«Все мы немного сумасшедшие». Как выживает волейбольный «Воронеж»

Третий сбор волейбольного клуба «Воронеж» завершается во вторник, 1 сентября. В октябре единственная профессиональная женская команда региона стартует в чемпионате Высшей лиги Б. После того как главный тренер Левон Джагинян огласил зарплаты игроков – 10 тыс. рублей, – корреспондент РИА «Воронеж» отправился на тренировку команды, чтобы выяснить, почему игроки одного из самых бедных клубов низшего дивизиона русского волейбола продолжают верить в мечту о выходе на более высокий уровень.

Как появился клуб?

«Воронеж» создали в 2006 году. Перед волейболистками ставили цель выиграть Первую лигу, но они стали третьими. Разразился скандал, после которого главный тренер Левон Джагинян едва не потерял работу. С тех пор минуло 14 лет, команда прошла через все дивизионы российского волейбола (было и последнее место в Высшей лиге Б, и девятое место в суперлиге), а специалист до сих пор остается лицом клуба.

Отец Джагиняна, уроженец армянского Степанавана Адибег, добровольно ушел на фронт в 1941 году. Спустя два года под Ростовом-над-Дону он получил ранение и II группу инвалидности. Стал заниматься перегоном «виллисов» по ленд-лизу через турецкую границу. Приехал в Воронеж к тетке в 1946 году и встретил девушку. Их сын Левон рос спортивным: занимался одновременно боксом, хоккеем, футболом, волейболом и даже спортивной гимнастикой. А когда парня позвали на соревнования в волейбольную сборную области, остальные виды спорта были отставлены в сторону.

– Мой уровень игрока даже помог с получением образования – меня звали в педагогический институт, военное училище, СХИ, лестех. Выбрал «пед». А профи из меня не вышло: роста не хватило, а позиции либеро тогда еще не существовало. Но дикая тяга быть членом команды – спортивного котла, в котором у каждого своя роль, – осталась, – вспомнил Левон Адибегович.

Волейбол преследовал Джагиняна даже в армии, где он выиграл со сборной части чемпионат войск ПВО, расположенных на территории Казахстана. После демобилизации молодой специалист поработал с командой лестеха, но амбициозных задач перед ней не ставили, и начинающий тренер выпал из игры. Сначала помогал отцу чинить машины, затем работал матросом-спасателем. Однако волейбол затянул Джагиняна обратно в студенческий чемпионат области. После одного из поражений молодой тренер пожаловался коллеге: мол, что же делать, чтобы занять наконец-то первое место? Тот похлопал его по плечу: «Левон, тебе никогда не стать первым». Та фраза все перевернула. Джагинян стал находить не прошедших в профессиональный клуб выпускников спортшкол и заманивать их в свой вуз обещанием продлить волейбольную жизнь. Тренироваться стали не два дня в неделю, а шесть. Не по полтора часа, а по три. Через несколько лет сборная лестеха выиграла-таки студенческий чемпионат, а Джагинян чуть позже стал сначала ассистентом главного тренера в мужском «Кристалле», а затем и наставником женского «Воронежа».

– Думаю, в женской команде работать сложнее, чем в мужской. Нужно гораздо внимательнее относиться к своим словам. У девушек немного другой взгляд на жизнь. В мужской команде может не быть цельного коллектива, и это не повлияет на результат. А девушек всегда нужно объединить одной целью. Если одна волейболистка приехала в команду пахать, а другая – просто перекантоваться на один сезон, это обязательно создаст проблему. У меня такое уже бывало. Подводных камней в женской команде всегда будет больше, чем в мужской. Но если все делаешь правильно, то коллектив станет семьей – ссоры и обиды будут, но, когда все остынут, вы соберетесь под одной крышей и простите друг друга. Женщина не простит только предательства. Если обманешь ее, доверие вернуть назад будет уже невозможно. Поэтому всегда все приходится говорить в глаза, по-честному, – рассудил тренер.

Кто играет за «Воронеж»?

Самой старшей в команде – 23 года, младшей – 17. Капитану команды, воронежской воспитаннице Виктории Пожидаевой, родители не раз намекали, что пора задуматься об устройстве на «нормальную» работу.

