Криминальное чтиво. Как «высшая гармония» едва не погубила школьницу в Воронеже

После развала СССР экстрасенсы, гадалки и шаманы приобрели огромную популярность в стране. Во времена потери ориентиров люди верили, что их излечат от любой хвори через телеэкран заряженной водой, что богатство и любовь можно привлечь ритуалами. Религия еще не успела вернуть былое влияние, и умы завоевали новоявленные мессии.

В конце 1980-х в Воронеже появилась «Школа высшей гармонии», где 25-летний бывший пионервожатый с незаконченным высшим образованием и сомнительным дипломом «экстрасенса международного класса» собрал под своим крылом воронежских ребят от 15 до 20 лет. За три года существования «школы» через нее прошло около 100 человек. Как обаятельный наставник стал для учеников богом и как история девушки, захотевшей уйти из «школы», чуть не закончилась трагедией – в материале РИА «Воронеж».

Все имена изменены по этическим соображениям.

Преследование

Анатолий Шкурин, в 1990-е годы работавший старшим участковым инспектором на опорном пункте №11 Ленинского РОВД, вспомнил:

– Где-то в начале весны 1993 года нам стали писать заявления родители 20-летней Алины Гусевой. Они жаловались на то, что их вместе с дочерью оскорбляют и преследуют. Дескать, кто-то развешивает по городу их фотографии с непристойными надписями. Стандартные такие маленькие карточки шесть на восемь с подписями: «убийца», «воровка», «проститутка». Они сдирали снимки с домов. В их квартире набралось около двух десятков килограммов этой фотопродукции.

Родители твердили, что их дочь угодила в секту, и просили принять меры. Однако, кроме как за хулиганство, наказать преследователей девушки было не за что.

– Однажды родственники Алины даже смогли задержать самого расклейщика. Его доставили в РОВД и, насколько я помню, посадили на 15 суток, – добавил Анатолий Шкурин.

Молодой человек, в сумке которого была пачка Алиных фото, оказался одним из ее бывших приятелей, с которым она занималась в «Школе высшей гармонии». В РОВД парень не признался, зачем пачкал стены, зато настрочил десяток кляуз во всевозможные инстанции, включая президента Ельцина, о том, что правоохранители украли у него крупную сумму.

Преследование, по словам Алины, началось с ночных телеграмм. Как правило, в три часа в их квартире раздавался пронзительный звонок в дверь, после которого остаток ночи семья Гусевых – сама Алина, родители и сестра – тщетно пыталась уснуть. В телеграммах в оскорбительной форме требовали вернуть немыслимые суммы денег, якобы когда-то украденные Алей, грозили жестокой расправой.

Днем за девушкой следили, вечером по телефону рассказывали обо всех ее передвижениях. Около экономфака ВГУ, где она училась, Алину часто подкарауливали, чтобы вручить сетку цитрусовых со словами: «Это от Димы, он просит вернуться» (Димой звали наставника в «Школе высшей гармонии»). 

Иногда под дверью Алина находила охапку цветов – их могло быть до тысячи. В почтовом ящике оказывались гирлянды из шоколадок и орехов вместе с подметными письмами о долге. В день рождения Алины дерево, которое росло под ее окном, «расцвело» десятками воздушных шаров.

Но даже после этого Аля не вернулась в «школу». И тогда начался кошмар – чуть ли не весь город оклеили ее фотографиями, перечеркнутыми крест-накрест, с оскорбительными подписями. Ниже следовали адрес и домашний телефон девушки. Алина и ее родственники сдирали снимки, но ночью они появлялись снова.

Фотографии, как правило, клеили от дома Али до места ее учебы. На снимках была изображена не только она, а также отец и сестра, которым тоже доставались оскорбительные эпитеты.

Два месяца подряд Гусевы с 5:00 до 6:30 совершали променад с ножами и мешками, очищая десятки домов от «объявлений». Но их было гораздо больше – об этом свидетельствовали вечерние звонки подвыпивших мужичков, вдохновленных непристойными словами об Алине.

