«Они пришли нас убивать». Историк – о судьбе оказавшихся в нацистской оккупации воронежцев

В годы Великой Отечественной войны почти 85 млн советских граждан оказались на оккупированных гитлеровцами территориях. Уничтожены были 11,5 млн человек. Многие документы о злодеяниях нацистов до сих пор находились «под замком», но в 2019 году, накануне 75-летия Победы, в рамках федерального проекта «Без срока давности» началась масштабная работа по рассекречиванию архивов военного времени со свидетельствами пыток, убийств, массовых расстрелов.

Архивные документы об оккупированных гитлеровцами регионах опубликуют в 23 томах. Отдельный сборник «Без срока давности» будет посвящен преступлениям нацистов в Воронежской области. О них корреспонденту РИА «Воронеж» рассказал историк Виктор Бахтин.

Историческая память

Долгие годы тема гибели мирных граждан на оккупированной нацистами территории оставалась табуированной.

– Говорить об этом было не принято. Во-первых, точное число погибших мирных граждан на оккупированной территории было неизвестно. Во-вторых, в приоритете были подвиги, партизанское движение, – пояснил Виктор Бахтин.

Эту несправедливость и исправляет проект «Без срока давности». Его цель – сохранить историческую память о жертвах нацистских преступлений на оккупированных территориях.

С каждым годом очевидцев геноцида становится все меньше, поэтому особую ценность приобретают архивные документы, в которых зафиксированы те преступления. Рассекречивание документов позволило историкам и архивистам установить личности нацистов и их пособников, которые проводили пытки и массовые расстрелы мирных жителей, а поисковикам – найти неизвестные места расстрелов.

Документы опубликуют в ноябре-декабре 2020 года. Над посвященным Воронежской области томом «Без срока давности» работает коллектив историков под руководством Виктора Бахтина. В их распоряжении оказалась в общей сложности 1 тыс. рассекреченных документов из Государственного архива Воронежской области, Государственного архива общественно-политической истории Воронежской области и архива ФСБ. Часть из них покажут на выставке, которая пройдет в Государственном архиве региона. Ее запланировали на сентябрь.

Озлобленные

В 1942 году Воронежская область была тылом. К тому, что немцы ворвутся в Воронеж, никто не был готов, поэтому эвакуировать население местные власти не успели.

– Думали, что Гитлер продолжит наступление на Москву. Но он поменял стратегию и принял решение идти на Кавказ, где находились нефтяные месторождения. Вторая мировая война – это война моторов. Для танков, самолетов и машин было необходимо топливо. Так немцы неожиданно ворвались в Воронеж. Вывезти весь массив населения было нереально, – отметил Виктор Бахтин.

Под нацистской оккупацией полностью или частично оказались районы, находящиеся на западном берегу Дона. Это Богучарский, Верхнемамонский, Каменский, Кантемировский, Лискинский, Нижнедевицкий, Ольховатский, Острогожский, Павловский, Подгоренский, Репьевский, Россошанский, Семилукский, Хохольский районы.

– Если в 1941 году гитлеровцы, захватившие Украину и Белоруссию, пытались заигрывать с местными жителями, то в Воронежскую область они пришли уже озлобленными, они пришли нас убивать и превращать в рабов. Оккупация у нас сразу приобрела характер геноцида, – подчеркнул Виктор Бахтин.

Историк отметил: по сведениям 1943 года, в Воронежской области было убито 4 тыс. 911 мирных жителей. Кроме того, нацисты уничтожили 6 тыс. 210 военнопленных, еще около 5 тыс. угнали в Германию. А от голода и болезней в оккупированных районах умерло 198 тыс. человек. Это люди, которые прятались в землянках, у которых не было еды и одежды.

– Цифры неточные, и у них наблюдается тенденция не к понижению, а к росту. Возьмем хотя бы данные о потерях в Великую Отечественную войну. Сначала говорили о 7 млн погибших, потом – о 20, затем – о 27 млн. Сейчас разговоры идут уже о том, что всего на территории СССР погибло 40 млн человек. Это и военнослужащие, и мирные жители, – пояснил Виктор Бахтин.

Сбор информации о злодеяниях начался еще во время войны. Чрезвычайная государственная комиссия расследования злодеяний немецко-фашистских захватчиков была создана 2 ноября 1942 года и вела полный учет преступлений нацистов. Акты, составленные военнослужащими и местными жителями, стали доказательной базой обвинений на Нюрнбергском процессе – международном судебном процессе над бывшими руководителями гитлеровской Германии.

– Когда наши военнослужащие заходили в освобожденные и разрушенные города и села, первое, что они видели, – горы тел. Акты с фактами злодеяний, которые составили военнослужащие и мирные жители, публиковались в газетах, озвучивались по радио, – добавил Виктор Бахтин.