– Понимаю, что наша пахота на тренировках может не дать результата. Возможно, я так и не вырасту в игрока суперлиги, как мечтаю. И конечно, у меня есть опасение, что родители правы, пора уже перестраиваться. Но я параллельно учусь, то есть высшее образование у меня будет. Поэтому пока еще есть время, чтобы реализовать себя в волейболе. Но даже если не заиграю на высоком уровне, не буду считать это время упущенным. Классных моментов много. После камбэка, когда проигрываешь 0:2, а потом вырываешь победу на тай-брейке, забываешь обо всех проблемах, – призналась Пожидаева.

Большей части волейболисток пришлось пойти на те или иные жертвы, чтобы играть на профессиональном уровне. Студентка университета Лесгафта Юлия Тюшева, например, взяла академический отпуск, чтобы провести сезон в «Воронеже». Полина Сыркина еще в 15 лет переехала из Владивостока в Подмосковье, чтобы сделать карьеру, а когда местная команда рассталась с центральной блокирующей, отправилась в Воронеж.

– После отъезда из Владивостока было непросто. Я оказалась в непривычной обстановке за много километров от дома. Помогало только то, что быт у спортсменов более или менее обустроен: жили на закрытой базе, где были все вещи первой необходимости. Но я не сомневалась, стоит ли переезжать: сколько себя помню, всегда хотела играть в волейбол. Игра на любительском уровне с подругами – не то. Официальный матч – совсем другой кайф. Это зрители, иной уровень сопротивления, серьезный накал борьбы. Когда покидала подмосковную команду, появился вариант с «Воронежем». Решила бороться за свою мечту дальше. Без волейбола даже не знаю, что делать. Во время самоизоляции провела дома во Владивостоке три месяца. Команды нет, зала нет, я занималась одна на улице. Без тренировок мне было очень одиноко. Без волейбола могу провести неделю. Потом мне становится скучно, мне нечем заняться, – развела руками Сыркина.

Волейбол забрал из родного города и связующую Нелли Левину. Уроженка Заринска покинула Алтайский край в 17 лет после приглашения в Казань. Там девушка выиграла Молодежную лигу чемпионата России, но через год ее заменили более молодой конкуренткой.

– После отъезда из Алтайского края я год видела родных только по видеосвязи. Поначалу созванивались каждый день. Мне пришлось стать самостоятельной, другого варианта не было. Когда покидала Казань, было неприятно, но такова система. По ее меркам я уже старушка в свой 21 год. Поэтому таким, как я, приходится реанимировать карьеру через скромные клубы, – отметила Левина.

Есть в «Воронеже» и выходцы из районных спортшкол. Выросшая в Грибановке Ангелина Дементьева – единственная местная воспитанница, которая доросла до профессионального уровня.

– Девочки из Грибановки, с которыми мы вместе играли, продолжают выходить на площадку, но на любительском уровне. О профессиональной карьере они уже не думают. Так что я пока зашла дальше всех и хочу выжать из себя максимум. Пока есть шансы выйти на новый уровень, нельзя опускать руки. Иногда думаю, что могу потратить на волейбол кучу времени и не добиться результата. Становится немного тревожно, но я отсекаю эти мысли. Если ставишь цель – надо идти к ней. Ничего не выйдет, если слишком долго думать о неудачах. Родители тоже поддерживают мой выбор, я безумно им благодарна, – рассказала Дементьева.

Как живут волейболистки?

В женском волейболе свои законы, и зачастую успешных игроков по жизни сопровождает муж-домохозяин, который подстраивается под режим жены. В случае с «Воронежем» все иначе – юные волейболистки еще не успевают обзавестись мужьями и в одиночку переезжают в незнакомый город.

– Поначалу ты сидишь один в городе, никого не знаешь. А потом пересечешься с мужской командой, новые друзья знакомят уже со своими друзьями, так и обрастаешь знакомствами. Но больше всего общаешься с девчонками из команды. Нам сняли три квартиры в одном подъезде, так что некогда скучать. После тренировок можем сидеть и играть в настольные игры, нам весело, – поделилась связующая Нелли Левина.