Позже у клеймителей появился новый способ изводить девушку – рисование тех же надписей краской на асфальте огромными буквами.

Домашний ребенок

– Аля была домашней, покладистой, много читала и была почти затворницей. Но в десятом классе школьная подруга познакомила ее с ребятами из какой-то школы-студии. Сначала Аля находилась в эйфории: «Замечательные ребята – занимаются спортом, играют на гитарах, радуются жизни». Потом стала отдаляться и все меньше делиться с нами. Уже будучи студенткой университета, зачем-то устроилась работать дворником, потом беспрестанно стала просить деньги у нас, при этом худела, сделалась нервной, раздражительной и почти перестала появляться дома, – вспоминали родители Алины.

В ответ на расспросы дочь грубила и обещала уйти, если отец с матерью не оставят ее в покое. Несчастные родители были уверены, что их дочь стала наркоманкой, искали следы уколов, пока та спала. Но вены были чистыми.

– Этот кошмар длился три года – до тех пор, пока Аля не бросила наконец эту «школу», – сообщили родители.

Девушка, которую несколько месяцев жестоко преследовали и едва не довели до помешательства и самоубийства, тоже поделилась с корреспондентом РИА «Воронеж»:

– Подруга рассказала о замечательных ребятах, которые ни на кого не похожи… В первый момент знакомства с Бодровым я даже отпрянула – так его лицо мне напомнило волчью морду. Приземистый, с цепким взглядом. Но через полчаса общения я была им совершенно очарована. Он был внимателен и сконцентрирован на вновь приходящих. А все ученики смотрели на него, открыв рот.

Поначалу ребята собирались в диспут-клубе ДК шинного завода. Туда приходили не только школьники, но и студенты разных вузов: обсуждали книги и фильмы, пели, рисовали, танцевали. На все праздники собирались вместе. 

В «школе» был сухой закон – никто крепче чая ничего не пил. По утрам вместе ходили на пробежки, по выходным играли в футбол. Дмитрий был душой компании. Он все знал, все умел и мог решить любую проблему.

– Мы безгранично ему доверяли. Мне было 16, и я поверила, что обрела главное в жизни – наставника и учителя, – призналась Алина.

«Стабилизация экономики»

Примерно через год, в 1990-м, Дмитрий предложил Але составить «программу жизни», чтобы измениться и стать «осознанно счастливой».

– Первым пунктом в этой программе было «стабилизировать экономику». Это значило привыкнуть к тому, что в кошельке нет ни копейки. По его рекомендации я устроилась дворником на несколько участков. Зарплату, стипендию, все карманные деньги и подарки к праздникам отдавала Диме. И мысли не было, что меня используют: учитель развивает мою личность и тренирует характер – только так! Лишь через год мне позволили носить в кошельке контрольные три рубля, но тратить их было запрещено...

Не только Алина, но и практически все, с кем она встречалась у Бодрова, учились жить без денег. Они работали, получали стипендию, брали карманные деньги у родителей – и все отдавали ему. Это был их, как теперь говорят, тренинг. Никого не смущало, что сам Дима нигде не работал и при этом жил на широкую ногу. Для учеников это было лишь дополнительным свидетельством его неординарности.

Все свободное время молодые люди пропадали теперь уже не в ДК, а дома у Бодрова, выполняя какие-то его задания. К примеру, писали характеристики на себя, друзей, родителей.

– С одной стороны, как говорил Дима, мы учились формулировать свои мысли, с другой – оставляли компромат (характеристики требовали предельной искренности). Все это время я ничего не ела, как объяснял «гуру» – тренировала характер. В итоге испортила себе желудок и нервную систему, – посетовала Алина.

