Легенды Воронежа. Дом Кашкина

В центре Воронежа на улице Фридриха Энгельса сохранился неприметный дом, который в первой половине XIX века был культурным центром города. Здесь гостил Иван Никитин, в литературном салоне читал свои первые стихи Алексей Кольцов, а воронежцы платили за то, чтобы воспользоваться библиотекой хозяина усадьбы – купца Дмитрия Кашкина.

300 лет тому назад

Купец Дмитрий Кашкин в конце XVIII века купил в Воронеже участок земли, на котором построил двухэтажное здание. Фундамент и первый полуподвальный этаж были кирпичные, а вот второй этаж – деревянный. Сегодня дом №53 на улице Фридриха Энгельса полностью кирпичный – верхний этаж стал таким в 1836 году.

Само здание построено в стиле раннего классицизма. Многие архитектурные элементы исчезли в годы Великой Отечественной войны или их заменили на более простые.

– Раньше обязательно чем-нибудь украшали крыши. Либо какой-то поребрик, поставленный ребром кирпич, либо какие-то аттики непременно были. Таких ровных крыш, как сейчас, не было. Внутри дома были большие светлые комнаты с высокими потолками. Полуподвальный этаж был жилым. Возможно, были какие-то ниши, отделявшие первый полуподвальный этаж от верхнего, – рассказала краевед Елена Устинова.

Сейчас нижний этаж из-за напластования культурных слоев будто ушел под землю.

– Точно нужно прибавить полметра, а то и больше, чтобы представить, как дом выглядел в самом начале постройки. Помещение это и тогда было полуподвальное, но окна были выше. Были так называемые приямки (углубления в земле, примыкающие к стене здания со стороны оконного проема. – Прим. РИА «Воронеж»), – рассказала краевед.

На здании сохранились остатки железных петель от старинных ворот.

– Этим петлям для ворот более 150 лет, это ручная ковка, не то что штампованные. Кузнец брал металл и все делал вручную. Обратите внимание, какая она неровненькая, несимметричная. Эта петля – свидетель многих событий, в том числе как отсюда выезжала карета с поэтом Иваном Никитиным. Это такая необычная вещь, они мало где сохранились. Ворота говорили о крепости материального состояния, – разъяснила Елена Устинова.

Еще один свидетель тех лет – коновязь, или отбойник. Таких «памятников старины» в Воронеже осталось только три: первый – у дома Кашкина, второй – у Ильинского храма, где крестили Алексея Кольцова, третий – у мещанской пожарной части на улице Карла Маркса.

– Вот приехал сюда на повозке Кольцов, спрыгнул и куда лошадь девать? А вот для этого коновязь есть, тогда она повыше была и отстранена чуть от дома. Если же рассматривать эту вещь как отбойник, то он нужен был для того, чтобы повозки и кареты, заезжающие во двор, не сбивали угол дома, – пояснила краевед.

По булыжной мостовой

Во дворе усадьбы сейчас беспорядок, но раньше здесь было все ухожено и стояли хозяйственные постройки: заготовки сена, каретный ряд, банька и летняя кухня. Сейчас о них напоминает полуразрушенный потолочный свод, выложенный из красного кирпича.

– Это боковые флигели или склады для зерна. По времени – примерно вторая половина XIX века, – пояснила Елена Устинова.

Двор усадьбы был вымощен булыжником, который сохранился и сегодня. Эта мостовая не похожа на ту, которую нашли во время реконструкции проспекта Революции у памятника Ивану Никитину. Двор усадьбы Кашкина вымостили большими, плохо обтесанными камнями.

– Можно представить, как мужики тащили эти камни и ругались на барина. Класть булыжную мостовую – это искусство, которое передавалось по наследству. Ведь это своеобразный пазл, который необходимо верно собрать, – пояснила Елена Устинова.

На одной из оставшихся от хозяйственных строений стен видно, что красный кирпич уложен горизонтально, а где-то в середине – вертикально. Елена Устинова предположила, что в этом месте были ворота конюшни.

«Бесценный мой друг»

Усадьба и дом по меркам первой половины XIX века были довольно большие, да и семья Кашкиных была немаленькой: родители, семь сыновей и дочь.

Глава семейства Дмитрий Кашкин происходил из донских казаков, занимался хлебным делом.

– Он был необычным купцом. Многие его побаивались – у него часто бывали перепады настроения. А еще он сам научился играть на фортепиано. Вы вдумайтесь, купец, человек от сохи сам изучил нотную грамоту, – удивляется Елена Устинова.

Дмитрий Кашкин увлекался музыкой и литературой, поэтому в его доме образовался литературный салон. Кроме того, купец организовал на Щепной площади книжную лавку, которая была еще и библиотекой. С посетителей брали небольшую плату.

Сейчас на месте Щепной площади находится концерн «Созвездие».

Литературный салон Кашкина посещал Алексей Кольцов. Впервые он пришел туда, когда ему было 16 лет. Юный поэт показывал Дмитрию Кашкину свои первые стихи и бесплатно пользовался его библиотекой.

Алексей Кольцов посвятил Дмитрию Кашкину несколько стихотворений, например «На отъезд Д. А. Кашкина в Одессу», но со временем их отношения испортились.

– У Кашкина и Кольцова произошел идейно-нравственный расход. Дмитрий Кашкин – человек от земли, очень конкретный, очень реалистичный, простой, без высоких заумствований, он не понял новых стихов Кольцова, – поделилась Елена Устинова.

Любовь к музыке и литературе купец передал и своим детям. Один из его сыновей, Николай, стал знаменитым музыкальным критиком и оставил воспоминания о своих друзьях – Николае Рубинштейне и Петре Чайковском.

– Он был очень интеллигентным и благородным, носил бабочку и смокинг – это было очень необычно для сына купца. Молодой Кашкин был постоянно в окружении московской богемы. Это небывалый скачок по социальной лестнице, – рассказала краевед.

Именно из дома №53 на улице Фридриха Энгельса Николай Кашкин, когда ему был 21 год, уехал в Москву вместе с Иваном Никитиным. В отчий дом он больше не возвращался.

Другие сыновья Дмитрия Кашкина также занимались книжным делом, владели книжными лавками в Пензе, Орле и других городах.

Здесь и сейчас

В Великую Отечественную войну дом Кашкина уцелел, но не полностью. Точную степень его сохранности сложно определить.

– Когда Воронеж освободили от оккупации, жить в подвальном помещении этого здания было за счастье. Коробка дома, обгоревшая крыша с разной степенью обвалившихся фрагментов – это все по возможности ремонтировали, забивали досками и все. Главное, что тепло и дождь не капает, – рассказала краевед.

В советское время на крыше появилась голубятня, напоминающая о повальной любви к этим птицам в 50−80-е годы XX века.

Сейчас дом, к сожалению, разрушается, но в нем продолжают жить. Исправить ситуацию с состоянием здания довольно проблематично. Дом Кашкина – объект культурного наследия, а это накладывает определенные ограничения на возможности жильцов.