Мультипликатор Вячеслав Назарук в Воронеже: «Отрицательный герой должен быть обаятельным»

Встреча с российским мультипликатором и иллюстратором Вячеславом Назаруком состоялась в воронежском Доме журналистов в субботу, 23 апреля. Вячеслав Назарук создал известные советские мультфильмы: «Кот Леопольд», «Мама для мамонтенка», «Кот в сапогах», «Крошка Енот», - а также иллюстрации к сказкам Пушкина и Бажова. Корреспондент РИА «Воронеж» записала шесть главных мыслей речи мультипликатора в Воронеже.

О Коте Леопольде

Когда меня пригласили на мультфильм «Кот Леопольд», я работал с другими режиссерами. Резников (режиссер Анатолий Резников – РИА «Воронеж») терпеливо ждал, но ленту нельзя было откладывать, и он пригласил других художников на начало фильма. Первый фильм делала девочка, которая просто художница-график. Законы кино, мультипликации – она была далека от этого. Поэтому первый персонаж создали по-другому. Есть такая форма в мультипликации – перепланка, когда делают отдельные кусочки, потом их складывают и расширяют. Поэтому первые две серии персонажи были как будто бы дерганные, чистая графика.

И третья серия уже могла не состояться, потому что в таком видеоряде этот фильм не выдержал бы. Я им предложил делать нового персонажа в классическом рисованном стиле. Перейти на классику чрезвычайно сложно, потому что персонаж задан, он в сознании людей такой, каким его сделали предыдущие художники. Это, как в рекламе. Допустим, мы рекламируем сгущенное молоко в баночке. Люди привыкли приходить в магазин и искать синенькую с белым – вот предмет узнаваемости. И так же я должен был найти элемент узнаваемости в персонаже и перевести его из одной формы в другую. Это было очень трудно. Реставрация всегда обходится дороже, чем сделать новое. В конце концов персонаж получился совсем иной, тот, которого мы запомнили.

Об издержках производства

У меня только две руки, а кадров в секунду – 24, фильм идет 10 минут. И когда мы множим все эти кадры на количество секунд, получается порядка 10 тыс. рисунков в один слой на одного персонажа. Если три персонажа, то нужно помножить на три, получается 30 тыс. А если каждый персонаж разносится еще на какие-то слои, то еще множим. Огромное количество рисунков получается. За время, которое отпущено на создание фильма, одному это сделать невозможно физически. Поэтому подключаются все остальные службы – цеха. Но в них не все художники имеют полноценную грамоту рисунка. Часто бывает, что во время работы над фильмом не совсем точный рисунок получается. Вот я задаю образ, рисунок, а, когда он проходит цеха, он меняется и теряет гармонию. Это издержки. Была одна история с «Крошкой Енотом». У него в одной сцене нет хвоста. Просто забыли.

О качествах мультипликатора

У мультипликатора, художника-постановщика должна быть высокая эрудиция, грамотность руки, потому что рисунок должен быть безукоризненным. Важно умение владеть пространством, созданием персонажей. В мультипликации персонажа надо создать через кончики пальцев. Как-то мы делали фильм, и по сценарию герой должен был бить чечетку. Так мы, как братья Сазоновы (знаменитые чечеточники – РИА «Воронеж»), топотали по всему этажу эту чечетку – сумасшедший дом! Потому что, прежде чем нарисовать, нужно уметь это сделать. И когда все это в голове складывается, ты берешь карандаш и уже легко рисуешь. Все надо пронести через себя.

О студии Disney

К нам на студию приезжал продюсер из Disney, очень богатый человек, такой важный-преважный. Тогда еще компьютерной техники не было, классическую анимацию делали вручную. А он привез нам компьютер и стал нам на экране показывать свои достижения – крутящуюся Эйфелеву башню. И тут мы подумали: если бы мы это все рисовали от руки, то все без исключения попали бы в сумасшедший дом. Потому что все эти переплетения башни, их очень сложно было бы вручную нарисовать. Тут компьютер сыграл свою скрипку, для этого он нужен был. Но мы технику покупать не стали, потому что наши ребята рисуют лучше, чем то, что они делают на этой технике. Мало того, многие диснеевцы сами отмечали, что наши художники где-то их превосходят: в чистоте рисунка, образном мышлении. А когда я приехал к ним на студию, оказалось, по меньшей мере, треть всех художников студии Disney – русские ребята.

О современной мультипликации

Недавно в Москве был мультипликационный фестиваль, мы посмотрели эти фильмы – блистательная мультипликация, движения великолепные. Но, может быть, характер у меня дурной – мне, мягко говоря, не понравилось направление создания образа персонажей. Причем по всему фестивалю. Здесь что надо иметь в виду. Персонаж обязан быть привлекательным, обаятельным, симпатичным, даже отрицательный герой должен быть таким. Потому что он должен в сознании укорениться, как Кощей Бессмертный, скажем, или Змей Горыныч. А сейчас есть такая позиция – чем страшнее, тем лучше. Вот это большая опасность. У человека существует определенное понятие гармонии в любом случае. Конечно, есть так называемые степени стилизации, чтобы уходить от реальности в фильмах. Например, мы можем прорисовать все веточки, иголочки на елочке, а можем упростить ее и составить из треугольников или только палочек. Так вот среди этих степеней стилизации есть определенная мера, степень гармонии, которую художник-постановщик выбирает. И вот эта степень гармонии, она не соблюдается нынче. Она превращается в нечто неприемлемое человеческой душе. Вот, например, котенок маленький. Я должен увидеть его и возрадоваться. А он, оказывается, два кружочка и объеденная палка вместо хвоста. Когда он движется, все это, конечно, хорошо, но у меня остается только в лучшем случае чистая фабула текста, а сам персонаж не оставляет радости. А когда я смотрю фильм нашего предшественника Льва Атаманова «Котенок по имени Гав», я вижу этого дивного котенка, и у меня все внутри ликует, я его люблю, потому что он красив, его хочется погладить, с ним хочется поговорить.

Вот это утрачено нынче, и от этого отходят все больше. А ведь у того же Атаманова есть не только такие легкие фильмы, как «Котенок». Вспомните «Аленький цветочек». Какой дивный мощный фильм.

Есть еще одна позиция. Когда мы смотрим фильмы Уолта Диснея, Микки Маус, вот эти догонялки, там движения быстрые все.

Быстрое движение – это нетрудное движение с точки зрения производства. Этому сможет научиться любая домохозяйка, а медленное движение – вот высший пилотаж мультипликации. И Атаманов этим владел. Когда я своих студентов мучаю, я их призываю к красоте, к гармонии.

Об особенностях работы в разных жанрах

Кроме мультипликации, я стал заниматься настоящей мощной исторической живописью. Есть несколько работ, в которых по 150-170 портретов. Это очень тяжелый пласт, у нас исторических художников в стране не так много. И когда появилась возможность сделать картину для исторического музея, я согласился. Я тогда закончил фильм и знал, что мне месяцев шесть ждать следующего, за это время я могу написать историческую картину. Трудно перестроить свой мозг, внутреннее видение, сознание на другой жанр. В картине, допустим, персонаж Иван Грозный, а у меня все зайчики получаются. Я дописываю картину, мне тут звонят – фильм начинаем. Приезжаю, начинаю делать мультипликацию. Там зайчик любит лисичку, лисичка любит серого волка. А у меня все Иван Грозный получается. Чтобы переадаптироваться, перестроиться, по меньшей мере нужно дней 7-10. Чтобы сознание переключить, нужно сначала стать этим персонажем. Мы, как актеры, настраиваем себя на эту волну.