Семейные узы

Бодров разработал специальную программу и для поведения каждого из учеников в семье. Провоцируя дома скандалы, говорил Дмитрий, они уничтожают отрицательную энергию. В общении с родителями требовалось занять принципиальную позицию, допускающую грубость. Все ученики, по словам основателя «школы», находились «в едином энергококоне», и «неправильные» отношения с родителями могли плохо повлиять на них.

– Он попросту отлучал меня от родителей. Дима говорил, что они тормозят мое развитие и вообще не любят. Я шла у него на поводу и верила. Возвращаясь домой, чувствовала, что иду к врагам. Дома начался разлад, я бесконечно ругалась с родными и постепенно от них отдалялась. Ушли старые друзья. Мир постепенно сузился до «школы», центром которой стал Дима, – отметила Алина.

Жизнь превратилась в страх. Она все время чего-то боялась: то гнева Димы, то родителей, то людей вообще, то себя и своих поступков.

Дмитрий в ту пору «воспитывал» ее характер и относился к ней очень жестко. Наказания для студийцев, кроме голода и безденежья, были в основном спортивного плана: к примеру, долго, до полного изнеможения, стоять в «планке» или держать на вытянутых руках магнитофон с двумя колонками, бегать наперегонки.

– В то время я почти перестала спать и дважды пыталась покончить с собой. Лишь страх, что этим я принесу еще больше несчастья окружающим, остановил в последний момент. Я боялась за свой рассудок, даже искала психиатра, – вспомнила Алина.

Особым разделом обучения в «школе» были интимные отношения. Ходили слухи, что почти все ее девочки были близки с Бодровым, но это тщательно скрывалось, и каждая считала себя избранной. Эти отношения Дима объяснял как психологический эксперимент, особый путь, способный поднять учениц на новый духовный уровень. Аля была одной из «избранных». Но этот «уровень» закончился пошло – беременностью и абортом.

«Дошла до ручки»

К каждому ученику Бодров находил подход, обещал реализовать их мечты, а на деле подчинял себе, разрушив прежние связи. У кого-то восстановить их потом получилось, у кого-то нет.

Алина рассказывала о драматичной истории своей ровесницы Виктории. Та мечтала стать балериной и рассказала об этом Диме, когда ей было 16 лет. Становиться впервые на пуанты в таком возрасте было поздновато. Бодров же заявил, что нет ничего невозможного, и разработал для нее специальную программу. Балериной девушка, конечно, не стала, но испортила отношения с родителями, постоянно вымогая у них деньги на «уроки стабилизации экономики». Родители провели собственное расследование и однажды явились на квартиру к Дмитрию. Закончилось все грандиозным скандалом и уходом девушки из семьи. «Учитель» выслал Вику в Подмосковье «доить коров». Родители искали дочь полгода, ничего о ней не знали. За это время ее мать, не выдержав стресса, умерла. Вике об этом рассказали лишь спустя два месяца. Но даже после случившегося девушка не усомнилась в исключительности своего «гуру».

Уход из «школы» для Али был долгим и мучительным. Сначала ушла подруга – та, что ее туда и привела. Она стала первой прозревать и открывать глаза другим. Говорила, что Дмитрий жестокий, корыстный и эгоцентричный человек, манипулирующий своими учениками. На «предательницу» началась травля – такая же, как после обрушилась и на саму Алину.

– Я стала «трезветь» и замечать, что Димины речи не так гениальны, как казалось раньше, а временами просто безграмотны. Что мы не становимся лучше от его уроков, просто более послушны. Я начала отдаляться. Учитель это заметил и сменил тактику – кнут на пряник. Он сделал меня привилегированной, угощал деликатесами, дарил подарки и под конец даже сделал предложение. Но к тому времени я уже поняла, что являюсь только частью его игры. Дошла до ручки и желала только одного – уйти. Может быть, и из жизни тоже. И лишь много позже, когда «школа» была позади, стал возвращаться вкус к нормальной жизни, – поделилась Алина.