Для большинства девушек «Воронеж» – один из последних шансов выйти на более высокий уровень. Поэтому они выкладываются без остатка за 10 тыс. рублей в месяц (плюс 1,5 тыс. премиальных за победу). Терпят отсутствие питания, доктора и массажиста. Девушки приводят в пример сюжет стандартной спортивной драмы – чтобы стать чемпионом, талантливый спортсмен всегда преодолевает трудности на фоне тотальной нищеты.

– Тренер, его ассистент и игроки – вот и весь клуб. Без доктора и массажиста тяжело. Просишь других девочек, чтобы они тебе ноги помяли. Друга друга тейпируем, разминаем. На тренировки гоняем на маршрутке туда-обратно каждый день по два раза. Я тут четвертый год, и ничего особо не меняется, если честно. И друзья часто спрашивают, зачем мне это надо. Но выбраться из всего этого мы можем только вместе. Два года назад у нас за сезон было больше 30 поражений, мы были на последнем месте. В прошедшем сезоне стали пятыми. Теперь хотим попасть в тройку. Но не менее важно найти спонсоров. Почему футболистам помогают, а мы остаемся незамеченными? – удивляется Левина.

Два года назад она порвала крестообразные связки на площадке. Страховка не покрывала стоимости операции, и главному тренеру Левону Джагиняну пришлось просить денег у знакомых. Когда оказалось, что и этого мало, на лечение Нелли скинулись партнеры по команде.

– Да, не буду скрывать, не раз уже думала о том, чтобы завершить карьеру. Иногда пилю себя: «Надо заканчивать, 12 лет занимаюсь волейболом, а результата нет». Но очень не люблю бросать дела на полпути. Хочу доказать хотя бы самой себе, что я могу, что способна играть в суперлиге. Тогда, после операции, я лежала в больнице с мыслями, что уже никогда не вернусь на площадку. Пошла работать, продавала шмотки в «Максимире». Но все-таки спустя семь месяцев вернулась. И если ради игры в суперлиге нужно будет сделать еще десять операций, я готова, плевать! Спорт – это жесткая штука. Я знаю 15-летних девочек, у которых в суставах железки, голеностопы подвернуты по многу раз. И они продолжают пахать. Думаю, мы все немного сумасшедшие. А если не получится заиграть на высоком уровне, придется идти на кухню, как большей части русских женщин, что поделать. У нас и так некоторые девчонки, у которых есть молодые люди, приходят домой уставшие после тренировки и становятся к плите варить борщ. Хотя справедливее, как по мне, сказать: «Слушай, у меня две трени в день, либо варишь суп сам, либо делай “Дошик”», – заявила Левина.

Областной бюджет финансирует лишь отправку команды на выездные туры, закупку экипировки, аренду зала, тренировочные сборы. Деньги на зарплаты игрокам главный тренер ищет сам.

– Постоянно хожу и побираюсь, можно сказать. Есть компания, которая дает 60 тыс. в месяц, есть те, кто подкидывают по 10 тыс. Я в свободное время занимаюсь ремонтом автомобилей и вкладываю заработанное в команду. Мы всегда были беднейшими в каждой лиге, где бы ни играли, – заметил Джагинян. – Когда клуб только появился, игрокам негде было жить. И я подошел к жене: «Я должен пустить к нам двух игроков на две недели». Вы бы видели ее глаза! Она-то изначально не была в восторге от того, что я взялся за женскую команду. А тут две волейболистки превратились в четырех, а две недели – в полгода. Но гнев через какое-то время сменился на милость. Жена готовила еду на всех, возила девчат на тренировки. Члены семьи тешат себя надеждой, что это когда-то закончится. Сомневаюсь. Я только боюсь, что сам не вытяну. Тогда скажу: «Девчонки, я больше не могу». Эта мысль вызывает страх. Семью держит жена, меня целый день нет. Я взял на себя ответственность за команду, за людей, как оставлю это? Круглый год решаю проблемы игроков. Но победы как бальзам. Появляется драйв, и думаешь, что все не зря.