Спецпроект РИА «Воронеж». Пусть мама увидит. Истории приемных семей

РИА «Воронеж» рассказывает о сиротах, мечтающих обрести семью, с января 2016 года. За это время героями спецпроекта стали 18 детей. Заветные желания некоторых ребят уже исполнились. Одного мальчика забрали в семью, еще трое детей переедут к приемным родителям в ближайшее время.

В День защиты детей, 1 июня, спецпроект «Пусть мама увидит» редакция посвятила семьям, в которых воспитываются приемные дети. Фотографии для проекта сделала известный в Воронеже детский фотограф Елена Иванова.

История папы Максима, мамы Наталии, Софии, Макара, Евы, Ивана, Александра и Олеси

 

 

Папа Максим: Я сам воспитывался в интернате. Когда закончил ВГУ, вернулся туда уже в качестве психолога-воспитателя. В это же время в интернат поступили два брата, Саша и Ваня. Саша отличался от всех детей. Было ощущение, что он не создан для жизни в интернате. Накануне Рождества ребята в интернате писали письма, в которых обращались к Иисусу: кто-то просил в подарок игрушку, кто-то мечтал вернуться домой. Сашино письмо почти сплошь состояло из одних только крестиков – под каждым зашифрована буква. Я его долго разглядывал. Что скрывалось под буквами-крестиками, догадывался. Потому что два слова начинались с больших крестиков – заглавных букв. И число знаков в этих словах совпадало с числом букв в моем имени. И мы решили забрать Сашу с братом к себе. К тому моменту у нас уже было двое детей, жить в тесноте не хотелось, хотя органы опеки готовы были отдать мальчишек и в небольшую квартиру. Мы решили расширяться, и Бог нам помог. Как раз в этот момент продавалась соседская квартира. Вложили в нее материнский капитал, взяли ипотеку. Когда все было готово, пришли к Саше и сказали, хочет ли он вместе с братом переехать к нам, он согласился. Саше тогда 11 лет было, Ване – 7. Они сразу стали называть нас мамой и папой. Хотя разница в возрасте с Сашей у нас была всего 12 лет. Забавно было, когда мы все вместе гуляем и взрослый Сашка называет меня папой. Люди оборачиваются, удивляются, что такой папа молодой. Мы с Сашей очень похожи внешне, словно родной сын или брат.

 

Олеся появилась в нашем доме два года назад. В интернате она была очень замкнутой. Много читала, жила в мире книг. Мало, с кем общалась, только с воспитательницей. Потом она начала ходить в наш подростковый клуб, где мы с ней поближе познакомились. Сначала супруга была против того, чтобы взять Олесю под опеку. Все-таки у нас уже было четверо детей, да и в новой квартире была отделана только одна комната – в ней жили мальчишки. Потом у нас появились средства на ремонт второй комнаты. И как-то Наташа прислала мне смс, в котором написала, что эта комната ждет Олесю. И мы ее забрали. Мы сразу сказали Олесе, что она уже взрослый человек, мы не собираемся ломать ее характер, менять взгляды. Что мы будем не родителями, а старшими наставниками. Она согласилась, называет нас по имени и обращается на «вы», но это ее выбор, и мы его принимаем. Мы не знаем, решимся ли мы еще взять приемных детей. Возможно, позже, когда взрослые дети начнут самостоятельную жизнь.

История мамы Ирины, папы Бориса и Наташи

 

 

Мама Ирина: Своих детей у нас с мужем не было. Мы стали подумывать о приемном ребенке. Я в то время работала главбухом в аптечной сети, мы часто возили подарки в детские дома. В один из визитов ко мне подошли сотрудники интерната и предложили познакомиться с одной хорошенькой девочкой. Сказали, что можно для начала ее просто взять на выходные, присмотреться, попробовать себя в роли родителей. Мы взяли и в тот же вечер поняли, что она наша и что не хотим расставаться. Все говорят, что мы с Наташей очень похожи, никто не верит, что она приемная. Да, у нас с дочкой общие черты лица, но еще больше она похожа на мою маму – один в один просто. Нас все отговаривали, говорили, зачем вам чужой ребенок. Но как только они увидели маленькую Наташу, сразу забрали свои слова обратно. Бабушка сразу начала баловать девочку.

