Скульптор Эдуард Агапов в Воронеже: «Копия Нефертити – на грани эксперимента и фантастики»

Копия царицы Египта стала главным экспонатом выставки «Образ Нефертити», открывшейся в Воронежском областном художественном музее им. Крамского в среду, 17 мая. Российский художник Эдуард Агапов выполнил копию на основе трехмерного сканирования оригинала из музея в Берлине. В интервью с корреспондентом РИА «Воронеж» московский скульптор рассказал о стоимости реплики Нефертити и трудностях ее создания.

– Известно, что бюст Нефертити вы делали бесплатно. По словам куратора проекта «Образ Нефертити» Виктора Солкина, стоимость вашей работы – 500 тысяч рублей. А вы в какую сумму ее оцениваете?

– Это цена, которую Берлинский музей выставляет за те копии, которые были сделаны в их мастерских. Но это копии без «следов времени»: потерь, сколов. Я же пытался воспроизвести памятник Нефертити «один в один». Такие копии в Берлинском музее стоят 10 тысяч евро. Естественно, та ценовая планка, которую поставил Берлинский музей, несколько занижена. Если в мастерских Берлинского музея происходит штамповка, то у меня – авторская работа, поэтому здесь можно говорить о более высокой цене. Мне выдали 5 тыс. рублей на покупку необходимых красок, но я вышел за рамки этого бюджета.

– Вы использовали при создании копии аналоги древних пигментов, с которыми работали египтяне несколько веков назад?

– Древних пигментов, к сожалению, достать невозможно. Мне пришлось купить 20 разных красок – венецианских, русских, французских. Вся моя мастерская была завалена гипсовыми палитрами, на которых я делал выкраски. Когда я перешел к окрашиванию бюста, я понял, что нанесенный слой краски меня совершенно не устраивает. Акрил – современный синтетический материал. Он блестит и тянется, как пленка. Я крашу, а сутки спустя, когда слой краски подсохнет, он становится темнее или, наоборот, светлее. В итоге я красил Нефертити в течение полутора месяцев.

– Как же вы вышли из положения и подобрали нужные цвета?

– Это уже грань эксперимента и фантастики. В какой-то момент я остановился и понял: уже терпимо. Честно признаться, мне до сих пор не нравится то, что у меня получилось – у меня ощущение, я все-таки недотянул. Настоящая «Нефертити» потерта временем, а акрил дает современную искусственность.

– А можно было заменить акрил другим материалом?

– Я мог бы пытаться и дальше пробовать новые краски, но у меня был дедлайн. Поджимали сроки, бюст нужно было сдавать к оговоренному времени, а я все еще его красил.

– Реплику скульптурного портрета Нефертити вы сделали за четыре месяца. Расскажите об этапах работы над ней.

– Сначала была стадия подготовки, когда я просто смотрел на фотографии и пытался уложить образ Нефертити у себя в голове. Затем распечатанную на 3D принтере полимерную форму отпечатали в форму из латекса, а уже потом в нее заливали гипс. Это обычные технологии изготовления любой копии – от маленьких солдатиков до бюстов. У нас было три копии Нефертити, и Виктор Солкин выбрал самую лучшую. Когда я приехал в библиотеку, где ее поставили на время, я ощупал ее пальцами и понял, что форма бюста сильно отличалась от того, что было на фотографиях. Так, лоб на гипсе был ровный, а в оригинале – вогнутый. Губы гипсовой Нефертити были совсем не те. Меня ждал огромный фронт работ по доработке гипсовой формы – ее шлифовке, резке, дополнении. Пришлось кое-где добавлять гипсовые слои, а где-то, наоборот, сильно срезать. Я даже до конца не уверен, что у получившейся копии соблюдены все изначальные пропорции – высота и ширина.

– То есть даже самые современные технологии несовершенны?

– Понятное дело, на 3D принтере можно распечатать автомобиль, пистолет, но какова будет их точность и совершенство – большой вопрос.

– Вы сразу приняли предложение Виктора Солкина?

– У меня всю жизнь прошла в художественных мастерских, где я занимался созданием копий на продажу и для музеев, в том числе и школьных. Я делаю бюсты, статуэтки, фрески, рельефы. Это часть моей жизни, поэтому для меня это было хоть и большим подарком, но и привычным занятием. Поэтому никакого страха перед тем как взяться за подобную работу, я не испытывал. Сложность была в том, что мне нужно было создать образ, не имея возможности прикоснуться к оригиналу своими пальцами – он хранится за бронированным стеклом в Берлинском музее. Чтобы облегчить мне работу, Виктор Солкин создал огромное портфолио из фотографий, которые я изучал.

– Виктор говорил, что в роспись парика Нефертити вы добавляли тертое синее стекло, как древние египтяне.

- Да, это технология древних мастеров. Помимо стекла, они добавляли в роспись парика песок и кварц. Я же добавлял материалы, которые были в современном магазине для художников. Так, глаз Нефертити выполнен не из горного хрусталя и диска черного дерева, как в оригинале, а из стекловидного акрила.

– Как вы «состаривали» скульптуру?

– Сотворить то, что делает время за многие века, нанести скульптурному портрету тот же самый урон, те же самые потертости, выцветания красок – было самым сложным этапом работы. Мне было тяжело технически и морально, потому что нужно было нанести ущерб тому, что должно быть целостным и красивым. Миллиметры царапин и пятнышек, которые я нанес – отчасти авторская имитация, отчасти – воспроизведение оригинала. Правда, изобразить на современном материале все детали «шествия времени» невозможно.

– Как вы относитесь к гипотезам, что сам оригинал Нефертити – это подделка?

– Я читал об исследованиях Берлинского музея. Его сотрудники делали томографию портрета Нефертити и исследовали все процессы его создания. Выяснилось, что древнеегипетский мастер наносил слои за слоями, которые корректировали морщинки царицы и чуть-чуть идеализировали ее образ. Видимо, по настоянию самой Нефертити. И мне это кажется более правдоподобным, чем попытки найти нездоровую сенсацию.

– Правда ли, что коллеги из Берлинского музея высоко оценили вашу работу?

– Виктор выслал фотографии моего скульптурного портрета Нефертити главному хранителю Берлинского музея, на что получил полный удивления и ревности к охраняемому шедевру отзыв: «Хорошо, что таких художников мало».

Контекст

Германский археолог Людвиг Борхардт сделал великое открытие скульптурного портрета Нефертити в высоком синем парике на руинах одной из столиц Древнего Египта, города Ахетатона (совр. Эль-Амарна) 6 декабря 1912 года. Скульптурный портрет нашли в мастерской древнего ваятеля, официального придворного мастера Тутмоса. Бюст Нефертити чудом сохранился, упав в песок лицом.

Германское руководство нелегально вывезло памятник из Египта, и немецкие археологи навсегда потеряли право работать в Египте.

В годы Второй мировой войны бюст царицы признали одним из самых ценных памятников собрания Фонда прусского культурного наследия. По личному приказу фюрера, обложенную минами скульптуру спрятали в соляных приисках Меркер под Бременом, где покоились и другие произведения искусства. Шедевр едва не погиб, его чудом разминировали американские солдаты. Сегодня памятник находится в специальном зале Нового музея Берлина, стены которого никогда не покидает.