«Расстреливали целые семьи»

Население захваченных нацистами территорий, расположенных вдоль Дона, подлежало принудительной эвакуации.

– Людей заставляли бросать вещи. Их гнали пешком. Старики, больные, раненые, дети уходить не могли. Поэтому их почти поголовно расстреливали. Молодежь угоняли в Германию, – сообщил Виктор Бахтин.

Нацисты гнали эвакуированных в концлагеря или пересыльные лагеря, которые находились в оврагах, конюшнях, коровниках. Часто гражданское население держали вместе с военнопленными. Из северной части Воронежской области (Гремяченского, Семилукского, Рамонского районов) 10–12 тыс. мирных жителей было угнано в Курскую область, где располагалось сразу несколько концлагерей.

– Один крестьянин писал, что из Воронежской области до Касторного их гнали под конным конвоем пешком 24 дня. Людям не давали ни еды, ни воды. Детей и стариков, падавших от усталости, тут же расстреливали.

Сначала пленников отсылали в сортировочный лагерь в селе Касторное, где нацисты проводили селекцию. Более здоровых и физически крепких отправляли в железнодорожных эшелонах в Германию, которая испытывала дефицит в рабочей силе. Многих женщин оставляли на оккупированных территориях. Там они жили на положении эвакуированных и переселенцев. Немощных и нетрудоспособных, как правило, убивали.

Одно из самых известных мест массового расстрела в Воронеже – Песчаный лог, где 27 августа 1942 года нацисты убили 450 человек – раненых и больных пациентов госпиталя на улице 20 лет Октября. Среди них было 35 детей. Людей заставляли ложиться на землю и убивали выстрелом в затылок. Во время расстрела чудом выжила жительница Воронежа Анна Попова. Позже она и показала органам НКВД место геноцида.

Еще более масштабное место расстрела находится в поселке Орловка Хохольского района. Здесь, на территории психиатрической больницы, в августе 1942 года уничтожили 700 человек. Большинство – пациенты психиатрической больницы. Вместе с ними расстреляли врачей, раненых советских солдат и местных жителей.

А 29, 30 и 31 июля 1942 года на станции Латное, где находился поселок завода №8 «Огнеупор», оккупанты натравливали на селян собак. В документе, который продемонстрировал Виктор Бахтин, очевидцы рассказывали о Евдокии Нестеровой, у которой «обе руки и ноги были порваны собаками». Позже ее расстреляли.

Всего нацистские палачи подвергли расстрелу 301 человека, но опознать удалось только 14 убитых. Это домохозяйки, рабочие, шоферы. Их имена и фамилии указаны в документе. Командовали расстрелом немецкий комендант Нейман и начальник немецкой жандармерии Гаазе.

– Расстреливали целые семьи. Например, среди убитых упоминается семья еврея Наума Слуцмана, которого убили вместе с женой и двумя детьми, – отметил Виктор Бахтин.

Перед расстрелом нацисты загоняли людей в воронку, образовавшуюся от взрыва авиабомбы. «Измученные, изорванные собаками мирные советские люди с разбега были вынуждены прыгать в яму на глубину 7 м», – говорится в документе. Расстреляв людей из автоматов, их слегка забросали землей. Зарыть тела заставили местного жителя Федора Гаврилова.

Не указали дорогу врагам

Еще один акт рассказывает о зверствах венгров в селе Урыв (ныне село Урыв-Покровка Острогожского района). Венгры оккупировали село 7 июля 1942 года и начали выселять местных жителей.

Сначала все население – около 3 тыс. человек – в течение двух часов согнали на площадь к церкви. К тем, кто не пришел на площадь в указанное время, венгры приходили домой (или в места обитания – подвалы, окопы), расстреливали или забрасывали гранатами. Среди жертв нацистов были, как правило, женщины с детьми.

– В документе очевидцы пишут, что гранатами венгры забросали Устинию Землякову с ее тремя детьми, Прасковью Колодезную с двумя детьми, Евдокию Колодезную с двумя детьми, Павла Бугрикова, его жену и их пятерых детей, Анастасию Яскову и ее детей. Учителя Антона Васильевича Акимова венгры закопали в землю живым, – рассказал Виктор Бахтин.

Затем все население загнали в церковь и заставили лечь друг на друга. «В результате за ночь умерло несколько десятков стариков и детей. Утром на следующий день вывели всех на площадь, и снова началась зверская расправа мадьярских офицеров над мирными жителями села Урыв. Отсчитали каждого десятого человека, выводили из строя и публично расстреливали из автоматов. Всего расстреляно по Урывскому сельскому совету 298 человек из числа жителей 2 тыс. человек», – записали очевидцы.