Мы приглашали в дом соседских детей, старались, чтобы Наташа ничем от них не отличалась. А когда дочь пошла в школу, то вообще все проблемы исчезли, нам повезло, что она попала в очень дружный класс. У нас замечательная школа, в Наташином классе самыми «крутыми» считаются не хулиганы, а те, кто хорошо учится. И дочь тоже очень старается, тянется. Она натура увлекающаяся, занимается музыкой и танцами, катается на лошадях, ходит в секцию зоологии. Однажды на каникулах притащила домой жутких мадагаскарских тараканов. А уж сколько будущих профессий перебрала – всех не упомнить: дизайнер свадебных платьев и тортов, ветеринар, наездник, парикмахер, даже патологоанатом. Главное – у нас с мужем нет теперь этих унылых одиноких вечеров, жизнь кипит. Для меня счастливый вечер – это когда я шью для дочки костюм Снегурочки. Наташа освещает всю нашу жизнь, как солнышко. Не знаю, то ли она всегда старается быть хорошей, то ли действительно это такой солнечный ребенок, и нам просто повезло с дочкой. Когда мы только собирались взять ребенка, я ходила советоваться со священником, отцом Николаем, его теперь уже нет в живых. Была уверена, что он скажет – это дело богоугодное. Но отец Николай сказал совсем другое: «Чужой ребенок – это чужой крест, и он не в два раза, а в двадцать два тяжелее, чем свой. Но если ты взяла его – он уже твой, даже если был чужим, и бросить ты его не можешь. Если готова – бери».

 

 

– Мы не скрывали от Наташи, что она приемная дочь. Да это и невозможно было сделать, она прекрасно помнила свою жизнь в интернате, хоть и была маленькой, когда мы ее забрали. В восемь лет дочка захотела встретиться со своими кровными родственниками – мамой, бабушкой, старшей сестрой, которая тоже воспитывается в приемной семье в одном из районов области. Мать и бабушка навещали Наташу, когда она жила в детдоме, но не пытались ее забрать. Их устраивало, что не надо заботиться о девочке, а можно просто прийти проведать и уйти. Мы не были против, чтобы Наташа увиделась с родной матерью. Но на нее эта встреча произвела ужасное впечатление. Дочка даже учиться стала хуже из-за стресса, но были и плюсы. Наташа боялась, что ее родная семья живет припеваючи без нее, а в детдом ее отдали за ненадобностью. И тут, наконец, она увидела в каком ужасном положении сейчас живет ее мать. И у нее прошли эти жуткие мысли о том, что она была ненужным ребенком. Наташа периодически созванивается с родной матерью. Как-то поговорила с ней, подошла и сказала, что ей жалко маму.

История мамы Елены, папы Валерия, Димы, Насти, Тани, Саши, Оли, Никиты, Даши, Андрюши, Маши и еще одной Насти

 

 

Мама Елена: Моя мама воспитывалась в интернате, родители умерли, когда ей было восемь лет, сестренке два годика, а братьям по четыре и шесть лет. Папа тоже несколько лет жил в интернате. Они поженились бедняками, начинали все с нуля. Потом нас, детей, родили, воспитывали, учили, поднимали на ноги. И все это время моя мама хотела взять ребенка из интерната, а я ждала сестричку из детдома. Из-за финансовых трудностей этого сестрички тогда у меня так и не появилось. Видимо, желание мамы передалось мне. Когда нашему сыну исполнилось восемь лет, мы с мужем стали думать о ребенке из интерната. Искали маленькую девочку до года. Чтобы Димка не ревновал, советовались с ним, вместе смотрели фотографии сирот на специальных сайтах для будущих опекунов.

Первым приемным ребенком для нас стала Танюшка, мы забрали ее, когда ей было 10 месяцев. Сейчас нашей девочке 10 лет, и с каждым годом она все больше становится похожа на нашего кровного сына Диму, словно они от одних родителей – одинаковые характеры, мимика, привычки. Да, они иногда могут поругаться, но, когда в разлуке, скучают друг по другу. Между ними какая-то связь невидимая. Когда Таня пошла в первый класс, мы ее официально удочерили. И в детском саду, и в школе Таня говорила, что она Бударина Татьяна Валерьевна, хотя по документам у нее была фамилия и отчество родных родителей. Для нас это стало сигналом, и мы официально сделали ее Татьяной Валерьевной Будариной, как она и хотела. Вторым приемным ребенком стала Настя, третьим – Сашка, который стал старшим братом для нашего Димки. Мальчишки сразу нашли общий язык, хорошо общаются. Сейчас Саше 19 лет, по документам он уже не наш, опека закончилась, но по жизни он наш родной. Ничего не изменилось в отношении. Он сейчас учится в Воронеже, а на выходные приезжает домой. В училище его ставят в пример, наш Сашка – футболист, играет за воронежскую команду.

