Свято место. Семь старушек взялись за восстановление старинного храма в воронежском селе

«Белые платочки» спасли русскую Церковь – так о годах гонения на православие сказал патриарх Алексий I. Во многом именно бабушки тайком от своих партийных детей крестили внуков, хранили ключи от закрытых церквей и, конечно, молились – за страну, за возвращение православия. Сейчас, несмотря на свободное распространение православия в глубинке, христианская вера продолжает держаться на бабушкиных плечах. В новом выпуске спецпроекта «Свято место» расскажем о том, как 14 лет назад семь старушек из села Троицкое не побоялись взять на себя труды по восстановлению старинного храма в честь святителя Николая Чудотворца.

Три церкви и монастырь на одно село

Исторически село Троицкое разделено на три части: Старожильскую, Зареченскую и Московскую. Из одной части в другую пешком добраться сложно. Поэтому до революции здесь действовали три церкви и монастырь с двумя храмами. Все они были закрыты при советской власти, и на сегодня сохранились три храма – Покровский в Зареченской, Свято-Троицкий в Старожильской части села и за километры от него, в Московской части, – Никольский.

По официальным данным, последний храм – в честь святителя Николая Чудотворца – построили к 1864 году. Судьба его схожа с судьбами многих храмов, переживших гонения на Церковь. В 1936 году церковь закрыли, иконы и церковную утварь уничтожили или растащили, а в здании устроили зернохранилище.

Переоборудовав Божий дом в склад, советские активисты разобрали на кирпичи один из трех приделов. В храмовой стене образовалась огромная дыра, к которой подъезжал грузовик с зерном: так колхозникам было удобнее сгружать урожай. А оставшиеся кирпичи пустили на строительство бани.

Что стало со священником, служившим здесь до закрытия, никто не знает. Однако в послевоенные годы в местном колхозе трудился человек в священническом сане – пастухом. Был он тем самым батюшкой или нет, неизвестно.

Иерей Олег Бабий получил Никольский храм вместе с небольшой, но очень деятельной паствой. Еще до его назначения здесь закипели работы по подготовке церкви к восстановлению – занялись этим несколько пожилых сельчанок. Всего батюшка окормляет пять храмов, три из которых дореволюционной постройки и требуют восстановления. В прошлом выпуске спецпроекта мы писали о восстановлении другой церкви в селе Троицкое – Свято-Троицкого храма.

Бабушка-трансформер

По пути в храм заезжаем с отцом Олегом за старостой (помощник настоятеля храма по хозяйственным вопросам. – Прим. РИА «Воронеж») Тамарой Ивановной Голиковой, у которой хранятся ключи от церкви. Эта пожилая женщина стояла у истоков восстановления храма.

Из опрятного, утопающего в цветах домика, хромая и опираясь на палочку, выходит маленькая, сгорбленная старушка. Напротив дома – огород внушительных размеров и туи. Трудно поверить, что все это – дело рук Тамары Ивановны. Живет она с супругом, единственный ее сын умер. Правда, часто приезжает из Воронежа к ней в гости внук.

Когда старушка садится в автомобиль, батюшка справляется о ее здоровье. Тамара Ивановна отмахивается:

– Ногу бы заменить, батюшка! Хотя я уже вся из запчастей собрана – в прошлом году глаз новый вставили. Ухо не слышит, нога не ходит, рука не держит. В 2005 году хорь бешеный кусал, – смеется над собой старушка.

– Она у нас бабушка-транформер, – улыбается отец Олег. – Но энергия у нее космическая.

Следы разрушений

Заходим в храм – чувствуется легкий запах сырости и прохлада. Батюшка объяснил: в пяти метрах за алтарем протекает река Савала.

– До сих пор не понимаю, зачем строили храм так близко к реке? Быть может, русло было другое, – удивляется батюшка.

Тамара Ивановна сетует, что в церкви «хилые» стены, и сравнивает Никольский храм с Троицким, что находится в Старожилье.

– Та церковь построена в 1912 году, а наша ненамного раньше – в 1864-м. Там стены вон какие крепкие, а у нас все развалились. Говорят, это потому, что на самом деле наш храм намного раньше построен, чем в документах пишут: в 1711-м, – предполагает староста.

Но отец Олег эту версию воспринимает скептически: все-таки лучше верить официальным данным.

– Здесь стены в плачевном состоянии, во-первых, из-за влаги, а во-вторых, стены на месте левого придела практически не было, кровля прохудилась – столько лет церковь дождями заливало. В Троицком хоть какое-то железо ржавое защищало храм. А тут все текло и гнило, – объясняет священник.

– Батюшка, влага – благо, а фундамент очень крепкий, – мирно возражает старушка.

– Согласен. Но верхняя внешняя кладка уже разрушается, – отвечает ей священник.

При входе в храм сразу встречаешься со взглядом святителя Николая Чудотворца на дореволюционной фреске. Вся она изрешечена пулями и местами стерта добела. Тамара Ивановна рассказывает:

– В него стреляли, когда закрывали храм. И заставляли жителей тяпками соскабливать фреску со стены.

Другие фрески не в лучшем состоянии, а на некоторых уже сложно угадать лик святого или евангельский сюжет. Однако все эти фрагменты решено было оставить, когда проводились штукатурные работы.

