Олег Аполихин: «Воронежские урологи изменили парадигму оказания медпомощи»

За последние годы главный репродуктолог страны, директор НИИ урологии Минздрава РФ, выпускник Воронежского мединститута Олег Аполихин стал частым гостем региона. Четыре года назад под патронажем НИИ урологии и по инициативе главы области Алексея Гордеева здесь была запущена пилотная областная программа «Урология», которая призвана возродить забытые в России принципы выдающегося русского врача Николая Семашко – просвещение и профилактику. В интервью корреспонденту РИА «Воронеж» Олег Аполихин рассказал, почему все прежние колоссальные транши, выделенные госбюджетом на модернизацию отечественного здравоохранения, укрепили материально-техническую базу медорганизаций, но не дали ожидаемого снижения заболеваемости и смертности, а также чему российской медицине пора срочно учиться у Кубы, и какую роль здесь может сыграть новый воронежский опыт.

Куба против США

- Олег Иванович, в отличие от многих других своих коллег, вы часто ставите в пример нашей медицине кубинский опыт. Почему именно Куба?

- Потому что их система здравоохранения работает эффективно на минимальном ресурсе. В России же за последние годы вложения по программе модернизации, например, в кардиологию по сравнению с бюджетом пять-семь лет назад превышены в 100 раз. В онкологии – в 76 раз. При этом выявляемость запущенных случаев увеличилась всего на 4-7%. Разумеется, возникает вопрос: почему вложены такие колоссальные деньги, а результат почти прежний? А кубинская медицина на мизерные средства дает отличные результаты: самая высокая во всей Америка продолжительность жизни, самая низкая младенческая смертность. Дело в том, что в России в последнее время работает американская модель здравоохранения, когда деньги вкладываются в максимально эффективное лечение очень больного человека: в дорогое оборудование, в дорогие технологии. То есть мы вкладываем в болезнь, которую все равно чаще всего не вылечишь, а кубинцы за счет развитой системы профилактики – вкладывают в здоровье своих граждан. Не дать заболеть – это принципиально другая стратегия! Но главное, что на Кубе полностью реализована исконно наша, русская модель профилактики выдающегося врача Николая Семашко. От этой модели мы в конце прошлого века отказались.

- Почему?

- А вот переубедили тогда наше Минздравовское руководство и поставили цель догонять супер-модернизированных американцев. Между тем, медицина США сейчас отстает от медицины тех стран, где перешли на систему Семашко – Куба, Швеция, Австралия, Канада, Сингапур.

- У нас началось глобальное наступление общества потребления, где врач – продавец, пациент – потребитель. Согласно американской модели, хорошо подготовленный сильный врач должен быть принципиально заинтересован, чтобы граждане болели, Олег Аполихин, директор НИИ урологии Минздрава РФ.

Ему нужно выявлять и лечить своих клиентов. В любом случае, появятся ненужные операции, ненужные затраты. Например, в медицине Финляндии до ее перехода на систему Семашко, на 300 тыс. населения работало 40 стоматологов, которые удаляли 1200 зубов в год. Они были заинтересованы лечить, удалять, протезировать. А после введения системы, когда каждый гражданин стал обязан прийти на профилактический прием к стоматологу дважды в год, на 300 тыс. населения стало работать всего восемь стоматологов и удаляться 11 зубов – остальные зубы сохранялись. Кубинский опыт очень похож. И в наших нынешних условиях введения санкций российская медицина может оказаться в ситуации дефицита дорогого импортного оборудования и расходных материалов, а это 95 процентов ее материальных ресурсов сегодня. Мы внедряем эти передовые методы, лапараскопию или роботизированную хирургию, и страшно гордимся. Но что будет, если завтра все эти оперроботы остановятся? Западная рыночная модель здравоохранения становится для нас все опаснее. И все интереснее, насущнее – кубинская модель, когда в условиях минимальных ресурсов достигаются высокие показатели. Меморандум по реализации совместной программы мужского здоровья, подписанный между Россией и Кубой минувшим летом – это возвращение российской медицины к своим корням. И это первый системный продукт после 25-летнего перерыва в отношениях между нашими странами.

- Главная ценность этой модели – не рыночные интересы, а сам человек?

- Да, именно здоровье человека. Болезнь легче предупредить, чем лечить. И всегда намного легче, дешевле воздействовать на ранние формы болезни. Но в западном мире надо куда-то девать оборудование, потому что производители исправно работают. И нужна закрытая «зашитая» технология для продажи - рыночное общество само диктует законы, по которым развивается система здравоохранения. Если современного западного врача лишить всех этих модернизированных условий, то сам он уже ничего и сделать не сможет. Русский врач Сергей Боткин по состоянию дыхания или кашля больного мог поставить точно такой же диагноз, который сейчас ставится посредством МРТ. Другое дело, что таких, как Боткин, почти не осталось, потому что современных врачей учат полагаться не на себя, а на приборы.