 

 

После мы взяли Олю и Никиту, они родные брат и сестра. Изначально мы искали только мальчика, но, когда увидели Олечку, решили и ее забрать. Не хотелось разделять родных людей. Оля и Никитка сейчас самые младшие в нашей семье. Шестой и седьмой приемный ребенок у нас появился благодаря Саше. Его родная мать родила еще двоих детей, которые, как и старший брат со временем оказались в интернате. И мы решили брата и сестру Саши забрать к себе, пусть растут все вместе. Так в нашем доме появились Даша и Андрюшка. Прошло немного времени, и мне рассказывают, что в одном интернате живет хорошая девочка со сложной судьбой – она несколько лет прожила в семье с опекунами, но приемные родители не нашли с ней общий язык и снова вернули в интернат. Мы понимали, что здесь у ребенка незажившая рана, что, если и с нами она не уживется, еще одно предательство может ее морально растоптать. Но мы решились, взяли Настю, и она ожила. Видимо, ей как раз нужно было оказаться в большой семье. Сейчас у нас две Насти. Чтобы не было путаницы, называем девочек по имени и фамилии. Девятой к нам в семью пришла Маша. Мы искали мальчика, но повторилась история, как в случае с Олей и Никитой. В одном интернате мы нашли брата и сестру. Маша сразу захотела к нам в семью, а вот ее брат Дима решил остаться в интернате. Хотя он регулярно приезжает к нам на выходные, ему нравится, но он никак не решится на то, чтоб перебраться к нам окончательно. Но мы не теряем надежды, уверены, что скоро у нас в семье появится 11-й ребенок.

 

  Когда мы еще собирались взять Танюшку, нас все отговаривали от этой затеи. Я тогда работала в районной администрации, на меня смотрели и не понимали, зачем нам взваливать на себя такой ответственный груз. А после того, как у нас появилась Таня, нашему примеру последовали другие семьи, стали брать приемных детей. Моя мама, кстати, тоже, глядя на нас, осуществила свою мечту – взяла детей из интерната. Четверых уже воспитала, они живут отдельно, но часто приезжают в гости. Сейчас у мамы под опекой остался только один мальчик-восьмиклассник. Живем в обычном доме. У девочек своя комната, у мальчишек своя. Спят на двухъярусных кроватях. Малыши играют в зале. Чтобы не было суеты по утрам, живем по распорядку. Первым встает папа, потом будим девочек. Пока они умываются, идем будить мальчишек. Каждую субботу устраиваем «помывочный» день. В уборке принимают участие все дети. Также на кухне висит график, кто в какой день пылесосит. В готовке мне помогают девочки. Старшие уже умеют супы готовить. Хозяюшки хорошие растут.

Конечно, не все с приемными детьми проходит гладко. Очень сложно, если берешь подростка. От них в таком возрасте не знаешь, чего ожидать. Одна из наших девочек дома была примерной, а на улице хулиганила. Попала на комиссию по делам несовершеннолетних. Надеемся, после этого она сделает выводы из своих ошибок. Раньше я не верила, что гены влияют на поведение детей. Была уверена, что в большей степени на характер влияет окружающая среда, воспитание. На самом деле, гены еще как свое дело делают, особенно по девочкам это видно. Чаще всего случается это после 9 класса. И важно в этот сложный переломный момент быть рядом с ними. Поэтому так важно, чтобы к подростковому периоду дети устроились в семью.

 

 

Мы заметили такую особенность, как только мы берем ребенка из интерната, сразу объявляются их кровные родственники. Мы не против общения, но ведь чаще всего они не общения ищут, а выгоду. Кто-то даже требовал с ребенка денег на свое содержание…

Елена Иванова, детский фотограф

 

 

– Работать с семьями было легко, они все позитивные, от них исходит мощная положительная энергетика. Я восхищаюсь приемными родителями и очень рада за детей, что они обрели дом. Во всех семьях, которых мы снимали, дети настолько влились в семью, что невозможно отличать, кто приемный, а кто кровный. В семье Ирины и Бориса их дочка просто копия своей мамы. В семье Максима и Наталии очень похож на приемного папу старший Саша. А в семье Елены и Валерия на родителей вообще похожи все детки. Я еще никогда не снимала семью из 12 человек, перед съемкой волновалась немного, как все пройдет, но все прошло отлично, очень легко!

Елена Иванова увлеклась фотографией в 13 лет, потом получила диплом юриста, но интерес к фото не исчез. Уже много лет она делает детские и семейные фотосессии для личных коллекций и для глянцевых журналов.

Благодарим за помощь в организации сьемки интерьерную фотостудию Ольги Ильиной.