Олег Митяев в Воронеже: «Как хочется, чтобы в «Доме-2» молодые люди читали девушкам Пастернака!»

На днях народный артист России Олег Митяев представил воронежцам новую концертную программу «Я учусь у облаков», куда, помимо всенародно любимых хитов, вошли также песни, ранее не звучавшие в нашем городе. Как, например, неожиданная композиция «Про боярина Беклемишева», последнюю строку которой «Двуглавые прикованы к башенкам Кремля орлы. А спросишь их, что нового, только лишь: курлы–курлы» – зрители встретили овацией. Похоже, песня у Олега Григорьевича, никогда прежде не протестовавшего против Кремля, получилась очень даже революционная. Сам бард о ее возникновении поведал такую историю:

– Я в Москве уже больше двадцати лет живу, но иногда такое ощущение, что не знаю город вовсе. Как-то, проезжая мимо Кремля, поймал себя на мысли, что знаю только одну его башню – Спасскую. Задался целью и выучил все. Теперь и дети мои знают. Заходим в «Макдональдс» – они мне сдают экзамен: перечислил все башни, проси у папы, что хочешь! Так вот, в башенном комплексе Кремля есть высокая круглая башня Беклемишевская, она же Москворецкая, так как расположена рядом с Москворецким мостом. История, которая легла в основу песни, произошла при Василии Третьем, отце Ивана Грозного. Был такой боярин московский – Беклемишев, который однажды скромно так, издалека, поинтересовался: «А чего это вы, царь-батюшка, в одиночку-то решения принимаете, нас, бояр, не спрашиваете, как встарь?». Ну, царь–батюшка послушал, да и принял еще одно решение – голову боярину отрубить. С формулировкой «за высокоумие». А острог, куда его из дому забрали, и стал Беклемишевской башней.

По традиции, на концерте певец также зачитывал и иронично комментировал многочисленные зрительские записки с вопросами, просьбами, пожеланиями, коих воронежцы написали ему целую стопку. Попалась среди посланий и одна забавная кляуза.

Корреспонденты РИА «Воронеж» тоже задали артисту несколько вопросов.

– Олег Григорьевич, месяц назад вы отметили 58–летие, как прошло празднование, с размахом?

– Чем больше цифра, тем как-то скромнее дни рождения проходят. Я раньше думал: вот будет мне 50, 60, 70 лет – это же ого–го сколько, закачу пир на весь мир! И что в итоге? После 50–ти, оказывается, это уже не «ого–го», а «у–у–у». Хотелось, конечно, и в этот раз скромно проскочить день рождения, но не вышло. Пришли друзья, мы очень хорошо посидели, попели песни в Доме литераторов. Томочка Гвердцители своим роскошным голосом, как всегда, перенесла все наше дружеское сообщество на какой–то космический уровень, Владимир Кристовский очень здорово выступил! Правильно Кобзон однажды сказал: «День рождения устраивается не для именинника, а для друзей – чтобы собрать их вместе». Между прочим, 19 февраля не только день моего рождения, но и годовщина свадьбы. Видимо, я глупо пытался сэкономить и расписался со своей супругой Мариной в этот день. Дурак дураком! Лишился дня рождения: так бы сидел, как на именинах, а тут приходится и самому задумываться, что дарить.

– В один из прошлых приездов в Воронеж вы с сожалением отметили, что не удалось прогуляться по платоновским местам. А в этот раз получилось?

– И в этот раз не получилось! Воронеж, на мой взгляд, вообще заслуживает гораздо более пристального гуляния. Потому что это малая родина и Кольцова, и Никитина, и Бунина, и моего любимого Платонова. Думаю, рано или поздно эта встреча должна состояться. А начинать знакомиться с городом все-таки правильнее с произведений его авторов. Когда тебя по-настоящему взволнует произведение, тебе захочется побольше узнать о человеке. Вот недавно в Москве шел мимо Зачатьевского монастыря и услышал, как экскурсовод рассказывает, что в Третьем Зачатьевском переулке, в доме № 3, жила Анна Ахматова, и там же с 1903 по 1907 годы проживал Федор Шаляпин. Представляете, а я сколько раз ходил мимо этого дома и не знал! После этого я достал все томики Ахматовой и теперь перечитываю их, а потом займусь и биографией Анны Андреевны.