Молились перед дверьми храма

До восстановления церковь много лет стояла закрытой. Сначала в ней хранил зерно колхоз, потом местные фермеры, а когда здание стало ненужным, про него просто забыли. Все, кроме верующих старушек.

Уже в старости, в конце нулевых, Тамара Ивановна и ее подруга Шура стали ходить к храму на большие праздники – молиться. Приходили со свечками, вставали на месте разрушенного придела и читали акафисты, Псалтырь.

– Летом, перед днем памяти Николая Чудотворца, мне соседка сказала: «В праздники даже в закрытом храме ангелы поют». Мне так захотелось услышать их пение! Я у отца Павла из Троицкого храма спросила, можно ли пойти помолиться у храма на улице. Он сказал: «Не можно, а нужно». Тогда позвала соседку Шуру, и мы с ней пошли, – вспоминает Тамара Ивановна.

Женщины молились на улице с левой стороны от алтаря. Начали и на другие праздники ходить: на «зимнего» Николу, на Рождество Христово.

Мастера на все руки

– Однажды летом решили забраться внутрь. Спилили замок на воротах, зашли в храм – а он весь гнилым зерном засыпан. Купол худой – небушко видно... Собрались с женщинами, начали вычищать все, тележки с гнилью вывозить. Вот мы, четыре бабки, за два часа вывезли отсюда две огромные железные тележки – так нам хотелось молиться в своем храме, – говорит бабушка.

– Вы расскажите, как вы лазили на купол! – улыбается отец Олег.

– Лазила, а то как же! Пожертвовали нам три мешка цемента, батюшка нашел рабочих, они заделали дырку в кровле. Пришло время штукатурить, и вдруг рабочие запили. Местные мужчины помогли нам наверх песок насыпать, лестницу поставили, воды натаскали. Полезли мы с Леной сами, навели раствору, стали штукатурить, – рассказала Тамара Ивановна.

Постепенно к ней и ее подругам присоединились еще старушки. Отец Олег, прибыв сюда настоятелем в 2014 году, застал общину из семи бабушек. Сейчас из них в селе остались только три – кто-то умер, кого-то разбил инсульт, кого-то забрали к себе дети.

Изначально, когда в храме не было алтарей, священник совершал здесь только молебны и панихиды. Сейчас в церкви два престола и есть возможность служить литургию. Но делать это каждую неделю не получается – основной приход отца Олега находится в селе Алферовка, да и другие сельские приходы требуют внимания батюшки. Однако местные старушки очень рады, что здесь, хоть и нечасто, но проводится главное богослужение.

Все для Бога

Крупных благотворителей у храма нет, в основном помогают жители села, к которым обращается Тамара Ивановна. Значительную поддержку приходу оказали коллеги покойного сына старушки.

– Когда начался ремонт в храме, они прислали 40 тыс. рублей. Я собрала деньги, думала, хватит на все. И тут строители заканчивают работы, а мне и платить нечем, и материал не на что покупать. Звоню Жене, коллеге сына, плачу, говорю, что затеяли штукатурить, а платить нечем. Он сразу: «Теть Тамар, пришлем». И в этот же вечер присылает еще 50 тыс. рублей, – рассказывает со слезами благодарности женщина.

Иногда средства для ремонта удавалось добыть необычным путем. Так, «подлатать» храм помог тир при заброшенной школе недалеко от церкви. Тамара Ивановна попросила в местной администрации разрешения сдать весь металл из тира, а на вырученные деньги купить материалы для восстановления храма. Власти пошли навстречу благому делу, и вскоре удалось заложить гигантскую дыру на месте разрушенного придела.

На собранные всем миром средства в храме восстановили купол. Но выполненная работа оказалась некачественной – крыша продолжала протекать. В 2014–2015 годах купол пришлось переделать, а через год покрыли железом кровлю правого придела.

– Помню, полезли мы с рабочими на купол замеры делать. Смотрим, и Тамара Ивановна за нами со своей палкой полезла! Говорю: «Куда ж вы-то лезете на крышу?!» Но без нее здесь ни одно важное дело не обходится. Так что затащили ее наверх, потом спустили, – смеется отец Олег.

Около трех лет назад в храме привели в порядок зимний придел. Пол здесь щедро устлан коврами, а в углу стоит добротная печь. Зимой «девчонки», как ласково называет отец Олег местных бабушек, придут с утра в храм, натопят печь дровами – сразу становится тепло и уютно.

При отце Олеге здесь заменили окна, наладили электричество и подключили воду, установили алтари в обоих приделах – летнем и зимнем.

– Думаю, когда же все это до конца сделается? Да никогда, наверное... – вздыхает старушка.

– Тамара Ивановна, когда вы тут 14 лет назад стояли на куче мусора, думали ли когда-нибудь, что все будет так, как сейчас?

– Никогда!

– С Божией помощью все получится. Спаси вас, Господи!

– Вот только ключи некому передать, батюшка, вот что обидно!

– Вы же не для кого-то трудитесь, Тамара Ивановна, а для Бога. Поэтому все не напрасно. Есть надежда, что когда-нибудь что-то изменится, – утешает старушку отец Олег.

Несмотря на все труды батюшки и прихожан, церкви еще требуется серьезный ремонт – надо укрепить стены, сделать качественную внутреннюю отделку. Если вы хотите помочь храму, можно связаться с его настоятелем по телефону 8 (980) 340 44 44.