В Воронеже писательница Татьяна Толстая рассказала, почему не читает книг

Татьяна Толстая сегодня, 28 июля, провела творческую встречу в Воронежском госуниверситете. Известная писательница стала специальным гостем очередной церемонии награждения конкурса инновационных идей «Правила роста».

Июньский этап конкурса, который проводит «Агентство по инновациям и развитию», был посвящен будущему журналистики. Поэтому предполагалось, что Татьяна Никитична перед тем, как вручать премии авторам лучших проектов, поговорит с аудиторией о проблемах современной журналистики и блоггинга.

Однако выйдя на сцену Татьяна Толстая первым делом заявила, что в теории журналистики ничего не смыслит, и телеведущей больше не является: «Школу злословия», которую Татьяна Толстая вместе с Авдотьей Смирновой вела с 2002 года, канал НТВ закрыл в мае этого года.

– Я телеведущая-расстрига, но возвращаться в эфир не хочу, даже если предложат. Я отдала этому делу 12 лет, это как в школе отучиться.

Встреча с писательницей прошла в форме ответов на вопросы, которые задавали воронежцы, – иногда довольно неожиданных.

– Где грань между литературой и графоманией?

– Я совершенно не боюсь графомании, потому что я совершенно точно не графоман. У графомана есть много отличительных черт, но главная – это стремление писать еще, еще и еще, по любому поводу. А мне всегда хочется писать меньше, упаковать, так сказать, консервы, закруглиться.

– Какие книги вы прочитали за последнее время?

– Я очень мало читаю современной литературы, я читаю научные тексты и инструкции к приборам. Это не из-за какой-то надменности, а потому что мне работать надо. Потому что мне нужно писать, а когда я читаю чужие хорошие тексты (неинтересные я не буду читать), то это меня затягивает на свою территорию, а для пишущего человека это очень опасно. Самая простая ассоциация – кулинарная: представьте, что вы испекли ром-бабу и собирались пропитать ее, допустим, ромом, а поставили с ней рядом клубничное мыло, и она вся пропахла. Здесь то же самое. Чтение – это погружение в другой мир, там действуют другие правила. И чтобы потом от этого мира отойти, мне надо себя сдать в химчистку. Отдельные исключения – это когда я вижу, что текст прекрасен и мне нравится, но меня не заражает.

– Какие газеты вы читаете? Откуда узнаете новости?

– Поскольку я не верю ни одной газете, СМИ я не верю, то информацию из СМИ я и не черпаю. Конечно, там что-то содержится, но что там правда, а что вранье, я не знаю. Но мне все же интересно, что происходит в мире, поэтому, чтобы получить новости, я быстро просматриваю свою френд-ленту. Там есть люди, которые уже в новостях покопались, что-то переварили, произошел какой-то отжим, и они об этом пишут. А их посты уже комментируют люди, которые считают написанное враньем и приводят какие-то контраргументы. И таким образом из противоположных точек зрения, из этого отжима появляется какая-то информация. Я подписана на несколько негодяев и несколько мерзких людей, и не скажу что с удовольствием, но с некоторой пользой читаю споры вокруг их высказываний и уже сама полученные сведения осмысливаю. Телевизор я не смотрю уже лет семь или восемь. Зачем мне это? В интернете я узнаю, что произошло, с 50-60-процентной вероятностью что это так, после сражения нескольких комментаторов между собой.

– Как вы реагируете на негативные комментарии в социальных сетях?

– Я не обижаюсь на комментарии. Я вижу цель пишущего, я настрополилась уже и по словам, по синтаксису вижу, зачем он это пишет: он не может сдержаться или он нарочно пришел троллить. Если же он совсем начинает доставать, то я его забаню. Но меня очень сложно удивить тем, что человек может написать или какие вялые оскорбления он может придумать. Весь вопрос, класть ли в букет чертополох или тупо ромашки собирать.

– Как вы относитесь к мату?

– Очень хорошо отношусь, употребляю его.

– Что нужно, чтобы понравиться читателям?

– Читатель либо вас любит и тогда он вас читает, либо нет, и тогда ничего с ним сделать нельзя. Нельзя ориентироваться ни на кого, выбрать таргет-ггруппу и писать для нее, будет холодная какашка, а не текст.

– Куда бы вы посоветовали поступать, в какой вуз, на какую специальность, чтобы быть востребованным в жизни?

– Всю жизнь я занималась тем, что не было востребовано. Когда я поступала в университет на отделение классической филологии (с изучением латинского и греческого языков), это не нужно было вообще никому. Я и теперь не знаю, что сейчас востребовано. Экономисты, может быть?

– Как вы относитесь к протестному движению?

– Я в принципе не верю в уличный протест, мы не та страна, у нас не та культура протеста, и не та культура подавления протеста. И не зная истории русских революций, народовольцев и прочего, соваться в этот протест с блаженными лицами и словами «возьмемся за руки, друзья» бессмысленно. Протесты людей, чтобы не было коррупции или еще чего-то, я очень понимаю, но я не верю в уличный протест, потому что всегда находятся плохие люди, которые возглавят людей с хорошими намерениями. Но я верю в образование, в создание атмосферы. Если создавать хорошее вокруг себя, то рано или поздно мир станет лучше.

– Вы успели посмотреть Воронеж?

– Я здесь недолго и посмотрела очень немного. Озеро ваше увидела, петровский корабль, посмотрела здание Зимнего театра, была в музее, посмотрела экспозицию, объехали город, подошли к памятнику Мандельштама. Могу сказать, что Воронеж отличается от других городов, у него есть свое лицо.