Эмоции пациентов, разлука с семьей, прививки. Как воронежские медики пережили год пандемии

Год назад в больницы Воронежской области стали поступать первые пациенты с коронавирусом. Тогда ни власти, ни медики еще толком не понимали, с чем столкнулись. Всего за 12 месяцев несколько раз менялся подход к лечению, появились первые препараты от COVID-19, а затем и вакцина. Как все начиналось, а также что изменилось за год пандемии, корреспондент РИА «Воронеж» выяснила на примере Воронежской городской клинической больницы скорой медицинской помощи №8.

Подготовка

Врачи БСМП №8 вспоминают, что работа началась еще за два месяца до первого зарегистрированного случая заражения коронавирусом в регионе, до официального перепрофилирования коек.

– Было ощущение, что нас готовят к чему-то очень серьезному. Мы учились снимать и надевать средства индивидуальной защиты, изучали рекомендации по лечению, которые только появлялись. Мы понимали, что должны быть готовы к приему первых пациентов, – рассказала терапевт приемного отделения Юлия Степенко (приемное отделение для взрослого населения с подтвержденным диагнозом новой коронавирусной инфекции COVID-19 или с подозрением на новую коронавирусную инфекцию COVID-19).

Уже на этом этапе были разработаны планы по переоборудованию помещений, созданию «красной зоны».

Под лечение больных коронавирусом 20 марта перепрофилировали 60 коек. А уже 27 марта, согласно приказу департамента здравоохранения о перепрофилировании, развернули 450 коек.

– В течение трех дней была организована четкая маршрутизация. Пациентов, которым было необходимо продолжать лечение, перевели в другие больницы. Тех, кто уже выздоровел, отпустили домой. После чего начался прием пациентов с подозрением на коронавирус, – рассказала и. о. заместителя главврача по медицинской части Наталья Сороколетова.

Первый пациент

Врачи «скорой» отвозили в больницы, подготовленные для лечения коронавируса, всех, у кого подозревали эту инфекцию. Первый пациент в БСМП №8 поступил 6 апреля. Тогда дежурила Юлия Степенко.

Доставили мужчину 65 лет, гостя Воронежской области. Гражданин Армении признался, что полторы недели назад приехал в Воронеж из Москвы. Все симптомы указывали на коронавирус. Компьютерная томография показала «ковидную» пневмонию, положительным был и ПЦР-тест.

Мужчина до этого дня не обращался за помощью, лечился дома. Он жаловался на повышенную температуру, кашель, на то, что тяжело дышать. Скорую помощь вызвали родственники. С момента появления первых симптомов тогда уже прошла неделя. В больницу мужчина попал в состоянии средней тяжести.

– Он не понимал, насколько все серьезно. Нам заявлял, что ничего страшного с ним не происходит, хотел пойти домой. Мы объяснили, что у нас он будет под наблюдением, что мы проведем все исследования, что необходимо остаться в стационаре, потому что лечение дома для него может быть опасным. Когда стало хуже, пациент отказывался от реанимации, говорил, что с ним все в порядке. Но болезнь прогрессировала, – вспомнила Юлия Степенко.

Ситуацию усложнили диабет и пожилой возраст. Состояние мужчины быстро ухудшалось. Врачи проводили лечение, но время было упущено. Спасти «первого пациента» не удалось – он умер через четыре дня после того, как его привезли в больницу.

Информация о болезни

– Информацию о новой инфекции мы получали из разных источников – смотрели онлайн-семинары, изучали опыт коллег из Москвы, зарубежных стран. В течение всего года знания систематизировались, – рассказал реаниматолог Сергей Таратонов (заведующий отделением анестезиологии-реанимации с палатами реанимации и интенсивной терапии для оказания медицинской помощи взрослому населению с новой коронавирусной инфекцией COVID-19, нуждающемуся в проведении неинвазивной и инвазивной искусственной вентиляции легких №2).

Врачи отметили, что очень помогал Минздрав: в регионы направляли методические рекомендации по лечению больных. За год они неоднократно менялись. Говорить о том, что вирус досконально изучили, нельзя и сейчас.

Первый официальный препарат для лечения COVID-19 на территории РФ зарегистрировали в конце мая 2020 года.

Количество пациентов больницы тем временем постепенно увеличивалось. Как рассказала Юлия Степенко, если изначально было по 20−40 обращений за сутки (не все случаи подтверждались), то к маю цифра выросла в среднем до 90 человек, а к осени – до 200.

– Вначале «тяжелых» пациентов было немного. Но к осени, когда люди осмелели, перестали носить маски, пользоваться антисептиками, пожилые начали чаще выходить из дома, сложных случаев стало больше, – заметил Сергей Таратонов.