Еще один рассекреченный акт – доказательство подвига жительницы Семилук Прасковьи Щеголевой. Очевидцы, составившие документ, написали: 35-летняя Прасковья Щеголева вместе с матерью Натальей, маленькими детьми и племянником была расстреляна. В документе написано: немцы, действуя по приказу командующего 7-й немецкой армии, генерал-майора Феликса Хеля, 6–8 июля 1942 года «расстреляли семью Щеголева Степана Егоровича в количестве шести человек» за то, что она «якобы спрятала опустившегося на парашюте вблизи дома Щеголева летчика Красной армии». В списке перечисляются имена четырех погибших детей Прасковьи: шестилетняя Пелагея, восьмилетняя Анна, четырехлетний Николай и двухлетняя Нина. Вместе с ними расстреляли и семилетнего племянника Щеголевой Николая Ягодкина.

Помимо Щеголевых, нацисты убили еще 30 жителей Семилук – женщин, стариков и детей. Одних селян – за то, что не указали дорогу фашистам, других, в том числе детей, – за невыполнение приказа гитлеровцев по «исправлению дорог».

– Если о зверски замученной и убитой семье Прасковьи Щеголевой многие слышали, то имена остальных убитых жителей Семилук мне попались впервые, – поделился Виктор Бахтин.

В документе также приводится и список из 70 человек, которых угнали в Германию.

Насилие, садизм и детоубийства

Акт от 31 января 1943 года, который составили военные врачи и юристы после освобождения Воронежа, сообщает о притоне гитлеровских офицеров, который они организовали в бывшем здании детских яслей, в доме №30 на улице Пушкинской, где нацисты устраивали попойки и зверски убивали русских женщин.

«Нами был обнаружен труп женщины средних лет с признаками изнасилования и издевательств. На теле и в области живота имеются большие ссадины и сильные кровоподтеки, руки заломлены, глаза выколоты, на голове – след удара, нанесенного тупым тяжелым предметом», – свидетельствует документ.

Нацисты не щадили и детей. В акте чрезвычайной государственной комиссии, который так и называется – «Детоубийцы», говорится о том, что 10 марта 1943 года в доме №16 по улице Никитинской нашли изуродованное тело ребенка.

Акт от 27 февраля 1943 года описывает зверские издевательства над жителями села Верхненикольское (колхоз «Красная заря») Хохольского района. Фашисты жестоко убили девятилетнего Ваню Русина, 11-летнего Колю Попова и семилетнего Мишу Князева.

«Немецко-фашистские солдаты увидели, что дети играются ремешками на улице. Немцы посчитали их ворами и начали возить по населенному пункту и избивать плетями и палками (…) 28 июля 1942 года Ивана Русина расстреляли, бросили посредине населенного пункта в овраг и никому не велели прибирать тело (…) чтобы устрашить население», – сообщили очевидцы.

Убивали мирных советских жителей и их соотечественники, которые перешли на сторону гитлеровцев, став коллаборационистами. Они становились полицаями, старостами, бургомистрами, предводителями управ – словом, активными помощниками оккупантов. Многие приветствовали гитлеровцев как освободителей и встречали с радостью, надеясь на смену режима «большевистской диктатуры».

– Местные немецкие управы со своими бургомистрами, военными комендантами, сельскохозяйственными комендантами, старостами были в Землянске, Острогожске, Россоши. В конце июля нацисты назначили своего бургомистра и в оккупированном Воронеже. Это некто Михайлов. Но в связи с массовым выселением воронежцев потребность в нем отпала, – рассказал Виктор Бахтин.

Кто-то становился старостой под угрозой расстрела. Были и рьяные пособники гитлеровцев, которые выдавали коммунистов, евреев и сами участвовали в расстрелах.

– Кто писал доносы? Бывшие одноклассники и бывшие сослуживцы, соседи, – отметил историк.

После войны коллаборационистов и пособников нацистского режима искали среди мирных жителей, переживших оккупацию. И здесь начались «перегибы». Каждый, кто проживал на занятой оккупантами территории, подозревался в сотрудничестве с гитлеровцами.

– В советские годы и до 1992 года при устройстве на работу люди заполняли анкету, где был вопрос: «Были ли вы и ваши близкие на оккупированной территории?» Моя бабушка оказалась на оккупированной территории, но она ведь этого не хотела. Многие были вынуждены работать на оккупированной территории – например, в колхозе или школе. Взять, допустим, сельскую учительницу, у которой было трое детей. Муж на войне, у самой трое детей, которых надо прокормить. Ей приходилось совершать выбор. Эти люди не коллаборационисты, а заложники нацистов, – уверен Виктор Бахтин.

Историк надеется, что проект «Без срока давности» позволит найти истинных пособников нацистов:

– Соучастие – это тоже военное преступление. Эта тема еще не изучена, и мы должны подойти к изучению фактов соучастия и его масштабов.