вопрос «а вы художник или скульптор?». Многие хорошие и успешные художники не умеют рисовать и ничего не рисуют. А большинство серьезных художников работают с разными медиа.

Я лично очень уважаю людей, умеющих решать художественные задачи и пользоваться своим выразительным языком в разных медиа и материалах, в разных пространствах и контекстах. Думаю, что это черта творческой состоятельности и зрелости. А уж Люблинский-то и макеты делать умеет!

Важная задача – выбрать медиа, материал, форму для своего искусства. И если тебе нужны краски, необязательно самому толочь в ступе минералы, можно пойти и купить в магазине тюбик! Можешь сам все делать, можешь нанять рабочих или попросить свою бабушку – дело твое. Но мартышкин труд чести никому не делает.

– Эти персонажи все друг на друга похожи. Разве творчество может повторяться?

– Что значит «творчество может повторяться?». Ну а как насчет того, что у многих хороших художников есть узнаваемая манера, есть сформировавшийся круг интересов и изобразительный язык? Шишкин все время елки рисовал, Айвазовский – море, Верещагин – русско-турецкую войну, Малевич – квадраты, у Матисса все одной краской закрашено, у Мунка цветными линиями обведено... Это как считается - повторяется у них творчество или нет?

Если говорить про Люблинского, то у него все эти образы очень похожи на интернет-мемы, «тролл-фэйсы», «иконки», юзерпики, смайлики... Он разработал такой лаконичный, ироничный универсальный изобразительный ряд, как набор смайликов, с помощью которого выстраивает разные истории.

– Там веселый Гитлер на картинке нарисован, обращается к нам «от всего сердца». Куда это годится? Разве искусство не должно учить зрителя доброму и высокому?

А разве учить смеяться над Гитлером - это не «дОбро и высоко?». Разве учить видеть замаскированных гитлеров рядом - это  «невысоко?». «Невысоко» ли учить внимательно и бдительно относиться к тому, кто на трибуне «говорит от всего сердца»? Как вы считаете, что было бы, если бы Гитлер пришел бы на выставку Люблинского и увидел это изображение? Дайте подумать... Наградил бы? Похлопал по плечу? Думаю, приказал бы повесить на главной площади! У Кукрыниксов тоже вроде был «добрый» Гитлер нарисован – ах они проклятые пропагандисты фашизма!

– А если вынести такого колобка или красного робота из галереи, он останется арт-объектом или превратится просто в колобка?

– Если «вынести из галереи» значит «вырвать из контекста», то давайте попробуем подумать логически: идем мы по улице, а тут кто-то вынес работу Люблинского. Что мы подумаем? Просто обычный колобок по улице гуляет? Так что ли? Конечно эта выстаква Андрея Люблинского – это небольшой разнофактурный мир, замкнутая система. Там есть живопись, скульптура, элементы инсталляции, видео... И конечно каждый отдельный «колобок» адекватно воспринимается нами внутри этого комплекса. Равно как и любая работа любого художника более адекватно воспринимается в контексте всего его творческого пути.