Воронежский опыт для России

Справка РИА «Воронеж»

.podl_0{background:#FFFAF0;padding:15px 5px 5px 5px;margin-bottom:3px;font:normal 0.8em Helvetica,sans-serif;line-height:1.6;}

Пилотный проект, запущенный при участии Олега Аполихина в регионе, приобрел особое значение и в Воронежской области, и в масштабах России. Положительную роль он сыграет в обновлении отношений между Россией и Кубой. На его основе министерство здравоохранения России открывает федеральный проект «Мужское здоровье Воронежской области», который станет образцом для других регионов страны. Во время июльского визита президента России Владимира Путина на Кубу был подписан меморандум о сотрудничестве двух стран в сфере охраны мужского здоровья. Для сотрудников НИИ урологии и профессора Аполихина лично – это результат многолетнего сотрудничества с кубинскими коллегами. Меморандум призван возродить отношения между всем здравоохранением России и Острова Свободы, причем «пробным камнем» с российской стороны в этих отношениях опять должна выступить Воронежская область.

- Уже четыре года под вашим патронажем в Воронежской области успешно реализуется областная программа «Урология», которая теперь легла в основу федеральной программы. Какие основные недостатки местного здравоохранения вскрыла эта программа?

- Это недостатки, характерные для российской медицины в целом - разбалансированность самой системы - избыточно в одних сферах, совсем не хватает - в других. В одном районе сильный глава, сильный главврач, выделяются средства для больницы. В другом районе все вообще «завалено на бок». Еще совсем недавно складывалось именно такое ощущение партизанского движения в местной медицине, когда все держится на факторе приватности и личных контактов. Так вот, реализация нашей программы «Урология» заставила всю систему снизу доверху работать сбалансированно, независимо от сильных или слабых глав – ведь здоровье жителей от фактора личности страдать не должно. Созданы вертикально интегрированные потоки пациентов в лечебные учреждения «снизу доверху», среди врачей введены индикаторы ответственности за состояние здоровья прикрепленного населения. Среди российских мужчин сейчас остаются не выявленными примерно две трети случаев патологии предстательной железы. В Воронежской области, по моим оценкам, эта невыявляемость упала до 10% – свое дело сделали опросники, диспансеризация по областной программе «Урология». Но две трети по стране – это катастрофа. Тем более что потом болезнь все равно проявится, но мы уже будем тратить огромные деньги на лечение глубоких инвалидов.

- Урология – это еще не вся медицина в целом.

- Сегодня в Воронеже по примеру модели программы «Урология» начинают перестраиваться и другие сферы здравоохранения региона. Это очень значимо, поскольку есть понимание со стороны медицинских руководителей. Реализация программы «Урология» в Воронежской области стала возможной, потому что к руководству региона пришли толковые руководители – понимающие, неравнодушные, способные на реальные действия. Здесь сложилась крепкая синергичная команда, в которой и губернатор, и руководитель департамента, и главный врач ОКБ поддерживают этот тренд глобального улучшения здравоохранения в регионе. То есть в Воронеже сейчас идет не формальный и не пропагандистский, а реальный, направленный на результат процесс. Для начала урологи взяли и сделали - и доказали остальным коллегам, что всю парадигму оказания медицинской помощи можно и нужно изменить, уходя от бюджетно-затратной модели к возрождению профилактической медицины. Такая новая модель получила высокую оценку и поддержку Алексея Гордеева.

- Это и есть тот самый кубинский опыт?

- На Кубе не так уж много высоких технологий, а большая часть уникальных достижений в показателях здоровья населения создана за счет первичного звена. Там если врач вызвал пациента на прием, то пациент явиться обязан. Это в чем-то военизированная система, и относиться к ней можно по-разному, но она блестяще работает на упреждение болезни, и ее эффективность впечатляет. А у нас пока совсем другая ситуация.

- Например, в передовой кардиоцентр поступает больной с инфарктом. Тромб рассасывается на супердорогой технологии, и пациент остается жив. Это преподносится как достижение нашей медицины. Но почему пациент был доведен до инфаркта, почему никто не занимался им раньше, на уровне первичного звена? И скольких таких больных мы все-таки не спасли? Олег Аполихин, директор НИИ урологии Минздрава РФ.

