Уральский архитектор рассказал воронежцам о борьбе с застройкой центра

Екатеринбургский архитектор, основатель издательства TATLIN Эдуард Кубенский прочел в Воронеже открытую лекцию для архитектуре «город между строк». Встреча прошла в книжном клубе «Петровский» в рамках образовательного проекта «Гражданин архитектор» 12 марта. Эдуарда Кубенского в архитектурной среде называют легендарной личностью, о нем пишут, что он «пытается найти смыслы там, где остальные видят только проблемы» и «делает красивым то, на что другие не обращают внимания».

На лекции в Воронеже Эдуард на примере собственных проектов в Екатеринбурге рассказал, как можно изнутри влиять на городское пространство и менять отношение жителей к городской среде. Мы публикуем слова Эдуарда Кубенского о городе, городской среде и изменениях, которые могут спровоцировать жители.

Я АРХИТЕКТОР, который не построил ни одного дома.

АРХИТЕКТОР, как мне кажется, это именно то, что здесь написано: сложно организованная фигура. Он может вообще не делать чертежи, как Татлин. Никто не видел чертежей Башни III интернационала, но все считают, что она оказала огромное влияние на архитектуру.

КОЛЛЕКЦИЯ листов, которые получились из-за ошибок принтера, у нас превратилась в выставку. Нам это очень понравилось, и мы расклеили их на рекламных щитах. Нашли такого же сумасшедшего рекламщика, который дал нам повесить это на свободных щитах. Не все оценили, но мне это нравится.

МЫ ВЫПУСТИЛИ порядка 200 изданий, а потом я как-то пришел к идее, что мы все время заполняем страницы разными способами, а пустых страниц у нас никогда не остается. И получается, что самое ценное в издательском деле – это чистая страница. Тогда я понял, что книжки с чистыми страницами – это вершина книгоиздательства. Самый крутой издатель – это тот, кто издает блокноты.

КНИЖКИ издают многие, а нам нужна была уникальность. И мы решили сделать книгу на лопатах. Пригласили детей из художественной школ и предложили им нарисовать что-нибудь, связанное с творчеством Татлина. Педагоги были против, но детям так понравилось, что в следующий раз они уже сами купили лопаты. В этом году мы уже расписывали их три раза, и с каждым разом их все больше. Одна лопата стоит 70 рублей, если покупать оптом, на них удобно рисовать, а когда дети берут их потом в руки и идут со своими рисунками на лопатах как будто крестным ходом – это незабываемое зрелище.

ПОТОМ была идея с футболками. Мы поместили на них цитаты из интервью, напечатанных в наших журналах. Там были в том числе и такие: «Хотелось бы спроектировать такой город, в котором потом хотелось бы что-нибудь спроектировать». Или «Я архитектор и люблю строить, в том числе в центре, а для этого сначала надо что-нибудь снести». Напечатали много таких футболок. Развесили их на веревки, поставили между ними табуретки, тазики с водой, мыло и маркер и каждый пришедший архитектор мог либо постирать футболку, если ему не нравится, как мы его цитату выдернули, либо поставить автограф. Стирать никто не стал, а автографы поставили многие, мы потом футболки с автографами распродали в несколько раз дороже.

«СКЛАДНИ» – это мой личный проект. Стихотворение в металле. Раз мы живем на Урале, а это металлургический край, то мы долго не думали над материалом, нашли листы металла и листогиб, и сделали такие вот конструкции. Складни, если смотреть словарь, это 1) ножички на языке уголовников, 2) иконы из нескольких частей 3) так называл свои стихи Иннокентия Анненский. И я подумал, что это такое универсальное слово, которое будет одинаково понятно и человеку, откинувшемуся с зоны, и интеллигенту, увлеченному Серебряным веком. На самом деле не все поняли, но мне этот проект все равно нравится.

МЫ КАК-ТО спроектировали въездной знак для Перми, правда, пермская культурная революция после этого закончилась. Этот проект еще обидел пермских художников, они сказали, что это слишком дешево.

В 2012 ГОДУ в Екатеринбурге началась война. Группа амбициозных девелоперов приехала с экскаваторами, обнесла забором памятник конструктивизма в центре города и снесла здание. Кругом ходили дамы с тюльпанами и шариками, и никто не замечал, что происходит. Мы поняли что отступать некуда, и нанесли ответный удар: проект «Кладбище домов: Екатеринбург на память». Установили 48 кенотафов, а вместо портретов – фотографии домов, снесенных в Екатеринбурге за последние 20 лет. Поставили их в центре в Ночь музеев, собралась совершенно разная аудитория – молодые, пожилые, искусствоведы и просто горожане, и презентация проекта превратилась в настоящий митинг, люди подходили и говорили что теперь мы должны бороться.

