«Каждый врач будет против». Воронежские медики оценили инициативу запрета абортов

Инициативы запрета абортов, вывода их из системы обязательного медицинского страхования, и возможный запрет бэби-боксов в России – одни из самых обсуждаемых тем сентября. Сторонники запретов ссылаются на заботу о семейных ценностях. Глава Минздрава Вероника Скворцова выразила опасения, что запрет на бесплатные аборты поставит под угрозу здоровье женщин. Тем временем инициативу сенатора Елены Мизулиной о запрете бэби-боксов уже поддержало правительство РФ.

По данным департамента здравоохранения Воронежской области, в 2014 году в регионе зарегистрировано 5563 аборта, в 2015-м – 4857 аборта, в первом полугодии 2016-го – 2322.

Корреспондент РИА «Воронеж» выяснила, что думают о запрете абортов воронежские врачи, и узнала мнение психолога о том, как запрет скажется на женщинах.

Фаина Блинчевская, кандидат медицинских наук, врач-рентгенолог в акушерстве и гинекологии с 50-летним стажем, награждена знаком «За заслуги перед Воронежским здравоохранением»:

– Никто не имеет права запретить аборты. Сейчас речь идет о том, чтобы вывести их из системы обязательного медицинского страхования (ОМС), сделать платными и отменить бэби-боксы. Я удивлена и возмущена. Мне почти 88 лет, я прошла период, когда аборты были запрещены. Если их сделают платными, то процедура будет дорогой, несколько тысяч. Далеко не у всех есть деньги на это. Девушки и женщины будут искать способы прервать беременность бесплатно. Одной подружка посоветует домашний способ избавления. Другая к бабке пойдет, которая в антисанитарных условиях прервет беременность с большими осложнениями. Ее доставят в больницу с кровотечением и попытаются спасти. Но она может и умереть. Поверьте мне, только меньшая часть будет платить за аборты. А если бэби-боксы запретят, то молодые мамы будут выбрасывать детей в унитазы или мусорки, как сейчас нередко наблюдается. Наши власти хотят сделать, как в Европе. Только они не сравнили уровень жизни в России и в капиталистических странах. Чтобы увеличить демографию в стране, нужно платить одиноким матерям не 400 рублей, а столько, чтобы они могли обеспечить себя и ребенка всем необходимым. Также важно сделать контрацептивы бесплатными и проводить разъяснительные работы среди молодых девушек, начиная со школьного возраста.

Наталья Стогова, акушер-гинеколог областной больницы №1, детский гинеколог с 35-летним стажем:

– Не надо вводить полный запрет на аборты. Зачем возвращаться в советское время? Тогда было множество случаев криминальных, смертельных абортов. Вспоминать об этом очень тяжело. Многие девушки остались калеками. Сейчас пытаются ввести запрет на аборты, потому что считают, что таким образом можно увеличить рождаемость. На мой взгляд, это не метод планирования ребенка и планирования семьи. Чтобы избежать частых и необдуманных абортов молодых девушек, нужно пропагандировать контрацептивы. Но вводить полный запрет, на мой взгляд, нецелесообразно.

Ольга Гонтарь, психолог, гештальт-терапевт:

– Запрет аборта – это агрессивный акт в отношении женщины. Реализация такого закона – фактически насилие. Женщина в этой ситуации оказывается вне закона, без права на выбор. Она становится объектом в отношениях, а не субъектом. Отныне ее сексуальная жизнь жестко контролируется. Парадокс в том, что, будучи объектом, потенциальная мать несет 100% ответственности за то, в чем участвовали двое: она и отец ребенка. Женщина становится самой незащищенной категорией населения. Это породит тревогу и страхи. В конечном счете, сексуальная жизнь утратит привлекательность – слишком высока «цена вопроса». Аборт и сам по себе является неприятным выбором, имеющим физиологические и психологические последствия. Ситуация нежелательной беременности – это всегда тяжелый выбор между «плохо» и «еще хуже». Запрет аборта никого не простимулирует для создания многодетных семей. Для этого нужно улучшать социальные гарантии, поддерживать и мотивировать. Запрет приведет к угнетенному, униженному состоянию женщин, протестному поведению. Аборты все равно будут, но станут нелегальными. Инициаторы запрета не учитывают ни женщин, ни их здоровье и благополучие, ни уже рожденных ими детей. Грубо говоря, такой безоговорочный запрет – абсурдный и агрессивный акт, такое психопатическое действие, как и все категоричное. Отношения с нежеланным, рожденным в результате такого насильственного решения ребенком будут отягощены, без психологической помощи – неблагополучны. Мать будет явно или скрыто злиться, а ребенок – считывать это и понимать, что ему не рады, что он мешает. В итоге мы получим личность без опыта привязанности, с отсутствием способности к эмпатии.

Галина Казакова, акушер-гинеколог – 13 лет работала в роддоме при городской клинической больнице скорой медицинской помощи №10:

– Я уверена, что среди тех, кто предлагает ввести запрет, нет акушеров-гинекологов. Каждый врач будет против. Демография от этого в стране не повысится. Ни один запрет никогда ничего не улучшал. Если медаборты выведут из ОМС, они станут платными. Не у всех женщин будут деньги на это. Появятся всякие бабки-повитухи. Молодые девушки, которые нежелательно забеременели и не хотят детей, начнут сами глотать таблетки и отравлять свой организм. Причем самое страшное, что отравлять будут и ребенка. Прервать беременность не выйдет, девушка решит все-таки родить и оставить ребенка в бэби-боксе. Только он получится больным из-за того, что в утробе матери получал отравляющие вещества. Женщина должна сама регулировать, когда ей рожать. Нельзя запрещать аборты. Женщины не всегда решаются на второго ребенка, в том числе из-за недостатка денег.

Контекст

Российские медики уже фиксируют снижение количества абортов – с 1,6 млн в 2005-м до 930 тыс. в 2014-м. Запрет на аборты в Советском союзе действовал с 1936 по 1955 год (за исключением абортов по медицинским показаниям). В условиях ограничений 90% прерываний беременности были нелегальными, что привело к росту смертности при абортах и детоубийств. В 1940 году только зарегистрированных абортов в СССР было более 500 тыс. По данным Росстата, в 1980 году в стране зарегистрировали 4,5 млн абортов, в 1990-м – 4,1 млн, в 2000-м – 2,1 млн.