Одновременно выросло количество операций.

– Пандемия постепенно охватывала все больше людей. Изначально чаще поступали молодые, которые выезжали за рубеж или в столицу. Уже потом заражались те, кто нигде не был. При этом увеличивался средний возраст больных, – пояснил хирург Николай Гришин (заведующий отделением для взрослого населения с COVID-19, не нуждающегося в проведении искусственной вентиляции легких). – Стало больше людей с сопутствующими заболеваниями, которым требовалась операция – к примеру, на сердце, сосудах, почках. Если за первые полгода прооперировали 47 больных с COVID-19, то за следующие три месяца – 32.

Реакция больных

Постепенно менялось и отношение пациентов к болезни. В первые месяцы больные реагировали на происходящее с ними чрезмерно эмоционально – слишком боялись. Были случаи, когда по «скорой» привозили людей с «легкой формой». КТ не показывала пневмонию, таких больных отправляли лечиться домой. Люди признавались, что вызвали «скорою» из-за паники.

С другой стороны, были и те, кто не верил в то, что болеет. Дело в том, что ПЦР-тест может оказаться отрицательным, а КТ – показать «ковидную» пневмонию.

– Мы объясняли, что к моменту появления пневмонии мазок может быть отрицательным, что сам вирус лабораторно уже не подтверждается, но его влияние есть. Из-за этого случались конфликты, – добавила Наталья Сороколетова.

Сейчас пациенты относятся к болезни спокойнее, паника в основном осталась среди людей пожилого возраста.

Реакция врачей

Когда всю больницу перепрофилировали под «ковидный» госпиталь, были врачи, которые приняли решение уйти. Не каждый захотел рисковать собственным здоровьем: у кого-то дома были грудные дети, кто-то ухаживал за пожилыми родственниками. Однако, как подчеркнула Наталья Сороколетова, большинство сотрудников остались.

Тех, кто работал, пандемия разлучила с родными. Находясь в «красной зоне», медики боялись заразить свои семьи. Сороколетова рассказала, что не видела пожилых родителей до февраля 2021 года. Регулярно оставляла продукты под дверью, но в квартиру не заходила. На первую встречу отважилась только после того, как родителям сделали прививки.

Юлия Степенко в первый раз приехала в город, где живут ее родные, на новогодних праздниках. К этому времени все в ее семье переболели.

Николаю Гришину пришлось съехать на съемную квартиру – дома остались жена и трое детей. Вернулся к родным, только переболев.

– Если бы не болезнь, то до вакцинации домой бы не пришел. Я понимаю, что представлял опасность. Особенно это чувствовалось в первое время, когда никто не знал, насколько вирус опасен, как быстро передается. У нас большинство врачей жили в изоляции. Департамент здравоохранения даже снимал отель для медиков, – вспомнил Гришин.

Он перенес вирус в легкой форме (о болезни узнал, когда, проснувшись, понял, что запахов нет), а вот Сергей Таратонов ощущает последствия до сих пор.

– Я в группе риска, в первую неделю болезни, как и все, боялся. На вторую появилась надежда на выздоровление. Перенес вирус со средней тяжестью, то есть без пневмонии, но все равно было непросто, – признался реаниматолог.

Что медики говорят о вакцинации

Медики – первые, кому стала доступна вакцина от коронавируса. В больницах страхов, что сама прививка может быть опасна, нет. Этим пугают в интернете. Врачи привились без сомнений.

– Это нужно, чтобы выжить. Последствия от коронавируса реальны. Болезнь системна – она поражает весь организм. Кому-то везет больше – никаких побочных эффектов, кому-то меньше. Кто-то теряет все. Лучше не рисковать, – заверил Сергей Таратонов.

– Да, прививка не защищает на 100%. Но это не повод отказываться от нее. Даже если человек заразится, болезнь у него будет протекать гораздо легче. Я не сомневалась, когда соглашалась на вакцинацию. Надо обезопасить не только себя, но и своих близких, – добавила Юлия Степенко.

Сергей Таратонов ожидает, что именно благодаря вакцине уже через полгода коронавирус останется только как стандартное сезонное заболевание. Планируется, что к этому времени будет привито около 70% населения.

Справка РИА «Воронеж»

Юлия Степенко в числе первых врачей получила орден Пирогова – государственную награду, учрежденную президентом Владимиром Путиным 19 июня 2020 года. Приказ подписал президент, а награждение прошло в здании правительства Воронежской области в декабре.

Первыми кавалерами ордена, учрежденного в условиях пандемии, стали медработники и волонтеры, отличившиеся в борьбе с распространением коронавируса.