– У нас, кстати, еще «Платоновский фестиваль» проходит, что–нибудь слышали о нем?

– Нет, к сожалению. А по поводу фестивалей, у нас в Москве 11 апреля будет проходить большой фестиваль песни и поэзии «Крепитесь, люди!», всех приглашаю! Будут выступать Евгений Дятлов, Дмитрий Певцов, Вениамин Смехов, Валентин Гафт, Екатерина Гусина, Вера Полозкова и многие-многие другие талантливые исполнители. А нашим мэтрам мы будем вручать приз «Дежурный по апрелю», пока еще придумываем, как он должен выглядеть: либо сделаем в виде скворечника, либо в виде компакт-диска с фигуркой птички.

– Вера Полозкова выступала недавно в Воронеже, очень много зрителей пришло на ее вечер. Причем много было молодежи. Значит, не все так плохо у нас с поэзией?

– На самом деле плохо. Сегодня очень мало звучит поэзии, очень мало поется песен, в которых есть поэзия. Даже передачу на радио «Маяк», где поэты читали свои стихи, недавно закрыли. И тут нам перекрыли кислород! Я как-то представил: вдруг за 10 лет в какой–нибудь передаче «Дома–2» покажут книжную полку на стене, и молодой человек, сняв томик Пастернака, скажет: «Дорогая, послушай, как замечательно сказал наш выдающийся поэт!..». Ну просто случайно могло бы это произойти? Нет! Невозможно! Потому что сверхзадача «Дома-2» – обыдлять, а не воспитывать. Я иногда думаю: неужели это прям такой дьявольский умысел – обыдление нации? Ну правда, как будто специально!

Расскажу историю. Мы с Вениамином Смеховым выпустили альбом на стихи Александра Сергеевича Пушкина. Идея была такая: чтение должно перемежаться с музыкой. Давид Тухманов сочинил прекрасную музыку. Мы записали литературно–музыкальную композицию, а один из лучших клипмейкеров Москвы снял замечательный ролик. В нем играют заслуженная артистка России Марина Есипенко (супруга Олега Митяева, – прим. РИА «Воронеж») и Вениамин Смехов. Ну, очень красиво получилось! И представляете, ни один телевизионный канал, даже за деньги, не поставил этот клип в ротацию! Обратились к музыкальному директору Первого канала Юрию Аксюте, он знал о том, что мы готовим пушкинскую программу. Причем и повод информационный хороший был: отмечался 210–летний юбилей Александра Сергеевича. Ответ Аксюты прозвучал примерно так: «Какой Пушкин?! У нас «Евровидение» на носу!». Кстати, как раз из–за этого спора получился фестиваль «Крепитесь, люди!». Когда с Пушкиным не вышло, я предложил Аксюте снять программу об авторской песне и поэзии, где бы пели лучшие представители жанра. Он согласился. Так что будем надеяться, наш фестиваль покажут по телевидению.

– Олег Григорьевич, вы вообще за телевизионными певческими проектами следите? Вот сейчас с успехом «Голос. Дети» идет.

– Меня расстраивает, что там поют слишком много зарубежных песен и, опять же, наш родной русский язык оказывается на обочине. А всякие пародийные проекты, типа «Один в один», говорят лишь о том, что настоящего у нас нет. Остается только вспоминать, что было, и перепевать старые песни или пародировать. Ничего нового. А новое, поверьте мне, есть. И оно нуждается в поддержке. Вот почему я говорю, что наш фестиваль авторской песни и поэзии «Крепитесь, люди!» – нужен и важен стране. Потому что он выявляет, как сказал один поэт, единственную новость на сегодняшний день – талант. Я, например, считаю, что просто безобразно не использован шанс написать художественное произведение для сочинской Олимпиады. Слава тебе, Господи, мы победили. Но после Олимпиады могли остаться не только рекорды, но и песни, типа «До свидания, наш ласковый мишка!».

