«Посажу здесь цветы». Как семья в воронежском селе похоронила на огороде 4 солдат

Жительница Петропавловки Острогожского района, 88-летняя Анастасия Воронина, прекрасно помнит время, когда в ее родное село вошли фашисты. В июле 1942 года ей было всего 10 лет. «Как тут забыть, когда в моем огороде покоились останки наших солдат», – заметила она. Об ужасах оккупации села и о том, как сложилась жизнь Анастасии после военного детства, – в материале РИА «Воронеж».

Две могилы

– Накануне захвата села немцами в отпуск пришел 55-летний дядя после ранения. Сказал, что нужно рыть блиндаж – скоро будут немцы, – вспомнила она.

Блиндаж, который вырыли женщины и дети, спас семью Анастасии и их соседей в первую бомбежку:

– В соседнем огороде от бомбы образовалась воронка размером с хату, а мы в блиндаже укрылись, на нас сыпалась земля.

Потом в село вошли немцы и венгры. Девочке запомнилось, как они «собрались у колодцев и мыли в ведрах ноги».

Через несколько дней после оккупации в селе вдруг прозвучали крики «ура!».

– Мы не поверили своим ушам. Потом раздались короткие выстрелы, все стихло, – рассказала Анастасия Воронина. – Мы с мамой услышали немецкую ругань, вышли во двор и увидели тела наших солдат. Никогда не забуду, один солдатик живой был, но просил предать его смерти: немец воткнул в него штык…

Мать Анастасии и соседки стали просить у немцев разрешения похоронить солдат. Разрешили.

– Мы выкопали две могилы, нужно было быстро все сделать. Подложили шинели. В одной могиле – двое, в другой – четверо. Потом мама посадила там яблоню, чтобы место запомнить. Мы позже ее срубили, чтобы корни не разрушали могилу.

Сейчас останки всех шести воинов забрали и перенесли в братское захоронение в центре Петропавловки. Пенсионерка показала журналистам РИА «Воронеж» место на огороде, где останки покоились до этого.

– Весной посажу здесь цветы, – поделилась она.

Спустя два дня после тех страшных событий в дом Анастасии забежал «наш» солдат, спросил, есть ли немцы.

– Мы ему ответили, что почти в каждой хате, посоветовали ему бежать за огороды, через болота, в лес. Он потом снова пришел, попросил тряпки для раненого товарища, мы дали все, что нашли, больше его не видели. Думаю, это была разведка, – отметила Анастасия Воронина.

Потом они с матерью ходили по болоту, по лесу, нигде останков не обнаружили – значит, ушли солдаты.

– Помню нашего пленного раненого. Он попросил у меня попить, я принесла, немец разрешил ему напиться. Раненый мне говорит: «Я Василий Иванович Урывский». Я хотела переспросить, это его фамилия или он родом из Урыва, но немец, который его сторожил, приставил мне к подбородку винтовку и так прижал, что проткнул насквозь, я вся была в крови.

Рана долго не заживала. Девочку от заражения крови спасла врач из Нижнего Ольшана, где Анастасия с семьей оказались, когда их угнали из Петропавловки.

– Ее звали тетя Нюра. Она, рискуя жизнью, обработала мне рану и дала флакон лекарства, строго-настрого запретила его показывать кому-либо. Через месяц все прошло.

Потом выяснилось, что немцы, когда вошли в село, все медикаменты из местной больницы и инструменты закопали, а эта женщина-врач, чтобы спасти девочку, вырыла лекарство.

– У меня уже опухло к тому моменту все лицо, есть не могла. Потом мы с мамой ходили туда, благодарили тетю Нюру, – добавила Анастасия Воронина.

Новая жизнь

Острогожский историк-краевед Виктор Стрелкин назвал бои в Петропавловке ожесточенными:

– Шестого июля 75-я элитная дивизия немцев захватила стремительно Коротояк, а затем плацдарм в Петропавловке на левом берегу Дона. Две недели здесь шли бои, в которых принимала участие 174-я стрелковая дивизия Красной армии. К Петропавловке в эти дни было приковано внимание ставки верховного главнокомандующего – Сталина, об этих боях писали все центральные немецкие газеты. Казалось бы, маленькое село, но здесь вершилась история. Немцы планировали быстро наступать на Давыдовку, Лиски, где пересекались все железнодорожные пути. По левому берегу Дона они стремились выйти на Волгу, в Саратов, где был единственный в Советском Союзе нефтеперегонный комплекс. Так они оставили бы нашу армию без топлива. По правому берегу Дона планировалось наступление на Сталинград, куда шла нефть из Баку. Дальше они хотели идти на Иран, Тегеран, затем в Дели. Планы немцев провалились, наши войска освободили Петропавловку, немецкая дивизия была полностью разбита, остатки ее ушли в Германию.

