В Воронеже переводчик, первым в Советском союзе опубликовавший английские лимерики, рассказал о поэзии нонсенса

В пятницу, 13 июня, в книжном клубе «Петровский» прошла творческая встреча с переводчиком Григорием Кружковым. Человек, которого специалисты называют одним из крупнейших в конце ХХ века переводчиков англоязычной поэзии, в Воронеж приехал в качестве участника литературной программы Платоновского фестиваля. В нашем городе Григорий Кружков провел мастер-класс по переводу поэзии нонсенса для филологов и переводчиков, а непрофессиональным слушателям (на встречу могли прийти все желающие) рассказал, чем английские небылицы отличаются от русских и что общего у переводчика с монахом. По образному выражению Григория Кружкова, переводчик – это «искусный эллин», который служит своего рода проводником по оригинальному произведению («даже если вы хорошо знаете английский, вряд ли вы получите прям такое удовольствие от чтения Шекспира в оригинале, потому что надо разбирать слова, надо чувствовать язык»). Во время встречи лектор рассказал о корнях европейской поэзии, о специфике художественного перевода стихотворений, о поэзии кельтов, изобретателей рифмы в ее современном понимании, у которых барды почитались наравне со жрецами и королями, о жанре лимерика («вы вряд ли найдете хоть одного английского поэта, который не писал бы лимерики»). – Русские поэты – даже замечательные детские поэты, которые писали прекрасные стихи в жанре бессмыслицы, – тоже питались английской поэзией, – рассказал Григорий Кружков. – У Даниила Хармса еще в детстве была тетрадка, в которую он записывал стихи Эдварда Лира. Нонсенс, конечно, не принадлежит какому-то одному народу, в России тоже были перевертыши – вспомните, например, «Ехала деревня мимо мужика...», но расцвела эта поэзия в Англии XVIII-XIX веков. Видимо, дело в эксцентричном характере англичан. А вся эта стоящая на ушах поэзия Эдварда Лира и даже Льюис Кэррол с его Алисой, конечно, основывались на народной поэзии, истоки многих стихотворений можно найти в сборнике «Песни матушки Гусыни», который сконцентрировал произведения английского фольклора. Многие известные стихи, как, например, «Три мудреца в одном тазу» – они написаны очень старым стилем. По словам Григория Кружкова, русские потешки от английских лимериков отличаются самой своей формой. – Русские небылицы и перевертыши существуют наполовину в прозаической форме, а наполовину – в виде песен, — рассказал лектор, – и это связано с тем, что сама русская поэзия в том виде, в котором мы ее знаем, существует лишь около трех веков, фактически она началась с Ломоносова. В английском языке это произошло по крайней мере в два раза раньше. Вообще светские жанры в русской литературе подзадержались, тем более поэзия. Нет никакой русской поэзии до XVII века. А англичане привыкли к рифмованным стихам. XVI век – не просто век Шекспира, в это время писала вся Англия, не существовало лондонского подмастерья, который не мог бы сочинить сонета при случае, английский мир буквально сбрендил на стихах. В Советском союзе, рассказал лектор, классические английские небылицы долгое время не переводились и даже Самуил Маршак, замечательный мастер нонсенса, не брался за переводы таких стихов. – Сложно было объяснить, что это не прихоть, не подрыв устоев. Я был первым в Союзе, кто напечатал лимерики, было это в конце 70-х в журнале «Поэзия» и само то, что редакция решила их опубликовать, – это был поступок на грани фола, – вспоминал Григорий Михайлович. В такой ситуации переводы, которые хоть как-то можно было «протащить» в печать, стал для многих авторов способом публиковать собственные стихи. Так, например, в книге Спайка Миллигана «Чашка чая по-английски», которую, согласно аннотации «пересказал Григорий Кружков», есть переводные стихи, есть стихи, вдохновленные английским автором, а есть и такие, первоисточника которых не найдет даже самый внимательный читатель, потому что они от первой до последней строчки принадлежат перу переводчика.