Дмитрий

«Школа высшей гармонии» была создана, по словам Бодрова, в 1983 году. Ее целью якобы было добиться духовного роста учеников и, как следствие, научиться получать осознанную радость от жизни. К слову, Дмитрий проходил психиатрическое освидетельствование и был признан здоровым.

Своими духовными наставниками Дмитрий называл психоаналитика, психиатра и невролога Зигмунда Фрейда и религиозного философа, оккультиста и спиритуалиста ХIХ века Елену Блаватскую. Он рассказывал своим ученикам, что в детстве был интеллектуальным хулиганом. При этом одноклассники запомнили его угрюмым, нелюдимым и весьма посредственным учеником. Он хвастался, что добился больших успехов в спорте, хотя ни значимых побед, ни званий у него не было. Учился Дмитрий на факультете физвоспитания воронежского пединститута, но из-за травмы оставил учебу. Однако повреждение не помешало ему каждое лето проводить в пионерлагерях вожатым. Именно тогда и возникла идея «школы».

Поисков собственного таланта Дмитрий не оставлял никогда – все время учился. То рисовать, то выжигать по дереву, то петь или танцевать. Причем не стеснялся начинать делать это в любом возрасте – к примеру, в 25 лет пришел в детский ансамбль и встал в хор к 15-летним пацанам.

Он везде делал успехи, но нигде не был первым. Лишь в одном его нельзя было превзойти – в умении очаровывать и подчинять себе подростков. Влияние Дмитрия на старшеклассников было безграничным, и он понял, что в этом и есть его призвание. В конце 1980-х Дмитрий получил диплом «экстрасенса международного класса». Научился модным словам: «биополе», «аура», «энергетический кокон».

Мода на духовность

После того как эта история стала достоянием общественности, многие называли группу Бодрова сектой. За комментарием по этому поводу журналисты РИА «Воронеж» обратились к религиоведу, кандидату философских наук, эксперту Международного института гуманитарно-политических исследований Михаилу Жеребятьеву.

– Признаков религии и уж тем паче секты у этой группы я не нахожу. Главное, чего там не было, – религиозного направления или церковной организации, от которой она бы отделилась. И под признаки культа она, на мой взгляд, тоже не подходила. В этой истории 25-летней давности я вижу лишь банальное самоутверждение одного человека. Причем способами, не только выходящими за рамки общепринятого поведения, но и нарушающими закон. А уж выражено самоутверждение с апелляцией к имени Блаватской или кого-то еще – не суть важно. Есть, наконец, могущественный фактор моды. Была мода на некую «духовность», вот так она проявилась в конкретной истории из начала 1990-х.

По словам правоохранителей, к которым обращались родственники Алины, привлечь Бодрова к уголовной ответственности «за оскорбление чести и достоинства» было крайне проблематично. А доказать, что «школа» дурно влияла на умы и судьбы ребят, было и вовсе невозможно. Мало того, что это тонкая материя, так еще и недостаточно было свидетельских показаний одной Алины и ее родителей. Остальные же сбежавшие от Бодрова не захотели выводить его на чистую воду. Некоторые считали, что он и в самом деле обладает сверхспособностями и может сломать жизнь даже на расстоянии (дескать, не просто же так у него диплом «экстрасенса международного класса»).

– Шарики, цветочки, фотографии – все это выглядело невинным на фоне разгула тогдашней «настоящей» преступности. В то время на улицах Воронежа стреляли. Рэкет, бандитизм цвел махровым цветом, убийства чуть ли не каждый день. А тут какие-то подростковые страсти, – откровенничал Анатолий Шкурин с корреспондентом РИА «Воронеж».

Бодрова все-таки осудили – не за создание секты, а за хулиганство в отношении семьи Гусевых, его отправили за решетку на два года. «Школа высшей гармонии» после этого прекратила существование.

После освобождения Бодров стал жить с юной Викой – той, что мечтала стать балериной. Она родила ему троих детей.

Алина, окончив университет, уехала из Воронежа. Она долго работала с психологами, чтобы вновь научиться радоваться жизни и верить людям.