– Олега Газманова, кстати, просили написать гимн для Олимпиады, а он отказался – сказал, что на заказ писать не умеет.

– Думаю, не в этом дело. Сочинить гимн для Олимпиады – это и грант хороший, и лишняя реклама автору. Может, Газманов не смог просто?

– А вы пишите на заказ?

– Конечно. Другое дело, что мало заказывают. Но когда заказывают, появляется лишний повод посадить себя за стол. Можно за счет этого заказа раскрутить маховик, а потом побочно написать еще что–нибудь стоящее.

– Недавно в Германии вышла ваша книга «Я учусь у облаков» на немецком языке. Вы как–то отслеживали перевод? Не боялись, что может получиться такая же история, как с вашей песней про ненаточенные ножи, которую немцы вообще не поняли? Им было невдомек, отчего русская женщина так сокрушается над тупыми ножами, когда можно воспользоваться электрической ножеточкой?

– А как я мог отслеживать? Пришлось полностью довериться друзьям, которые хорошо в переводах поэзии разбираются. Например, один из авторов перевода, Карл Вольф, защитил в свое время диссертацию по поэзии Мандельштама – так что он точно в этом понимает! Между прочим, как оказалось, много немецких бардов, так называемых лидермахеров, давно перевели мои песни «С добрым утром, любимая», «Лето – это маленькая жизнь», «Мой отец» на немецкий язык и с успехом исполняют их у себя на родине. Это уже опробованные переводы, которые четко действуют на публику. В общем, мне теперь ничего другого не остается, как записать альбом своих песен на немецком языке. А вообще, в Германии много русских бардов выступает – в основном, правда, перед русскоязычной публикой. У меня же как–то так получилось, что мои первые концерты в Германии организовали сами немцы, и я выступал исключительно для немецкой аудитории, куда редко попадали русские. Хотя это были как раз времена перестройки, и в Германии наблюдался настоящий русский бум. А потом, когда у меня стало больше концертов в России, в Германии начала собираться публика фифти–фифти: половина русских, половина немцев. Конечно, сложно играть перед смешанной аудиторией. И, если книгу на немецком языке мы презентовали для всех, то диск, скорее всего, будем петь только для немцев. Я уже когда–то исполнял песни перед немецкой аудиторией на русском, у зрителей были ноты–подстрочники, но даже с подстрочниками что–то могло восприниматься не так, как есть на самом деле.

– Расскажите, а что там за запутанная история вышла с вашей книгой, которую не пропустили через украинскую границу? (В октябре 2013 года Митяев должен был презентовать в Украине свою книжку, но она застряла на таможне, – прим. РИА «Воронеж»).

– Да ничего запутанного в той истории не было, обычная житейская ситуация, которая могла случиться на таможне любой страны мира.

– Вам не страшно было выступать, ведь как раз в то время на Майдане начинались первые народные волнения?

– Так еще ничего понятно не было, ничего страшного еще не произошло, никто ни на кого не наехал. Но так совпало, что параллельно моему концерту в зале, на улице в это же самое время протестовали люди. И я тогда вспомнил, что по иронии судьбы, 25 октября 1917 года в Санкт–Петербурге, выступал один бард из города Киева. Звали его Александр Вертинский. Этакий наш ответ Чемберлену. На концерте я тогда сказал: "Не дай Бог у вас повторятся события 17–го года! Но в любом случае, надеюсь, что плоды вашей революции будут другими…".     P.S. Выражаем благодарность агентству "Бельканто" за помощь в организации интервью.