«Кругом все деревья стояли коричневые». Как воронежец оказался на ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС

В пятницу, 26 апреля, исполняется 38 лет со дня самой масштабной аварии на атомной станции – Чернобыльской АЭС. 77-летний Николай Фомин из села Малая Грибановка Грибановского района оказался в эпицентре катастрофы в первые месяцы после аварии.

Адаптация в зоне отчуждения

На тот момент герою публикации было 35 лет. Он имел семью, жил в общежитии и работал в Волгоградской области на Волжском военном заводе газоэлектросварщиком.

– 22 июля в 3 часа ночи в дверь внезапно постучали. Посыльный передал повестку в военкомат. Меня призвали, так как я проходил службу в армии в пожарных войсках, – вспоминает Николай Фомин.

Поездом его и других ликвидаторов сначала довезли до Киева, а потом пересадили на военные машины. Никто толком не знал конечного пункта назначения, но по пейзажу за окном машины можно было догадаться, куда везут.

– Кругом был сосновый бор, но сосны все стояли коричневые. Дорогу и обочины поливали машины, а с воздуха территорию орошали с вертолетов раствором, с виду похожим на защитную пленку. Это была дорога зоны отчуждения, – рассказывает нам герой публикации.

К вечеру 23 июля машины остановились неподалеку от деревни Углы Гомельской области в расположение воинской части № 61666. При построении собрались все рода войск, и им сообщили, какую задачу придется выполнить.

Неделю люди жили в полевых условиях – проходили адаптацию и инструктаж. При этом был строгий приказ командира: «Без разрешения никуда не отлучаться, за флажки не заходить – очень серьезная радиационная опасность. Соблюдать воинскую дисциплину».

– Но и так идти было некуда, – признается чернобылец. – Вокруг болота, неподалеку река, впереди – поле. Чуть дальше в 500 м – дорога, за ней снова поле, еще палатки и опять коричневый лес.

Работа на станции

Затем ликвидаторы приступили к выполнению основной задачи. Ежедневно выезжали на АЭС, поднимались на крышу атомного реактора. Максимальное время нахождения на объекте – 1 минута 40 секунд.

– На мне был коричневый резиновый защитный костюм в вязкой пропитке, а поверх него дополнительная защита – свинцовый бронежилет, накладки на голову и пах. Противогаз, краги, кирзовые сапоги. При себе – прибор измерения уровня радиации, – продолжает вспоминать мужчина.

Из инструментов участникам ликвидации выдали лопату, лом, лом-топор и носилки.

– За отведенное время нужно было быстро убрать с крыши то, что осталось после взрыва: обломки графитовых трубок, битум, радиоактивные остатки, и сбросить их на дно реактора. Проходила 1 минута 40 секунд, звонил колокол и люди менялись, – рассказывает грибановец.

Николай Алексеевич говорит, что у каждого в обязательном порядке проверяли личные приборы накопления уровня радиации. Если показания превышали норму, то человека отправляли в госпиталь. Кровь на анализ брали два раза в неделю. Покидая объект, ликвидаторы проходили три душа – так называемую санобработку. Первый – спецраствор, второй – мыльный, а третий – чистая вода. Потом им выдавали новую одежду и увозили обратно в часть. И так изо дня в день.

– Через неделю из Углов нас привезли в Припять и разместили в спортзалах медучилища, – продолжает чернобылец. – Каждый день мы выезжали на объект. Работали оперативно.

Ликвидаторы садились в пожарные машины и проводили дезактивацию в Припяти. Специальным полимерным раствором из мощных водометов они поливали улицы, дороги, заброшенные дома, высотки – смывали с них радиационную пыль. И так каждый день до восьми вечера без выходных. Физического дискомфорта тогда рабочие не чувствовали, хотя дозу облучения все же получали.

Свободного времени у мужчин было немного. В такие минуты герой публикации писал письма домой, но, где находится и чем занимается, не сообщал. Письма отправляли в открытых конвертах. Правда, обратных почти за три месяца так и не получил.

За это время не только люди, но и техника уже набрала радиацию. Приказ вернуть пожарные машины назад, в Ростовскую область, поступил 13 октября.

– Мы подготовили технику к транспортировке и сопровождали вагоны до самой станции Тихорецкой. На этом задача второго потока ликвидаторов была выполнена, – говорит Николай Фомин.

Возвращение домой

Обратно в Волжский Николай Алексеевич вернулся 15 октября 1986 года. По дороге назад ему вспоминались «могильники». Так называли «кладбища» зараженной техники и военной формы, использованной в период ликвидации, – большая территория под охраной, а по периметру – земляное ограждение и колючая проволока.

– Встретили меня отлично, военком пожал мне руку и распорядился, чтоб на заводе дали недельный отпуск, – подытожил герой публикации.

На вопросы, что и как происходило там, в Чернобыле, Николай Фомин отвечал: «Работали – вот и все».

Те события для Николая Фомина не прошли бесследно – у мужчины II группа инвалидности. Герой публикации награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени и знаком «Участник ликвидации последствий аварии ЧАЭС».