После того как село освободили, Анастасия с матерью и сестрой начали сами строить мазанку.

– Это такое вот помещение 3х4 м, теперь это меньше половины моей кухни, – пояснила женщина. – Нашли стеклышки для оконца, на крышу наложили кукурузную ботву. Ничего не было, так что замешивали глину и мел в касках. В касках и воду набирали для хозяйственных нужд. На пол положили старые двери, накрыли шинелью, сеном.

Анастасия с сестрой ходили по селам, подрабатывали. Как-то помогли разобрать картошку – за это им дали ее два ведра.

– Мы посадили, урожай к осени был такой, что всю хату завалили. Вместо стола – огромная тыква, стулья – тоже тыква, но поменьше. Вот так и жили.

Настя уже в 12 лет пошла работать в колхоз на трактор.

– Я освоила технику. Бывало, что до 12 ночи работали, а в пять, чуть свет, опять в поле. Я была маленькая, худенькая, на одной ноге ботинок с венгра, на другой немецкий, – вспомнила Анастасия Ивановна.

До войны она успела окончить два класса, в 11 лет за месяц прошла весь третий класс, также экстерном – четвертый и пятый. «Училась хорошо, науки давались», – отметила Анастасия Воронина.

В 14 лет девочка уехала на Донбасс, работала там в шахтах.

– К тому моменту я окончила семь классов, была ученая по тем меркам. Меня поставили бригадиром на котловане горно-обогатительной фабрики, – рассказала пенсионерка. – Потом вижу объявление: «Требуются ученики на электровоз». Я пошла учиться, на «отлично» окончила курсы, стала работать машинистом. Затем еще выучилась на машиниста компрессоров. Работала и машинистом, и слесарем. Затем трудилась в Подмосковье крановщицей. Я не боялась высоты, технику любила.

Выйдя замуж, Анастасия Ивановна уехала с мужем в Мурманскую область, где работала до самой пенсии.

– Работали тяжело, но успевала я и рукодельничать. Вязала крючком, спицами – и сейчас без этого не могу, – заметила Анастасия Воронина.

Секрет долголетия

Несмотря на возраст, Анастасия Ивановна остается активной, постоянно чем-то занята. Прядет шерсть на старой прялке своей матери, вяжет носки всем внукам и правнукам (у женщины три сына, семь внуков и девять правнуков).

– У меня огороды – 50 соток. Одна часть земли сухая, когда лето сырое, здесь родится урожай, а другая – влажная, там хороший урожай в засуху. Все обрабатываю, – поделилась она. – Все под тяпку и лопату сажаю, как раньше. Я всем интересуюсь, узнаю новые кулинарные рецепты, сама делаю закрутки, замораживаю ягоды и фрукты – сливу, смородину, малину, абрикосы. Собираюсь рассадить в этом году смородину.

Каждый день Анастасия Воронина варит кашу с тыквой, делает супы. До 85 лет держала корову. За хозяйкой повсюду ходят любимый кот, куры.

Женщина много знает о лечении травами. Показала дурман-траву на своем огороде:

– Вот этими семенами хорошо лечить суставы: надо настаивать стопку семян на пол-литре водки и втирать. Все как рукой снимет. Я так одного тракториста вылечила.

Сельчанка ждет не дождется, когда выйдет на огород. На окне уже взошла рассада.

На вопрос о том, как дожить до преклонных лет, сохранить энергию и умение радоваться жизни, отвечает коротко:

– Нужно трудиться.

В труде она воспитала и сыновей: все мастеровитые – умеют резать по дереву, могут построить дом.

– Мама сохраняет ясность ума: может сделать расчеты при строительстве крыши, рассчитать материал, размеры, – утверждают сыновья.

Анастасия Ивановна планирует сделать ремонт в доме, который когда-то построила с мужем на месте той старой хаты, которая качалась от ветра.