Или, например, к нам в НИИ из Воронежа, Самары, Сибири направляют больного, мы проводим дорогую лапараскопическую операцию, дробим камень лазером. То есть лечим на своем уровне, получаем за это деньги, и вроде бы все довольны: и головной НИИ, и регион, и пациент. Но возникает вопрос: чтобы такой камень «вырос», должно пройти три-пять лет, в течение которых наверняка были и воспалительные заболевания, и колики. Так почему в регионе этого пациента «пропустили», не начали лечить раньше? Ведь раздробив камень дорогим методом, мы все равно не сделаем человека здоровым - мочекаменная болезнь осталась, почки сократили свою функцию. Хотя на уровне первичного звена при формировании групп риска можно было с самого начала не допустить у этого человека камнеобразования. Но такие группы в регионах не формируются, никто толком не наблюдается и никто, самое, главное, за это не спрашивают. Спрашивают за то, чтобы лечили лучше, больше, дороже, в том числе на уровне федеральных центров. В итоге складывается такая порочная система, когда больница заинтересована в тяжелых больных, потому что за них больше платят. Кубинская модель и принципы Семашко работают совсем на другие интересы.

Разворот стратегии

- Но, может это не системная ошибка, а просто кому-то выгодно закачивать «на развитие здравоохранения» по нацпроектам и федеральным программам огромные деньги, пускать их на грандиозный ремонт, закупку дорогого оборудования? Ведь сами пациенты и врачи первого контакта не слишком почувствовали на себе все эти «беспрецедентные суммы».

- Я думаю, что это вопрос уровня принятия решений. Те, кто принимали решения о строительстве по России перинатальных центров, наверняка были искренне убеждены, что таким образом мы увеличим рождаемость в стране. Но ведь кто-то их в этом убедил! Хотя я так до сих пор и не смог понять, как центрами можно повысить рождаемость. В России делается в полтора раза больше абортов, чем во всем мире. При этом мы начали вовсю внедрять ЭКО (экстракорпоральное оплодотворение) и ИКСИ (интрацитоплазматическая инъекция сперматозоида). Так ведь поздно пить боржоми, если отказали почки! Если женщине требуется уже ИКСИ - мы этим рождаемость в стране никак не увеличим. Создавать на таких вещах глобальную систему улучшения демографии – глубочайшее заблуждение. Видимо, дело в лоббировании тех или иных решений, в основе которых не национальная безопасность, а коммерческие интересы.

- А как на самом деле можно повысить рождаемость в стране?

- Активно на всех уровнях заниматься с детьми и подростками. Наша молодежь давно и системно не здорова. Половая жизнь начинается с 9-11 лет, а рожать стали гораздо позже, чем было раньше. Но к более позднему возрасту человек уже набирает целый букет заболеваний, передаваемых половым путем, которые плохо диагностируются и плохо лечатся. Меняется подвижность сперматозоидов, появляются аномалии развития плода, выкидыши и вообще целый ряд проблем, которые приходится решать дорогостоящими методами лечения. На самом деле, за счет больших вложений мы генерируем новое поколение больных людей. А начинать надо с нравственного воспитания в семьях и школах, с запуска качественной социальной рекламы для молодежи. С регулярного обследования молодых людей и девушек у уролога и гинеколога. Но можно ничего этого не делать вообще, чтобы молодежь логично «дозревала» до супер-дорогих технологий в медицине и перинатальных центров.

- Весной вы принимали участие во встрече Алексея Гордеева с Чрезвычайным Послом Республики Куба в России Эмилио Лосадой. Какие принципиальные договоренности были достигнуты в сфере здравоохранения?

- Предполагается, что именно Воронежская область выступит от российской стороны в реализации российско-кубинского социального проекта «Мужское здоровье». Меморандум на уровне министерств здравоохранения наших стран уже подписан. Сейчас для оценки проекта ожидаем двух кубинских специалистов. Но самое главное, повторюсь, нам необходимо использовать кубинский опыт достойного выживания в условиях санкций. Опыт достижения высоких результатов здравоохранения при небольших бюджетных затратах, и к этой парадигме сейчас начинает склоняться весь мир. А для нас, помимо прочего – это еще и возможность вернуть утраченные традиции отечественной медицины.

- Вы верите, что действительно возможен столь грандиозный разворот всей стратегии российской медицины?

- Я верю, что это сделать можно и необходимо. Это будет крах каких-то политических концепций в отечественном здравоохранении, да. И для кого-то – финансовый крах, для тех, кто лишится хороших денежных кусков.

- Надо смотреть правде в глаза и разворачиваться уже срочно. В этом заложен шанс возродить и нравственные аспекты отечественной медицины – работать много, честно, ответственно, а не производить быстрый яркий эффект, замалчивать реальную национальную катастрофу в здоровье нации, Олег Аполихин, директор НИИ урологии Минздрава РФ.