НАУТРО мимо проекта проехал мэр и сказал, что есть правила захоронений, которые должны выполняться. Ему объяснили, что там никто не похоронен, это художественная акция, на что он ответил практически как дадаист: «Художник высказался – за ним надо убрать». Я надеялся, что итогом этой акции станут какие-то законодательные ограничения, хотя бы что нельзя ночью приезжать на экскаваторе и сносить исторические здания. А в итоге появилась маленькая поправка к региональному закону, что нельзя размещать в центре города ритуальную символику. Мы перевезли свое «кладбище» в парк и разместили там, а потом однажды и оно исчезло. Я не знаю, кто его разобрал и куда увез. А на месте исчезнувшего пассажа строится новое здание.

КАЖДЫЙ ГОД мы играем в екатеринбургские городки. Строим из чурок здания, построенные в этом году, и приглашаем архитекторов. Они сносят чужие здания с удовольствием. Очень забавная вещь.

РАЗ У НАС ВОЙНА за исторический центр, то нужен был план. И мы вспомнили, что должно было быть в плане 1972 года: ветка метро, вынос промышленных территорий и много замечательных идей. Когда мне предложили стать главным архитектором Екатеринбурга, я напомнил про это все. Есть Завокзальный район, куда в войну были эвакуированы заводы. Мы сказали: если вы хотите строить Сити, то надо строить его не в самом центре, а за пределами города. Тогда никого не надо будет отселять, а географически это, по сути, центр города. И главное, чего мы хотим достичь – это оставить наконец в покое исторический центр и сделать его малоэтажным, сделать его для человека. Потому что там невозможно спокойно жить. И если вынести железную дорогу за город, то получится гигантская зеленая река. А этот замечательный трамвай будет ходить по одной единственной ветке. А потом мы подумали, как много у нас в городе территорий которые вообще ничем не заполнены – а ведь там можно сделать настоящий город-сад. Насытить эту территорию музейными функциями. По набережной можно будет к любому музею подъехать на машине или на велосипеде или дойти пешком.

МЫ НАЧАЛИ превращать улицы в выставочные пространства. Рассказывать горожанам об объектах культурного наследия, которые еще можно сохранить. Получилась выставка «Шумел камыш». Конструкция простая: припой для сварки, пробка, рыбацкий колокольчик и лист с адресом здания и фотографией: 400 таких «камышей» мы воткнули в брусчатку, они колыхались и создавали звон. И каждый, кто проходил мимо, задевал эти колокольчики, и невольно становился соучастником этого перформанса.

У МЕНЯ БЫЛА ИДЕЯ – сделать такой проект «Почему дядя без головы» из памятника Ленину. Это было бы полезно, чтобы учить детей истории. Представляете, он стоит в каждом городе, а дети не знают, кто это. А так я представляю, как буду идти с внуком, а он спросит: «А почему этот дядя без головы?». И мне придется рассказать ему, что это за дядя, и что он сделал.

КОГДА мы столкнулись с санкциями, мы поняли, что есть художники, которые работают с политикой и религией, и их потом за это в тюрьму сажают, но нет практически ни одного художника, который работал бы с таким материалом как чудо. Ниша не занята. И я думаю, что чудо спасет Екатеринбург, вот красота спасет мир, а чудо – Екатеринбург.

Я ПОНЯЛ, что можно начинать работать с этими компаниями не только тогда, когда они уже приедут с экскаватором и что-то разрушат, а до того, чтобы у них не возникло идеи приехать на экскаваторе.

В ВОРОНЕЖЕ исторический центр, по-моему, не так уж сильно разрушен – вы просто не были в Екатеринбурге. Вам повезло, что у вас, видимо, не так много денег. Про Екатеринбург один мой университетский преподаватель говорил, что это горизонтальный город: здесь много конструктивизма и максимальная высота застройки – 9 этажей, а в центре – не больше 5-7. Сегодня абсолютно не прочитывается эта горизонталь. Воронежу, мне кажется, удалось это пережить. Да, у вас много новостроек сомнительного качества, но мне кажется, ситуация не совсем испорчена. Сейчас у нас стагнация строительного рынка, и пока непонятно, когда этот кризис пройдет, вернутся деньги и снова начнется строительный бум. Мне кажется, важно в этот период задуматься и попытаться понять, что вообще произошло с городом, принять какую-то программу развития, единую концепцию. Надо решить, каких градостроительных условий придерживаться, какой будет стратегия развития города. Вас пугает высотка отеля на главной улице, а меня нет. Мне кажется, он мог бы быть гораздо хуже, он мог снести ЦУМ, выйти на улицу и перешагнуть красную линию. А то, что у вас – это культурный выход из ситуации. В пасмурные дни это стекло будет светлым, это даже красиво. Наверное, можно избежать и такой застройки, но для этого нужна жесткая воля, а в нашей стране это сложнореализуемая задача. Любой город – это сгусток градостроительных ошибок. идеальным Екатеринбург был лет десять в XIX веке, все остальное – это отступление от первоначального плана, а мы просто спекулируем на этих ошибках.